Неблагоразумная леди - Смит Джоан. Страница 41

– Мистер Севилья! Какое счастье, что вы здесь, – произнесла Пруденс сквозь слезы. Он опасался, что она может броситься ему на шею в истерике. Закралось нехорошее подозрение, что эта особа специально разыгрывает сцену, чтобы вызвать его сочувствие. Но вскоре сомнения рассеялись. Пруденс поведала о случившемся, не в силах сдержать слезы.

– Ты, бессердечное чучело! – набросился Севилья на клерка. – Тебе отлично известно, что в этой гостинице остановился доктор Найтон. Немедленно позови его!

Клерк, на которого произвело впечатление знакомство мисс Мэллоу с богатым джентльменом, сразу вспомнил о вежливости.

– Он просил, чтобы его не беспокоили, сэр, – оправдывался клерк, пробегая глазами по ходу журнал, чтобы найти номер комнаты упомянутого доктора.

– Приведи его сейчас же, олух. Скажи, кто зовет, назови мое имя.

– Да, сэр.

Клерк подобострастно поклонился и сам побежал наверх за доктором. Севилья и мисс Мэллоу поднялись к больной. Не прошло и трех минут, как появился Найтон, неся черный чемоданчик. Он начал колдовать над миссис Мэллоу, утешая ее дочь и вселяя надежду.

– У меня это не первый вызов за вечер, – сказал он. – Давали что-то несвежее, то ли устриц, то ли крабов. Ваша мама ела устрицы мисс Мэллоу?

– Да.

– Я так и думал. В них причина. Миссис Дейкерс тоже ими отравилась. Они ей сразу не понравились, съела только две, но самочувствие не лучше, чем у, вашей матушки. Я уже предупредил хозяина гостиницы, чтобы снял их с меню. Не бойтесь, мама поправится. Думаю, что она уже прочистила от них желудок. Вы сказали, что была рвота?

– Да, очень сильная.

– Хорошо. Чем сильнее, тем лучше. Я ей дам лекарство, которое хорошо продезинфицирует.

Найтон послал своего лакея принести лекарство. Мисс Мэллоу постояла у постели матери, потом зашла в свою комнату, где находился Севилья, чтобы выразить признательность и заверить, что все будет хорошо.

Наконец больной стало лучше. Ей прочистили желудок и дали снотворное, но не лауданум. Найтон не хотел, чтобы у нее отключалось сознание, не то можно было пропустить приступ боли, если таковая появится. Он ушел от них около десяти и тут же был вызван к другому постояльцу, тоже отведавшему устриц.

– Я еще загляну к вам, прежде чем лягу спать, – пообещал Найтон уходя.

– Благодарю вас, доктор, – произнесла Пруденс с глубокой признательностью. – Не представляю, что бы мы без вас делали. Пожалуйста, пришлите счет. – Она села за стол, чтобы написать свой адрес в Бате.

– Считаю за честь помочь автору «Сочинения» и других не менее прекрасных книг, – сказал он. – Я читал все ваши романы, они мне очень нравятся. Открою небольшой секрет: принц Уэльский тоже от них в восторге и собирается пригласить вас к себе. Ему их порекомендовала его мать, королева Шарлотта. Она даже разрешила читать их своим дочерям. Сейчас трудно найти приличный роман, который можно было бы читать детям, да еще с занимательным сюжетом, – засмеялся он. – Сказать по правде, я не удивлюсь, если вы получите высочайшее разрешение посвятить следующую книгу принцу. Что касается вознаграждения за услуги, попрошу вас, когда вернетесь в Лондон, сделать надпись на моих экземплярах.

– Буду счастлива, – сказала Пруденс, не веря своим ушам и не скрывая довольной улыбки.

Принц Уэльский! Королева Шарлотта! Подумать только, что королевская семья читает ее книги и даже хвалит их!

Когда Найтон откланялся, Пруденс сказала Севилье:

– Боже Праведный! Какая честь! Я о подобном даже не мечтала.

– Вы заслужили ее, – сказал он с учтивым поклоном.

На мгновение он вспомнил о хорошенькой танцовщице. Потом снова вернулся мысленно к мисс Мэллоу. Он первый угадал, что она делает карьеру в обществе, и не ошибся.

– Вы переоцениваете мои заслуги. Я и не рассчитывала на честь посвятить книгу принцу-регенту! И более выдающиеся авторы не удостаивались такой почести.

– Вы слишком скромны. Доктор Ашингтон очень высоко отозвался о вас в прошлом номере ежемесячника.

