Неблагоразумная леди - Смит Джоан. Страница 45

– Почему? Итальянцы – лучшие певцы в мире. Надо послушать.

Кларенс приобрел новый сюртук в честь намечающегося посещения племянницей Карлтон-хаус. Но раз уж он его приобрел, ему не терпелось надеть обновку. Он купил три билета на концерт заранее, чтобы иметь хорошие места. Вилма не захотела идти, но для Пруденс выхода не было.

Она пошла на концерт с легким сердцем – это ее устраивало больше, чем сидеть дома с Кларенсом и наблюдать, как оживленная беседа замолкает в салоне, как только он появляется. В зале можно будет предаться своим мыслям и приятно провести время.

Однако мечтам не суждено было сбыться. Не успела Пруденс занять свое место, как появился высокий темноволосый джентльмен, ведя под руку графиню Клефф. Он занял место напротив Пруденс. Это был Дэмлер. С этого момента Пруденс почти не смотрела на сцену. Его взгляд был обращен на нее через весь зал, и она наконец устала делать вид, что не замечает его.

ГЛАВА 18

Пруденс и боялась и в то же время никак не могла дождаться антракта. «Итальянец много пел на бис. Дэмлер время от времени вяло аплодировал.

Кларенс заказал столик на время антракта, и мисс Мэллоу, с трудом держась на ногах от волнения, проследовала за дядей к столику, опираясь на руку спутника. Она была уверена, что теперь Дэмлер подойдет. Что нужно сказать? Слова не приходили. Вероятно, представит ее графине. Они не были знакомы, хотя наглядно мисс Мэллоу знала влиятельную леди. Но что делает Дэмлер в обществе этой ходячей добродетели?

Дэмлер не подошел. Пруденс старалась не смотреть на него, но, когда все заняли свои места, он отвесил холодный поклон в ее направлении. Пруденс была удивлена, что он не подошел в перерыве. Зол за инцидент в Рединге? На него не похоже. Обычно его вспышки быстро проходили, и он никогда не помнил зла.

Во время второго отделения Дэмлер смотрел в основном на сцену. Пруденс искоса следила за ним уголками глаз и считала каждый поворот головы в ее сторону. Всего она насчитала двенадцать. По окончании концерта они не встретились. Пруденс ехала домой в странном волнении. К счастью, Кларенс не заметил маркиза в зале и не досаждал глупыми домыслами. Но зачем Дэмлер все же приехал в Бат?

В тот вечер в Рединге лорд Дэмлер, оставив Пруденс в слезах в ее спальне, поехал назад в Лондон, Сначала он зашел к Хетти, чтобы сказать ей, что она ошибается в том, что касается намерений Севильи по отношению к мисс Мэллоу.

– Знаю. Он заходил ко мне, – сообщила леди Мелвин. – Как жаль, что миссис Мэллоу так не повезло. Он рассказал, как все случилось и как он помог найти доктора Найтона. Ужасно относятся к людям в этих гостиницах! Миссис Мэллоу лучше?

– Да, скоро поправится. Что сказал Севилья?

– Я, должно быть, неправильно поняла в прошлый раз. Он очень обижен отказом мисс Мэллоу. Собирался исправиться в смысле поведения, образа жизни. Говорит, что ее неопытность и невинность действуют благотворно. Это объясняет его подчеркнуто уважительное отношение к ней. Мне, правда, все еще трудно представить, как там в театре… Но хватит об этом. Он был вполне откровенен и просил уведомить, если будут новости. Так что ты хочешь рассказать?

– Они должны были ехать вместе в Бат.

– И?

– А я получил отставку.

– Так она и тебе отказала? Что ей нужно?

– Я не делал предложения, не представилось случая. Она меня так отчитала, Хетти, и вполне заслуженно. И безнравственный я, и с девицами путаюсь, и пью не в меру…

– Но ты же не пьешь больше бутылки в день. Что касается остального…

– Я завел ее тем, что напустился с упреками, застав Севилью в ее комнате ночью.

– Во сколько ты приехал?

– В полночь.

– Она была с Севильей в полночь?

– Разве он не сказал?

– Он не сказал, что было так поздно.

– Не начинай снова настраивать меня против Севильи. У меня все еще чешутся руки всадить в него пулю. Именно за это она на меня напустилась. Такой благородный и достойный джентльмен…

– Чушь какая-то.

– Мы судим о нем по нашим собственным меркам.

– Я сужу по новой утке, которую он пустил накануне бракосочетания с баронессой. Дэмлер пожал плечами.

– Решил больше не говорить о нем плохо.

– И сам себе противен из-за этого, если я правильно интерпретирую сжатые челюсти.

Он скорбно улыбнулся, затем погрузился в раздумье, глядя в пол.

– Тебе не мешало бы сейчас найти Новую «любовь до конца жизни», – сказала Хетти весело. – Это тебя развлечет.

– Хетти, перестань вредничать. Разве не видишь, что я влюблен?

– Ничто так не помогает излечиться от старой любви, как новая любовь.

– Если не можешь помочь, то хоть помолчи.

– Ладно, Дэмлер, ты превратился в жуткую зануду. Что собираешься делать? Погрузиться в раскаяние и жалеть себя? Записаться в методистскую церковь, забыть о вине, женщинах и песнях?

– Не обязательно зубоскалить на мой счет. Говорить с Пруденс Мэллоу о книгах в ее кабинете мне было интереснее всего остального. Я решил начать новую жизнь.

– Оставляю тебя в покое.

– И тебя тоже перевоспитаю, старая кошка, – сказал Дэмлер вставая. – Хотя, если ты не снимешь свой уродливый тюрбан, не придется опасаться, что мужчины будут тебе особенно докучать. Уродливее ничего быть не может.

– Что касается манер, то их ты менять не собираешься, сразу видно. А именно с этого следовало начинать.

Дэмлер вытянулся в струнку, озорно поблескивая глазами.

– Ваш наипокорнейший слуга, леди Мелвин. – Он торжественно поклонился. – Не откажите в любезности навестить вас завтра.

– Ты дьявол, Дэмлер, и не сможешь исправиться даже под угрозой смерти.

– Как раз это мне грозит, и я исправлюсь. Помахав Хетти рукой, Дэмлер вышел.

Дэмлер начал проводить в жизнь программу перевоплощения: отказался от наиболее легкомысленных друзей работал по полдня, обедал в компании титулованных пожилых вдов и их скучного окружения. Маркиз сознавал, что ему помогает вести размеренный и разумный образ жизни не отсутствие собутыльников и доступных женщин, а отсутствие маленькой леди с васильковыми глазами, взгляд которых умеет проникать глубоко в душу, которые темнеют, когда их хозяйка бывает возмущена, и могут в одно мгновение вернуть радость жизни.

Неделю маркиз держался стойко, но вскоре ему надоело напрасно тратить усилия. Пруденс находилась в Бате. Ей и невдомек, что он изменился и подвергает себя лишениям ради нее. В газетах ведь не сообщалось, что лорд Дэмлер просиживает за рабочим столом по шесть часов в день или обедает с издателем своих книг. Нет, нужно ехать в Бат и, рискуя вызвать неудовольствие, доказать мисс Мэллоу, каким почти праведником он стал. Не преследовать ее, не надоедать, не приводить сомнительных друзей, а появляться в обществе солидных людей и соблюдать осторожность. Может быть, она сейчас ненавидит его, но в глубине души Дэмлер был уверен, что Пруденс его любит. Если бы ей было все равно, она не возмущалась бы его девицами. Ведь ее совершенно не трогали слухи о любовницах других знакомых джентльменов. Раньше и его связи ее не волновали, но теперь… Это был хороший признак.

Лорд Дэмлер решил, что остановится у наследной графини Клефф – в Бате она пользовалась безупречной репутацией, и знакомство с ней было лучшим показателем добропорядочности. Графиня доводилась кузиной его покойной матери, была скучна и чопорна, но абсолютно благопристойна. Если она согласится появиться с ним в публичном месте, это будет! ее максимальным приближением к пути неправедному, она решится на это только в том случае, если ему удастся уверить ее, что он находится на волосок от гибели и обращается к ней как к последней надежде на спасение. Пру назвала его «морально неустойчивым», и, это выражение было употреблено как эвфемизм. [12] Она слишком воспитана, чтобы употребить подобающее слово – мот, развратник или бездельник. Но теперь он изменится. Пруденс пожалеет об этой характеристике. И случится это там же, в Бате. Она увидит, как он общителен, современен, хотя, может быть, иногда позволяет некоторые вольности. Ей самой неплохо бы сбросить свою чопорность.