Севилья улыбнулся одной из своих самых учтивых улыбок, скрывая насмешку.

«Сейчас не время купаться в лучах собственной славы», – напомнила себе Пруденс.

– Очень признательна вам, мистер Севилья. Что бы я делала без вашей помощи? Просто пропала бы. Подумать только, что клерк знал, что в гостинице находится доктор, и не сказал мне. Мама могла умереть, если бы ей не была оказана помощь.

– Собираюсь поговорить с хозяином. Кормит недоброкачественными продуктами, не делает ничего, чтобы оказать помощь жертвам его же собственного недосмотра. Держитесь так, словно очень обижены, мисс Мэллоу. Обещаю, что, как минимум, вы будете освобождены от платы за пребывание в гостинице.

– Мне такая мысль никогда бы не пришла в голову, – сказала Пруденс. Идея ей понравилась, к тому же она согласилась, что заслужила компенсацию за причиненный ущерб.

– Вы такая неопытная, вас легко обвести вокруг пальца, – сказал Севилья.

Глядя на осунувшееся усталое лицо Пруденс, он наконец поверил в истинность этих слов. Вот она стоит в своей спальне наедине с посторонним мужчиной, но ей даже в голову не приходит, что это неприлично. И это действительно выглядит ничуть не менее приличным, чем если бы они стояли на балу в окружении людей. Он уже забыл о мимолетном беспокойстве, не пытается ли она заманить его в ловушку.

– Пойду поищу хозяина, поговорю с ним, не откладывая. Можете заказывать все, что пожелаете, о плате не думайте. Вам придется задержаться здесь на несколько дней, пока мама не встанет на ноги. Я устрою так, что вам это не будет стоить ни цента. Перед сном загляну, чтобы убедиться, что все в порядке. К вашим услугам, мэм.

Севилья поклонился и вышел. Найдя хозяина, он устроил ему такую взбучку, что тот готов был перевести мисс Мэллоу и ее мать в лучший номер в гостинице.

Когда волнения улеглись, Пруденс решила, что может позволить себе сосредоточиться и обдумать то, что произошло. Миссис Мэллоу спокойно спала, слуга дежурил у двери, а лучший доктор королевства обещал проведать больную к ночи. Ее заслуги собирается признать правитель страны. Возможно, разрешит посвятить ему следующую книгу. Она добилась того, к чему стремилась! Ее приглашают в общество маститых писателей – мисс Берни, Кольридж… Доктор Ашингтон посвятил ее творчеству статью в «Блэквудз Мэгэзин», придворный врач предпочитает деньгам ее автограф. Чего еще можно желать? Профессиональная судьба складывается удачно. Но о личной жизни этого не скажешь, здесь пустота и мрак. Тот, кто мог бы дать ей счастье, пребывает в Файнфилдз-хаус и не спешит с ним расстаться. Она вздохнула и раскрыла газету.

Часы показывали одиннадцать, потом половину двенадцатого, а Найтона все не было. Постучал Севилья, спросил, заходил ли доктор.

– Нет. А у меня слипаются глаза. Может быть, он передумал и не зайдет сегодня, – отозвалась Пруденс.

– Раз обещал, значит придет. Попрошу, чтобы вам принесли чашку чая.

Севилья пошел распорядиться насчет чая. Когда он вернулся, Найтон только успел войти. Он осмотрел миссис Мэллоу и остался доволен ее состоянием.

– Она будет еще слаба несколько дней. Не советую двигаться дальше раньше чем через два дня. Я уеду завтра, но оставлю адрес одного из местных врачей. Упомяните мое имя, и он примчится тотчас же.

– Благодарю. Вы так любезны. «Как важно быть известной персоной, – подумала Пруденс. Затем ее поджидал еще один приятный сюрприз. «Чашечка чая» оказалась настоящим пиршеством, для которого были использованы все лучшие запасы гостиницы, кроме даров моря. Мясо и сыр, фрукты и сладости лежали на подносе.

– О, это целый банкет. Прошу вас, джентльмены, останьтесь и не откажитесь выпить чаю со мной.

Найтон согласился, Севилья тоже присел. Когда немного позже Найтон вышел навестить миссис Дейкерс, Севилья подумал, что не будет вреда, если он посидит еще немного, пока Пруденс пьет чай. Когда случилось несчастье, барьеры приличий, воздвигаемые общественным мнением, несколько опускаются. Кроме того, в соседней комнате находилась мать девушки. Он предложил оставить дверь открытой, но Пруденс не согласилась, опасаясь, что шум может потревожить миссис Мэллоу.