Разбуженная тигрица - Смит Фела Доусон. Страница 17
Лицо у великана скривилось. Он открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но ничего произнесено не было. Он начал покачиваться вперед-назад, напоминая огромную иву, сгибающуюся под ветром. Когда он упал на колени, на его лице все еще сохранялось удивленное выражение. Затем он медленно и тихо повалился наземь.
Лицо Ариэль исказилось, когда она услышала, как великан ударился о землю, приземлившись всем телом, словно наковальня, выброшенная из окна второго этажа. Как только миновала угроза, девушка испытала страх, который должен был бы предостеречь ее раньше. Она отбросила в сторону свою дубинку и повернулась посмотреть, все ли в порядке со стариком. Тот уже ушел.
Она бросила на великана быстрый взгляд и собралась было уйти, но что-то удержало ее. Она подошла к неподвижному телу. Великан лежал так тихо!
«Он умер?»
Ее охватил ужас. «Я убила его!»
Ариэль затрясло, от неожиданной слабости у нее подкосились колени. Глубоко вдохнув, она вытянула шею, чтобы посмотреть, оправдан ли ее страх. Пальцы у нее тряслись, когда она дотронулась до великана, глаза бессознательно прикрылись, ожидая, что тот сейчас вскочит и вобьет ее в землю.
Но великан не двигался. Ей стало страшно, от ужаса у нее гулко застучало сердце.
«Он мертв. Что мне делать?»
В ее беспокойном воображении промелькнули тетя и дядя, громкие причитания сердитого Брюса. Она закрыла лицо руками и стала раскачиваться из стороны в сторону. Волосы ее распустились до земли.
Неожиданно грубая рука схватила ее за запястье. Сердце подскочило к самому горлу. Она задохнулась в крике и упала, отбиваясь ногами, метя прямо в грудь великану. Вырвавшись, она отползла прочь и побежала так быстро, как только могли нести ее ноги.
На краю парка Ариэль остановилась и прислушалась. Услышав ворчанье великана, она испытала огромное облегчение. Чтобы избежать нового столкновения, Ариэль спряталась.
Ее жертва шаталась среди деревьев, держась за голову и вытирая кровоточащий нос. Ариэль смотрела, как великан зашагал по улице, рассыпая направо и налево проклятия. Убедившись, что опасность миновала, девушка помчалась домой.
Добравшись до своей комнаты, она без сил свалилась на кровать и зарыдала, сама не зная почему.
Измученная физически и эмоционально, она обратилась мыслями к Дилану.
Почему? Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что если бы он был здесь и подержал ее за руку, ей стало бы гораздо спокойнее.
Ариэль подтянула колени к подбородку и охватила руками ноги. Она сидела так долго-долго, глядя на стены.
«Что мне делать, Дилан Кристиансон? Мне кажется, я люблю тебя».
Сквозь сон Ариэль стала понимать, что в ее комнате почему-то находится Дейдра.
— Вставай-ка, ты, маленькая ленивица. — Дейдра ударила по одеялам кнутовищем. Ариэль резко откинула одеяла и села.
— Дейдра? — только и смогла произнести она.
— Ариэль, даже я уже на ногах в это время дня. — Дейдра нахмурилась. Наконец Ариэль смогла вымолвить вопрос, бившийся в ее полусонном сознании.
— Что вы здесь делаете?
— Я здесь, чтобы взять тебя на прогулку, моя дорогая. Разве ты не видишь?
Ее костюм для верховой езды достаточно ясно говорил об этом, но на самом деле совсем не это хотела узнать Ариэль. Уверенная, что все равно ей не узнать правды, она с трудом вылезла из постели.
Густая бровь Дейдры взметнулась вверх.
— Ты ужасно выглядишь. Господи! Глядя на тебя, можно подумать, что ты всю ночь провела на улице.
Проницательные глаза Дейдры осмотрели измазанные в траве ноги Ариэль, и в них отразилось неподдельное потрясение. Брови поднялись еще выше.
— Ты не… — начала было она. Ариэль открыто смотрела ей в глаза. Видимо, впервые в своей жизни Дейдра не отважилась рискнуть.
— Если тебе не хочется прогуляться верхом, я пойму. — Теперь она искала выход из положения. — Мы можем покататься в другой раз. Все-таки мы скоро будем родственницами.
Ариэль понимала, что все это полнейшая чушь. Но уже во второй раз ей напоминали, что скоро она войдет в семью Харрингтонов. А это отнюдь не улучшало ее настроения.
— Да, — протянула она, — скоро мы будем родственницами. Разве это не приятная мысль?
Казалось, Дейдра испытывала очередное потрясение. Она не знала, что сказать, поэтому ушла, закрыв за собой дверь несколько громче, чем это было необходимо.
— Скатертью дорожка, — пробурчала Ариэль. В ней вновь пробудилась решимость. Никогда, ни за что в жизни не войдет она в семью этой женщины. Никогда!
Она сердито дернула за шнур звонка. Голова ее болела, челюсть саднило. Подойдя к зеркалу, она осмотрела свое лицо. В том месте, куда великан ударил ее, следов и синяков не было. Она открыла и закрыла рот, проверяя, все ли в порядке. Все было хорошо.
Подойдя к окну, она раздвинула шторы ровно настолько, чтобы можно было посмотреть на улицу. Брюс стоял на тротуаре, явно ожидая, что Дейдра вернется с ней. Когда Дейдра появилась одна, на лице его отразилось недовольство.
Дейдра позволила Брюсу помочь ей взобраться на свою кобылу. Затем он вскочил на свою лошадь.
— Ариэль не спустится?
— Нет, — отрезала она с раздражением. — Кажется, она плохо себя чувствует.
— Ox! — Брюс открыл, было, рот, но потом резко сжал губы. Он выглядел, как маленький мальчик, которому не дали конфету.
— Не дуйся, Брюс. Это тебе не к лицу. — Она хлестнула кобылу, и выхоленное животное пустилось рысью. — Ты сможешь повидаться с ней позже.
Брюс бросил последний страстный взгляд на верхние окна дома, зная, за которым из них прячется Ариэль, и также пустил своего жеребца рысью. День у него был испорчен. Это была вина Ариэль. Она редко говорила с ним — лишь коротко отвечала на вопросы, обращенные непосредственно к ней. Это заставляло его удивляться, почему он так часто ищет ее общества. Брюс получал великое наслаждение, просто глядя на Ариэль. Она была редкостной красавицей. Ему доставляло удовольствие демонстрировать ее окружающим. Возникавшие при этом в его душе чувство было очень похоже на то, которое он испытывал, когда показывал кому-нибудь свои охотничьи трофеи. В глазах мужчин он видел зависть и желание.
Она будет хорошей женой, послушной женой. В этом он не сомневался. Необузданность ее натуры скоро пройдет, а укрощение ее духа определенно будет занятным делом. Брюс предвкушал это.
Он улыбнулся и представил, какой хорошей будет его жизнь. Он богат до омерзения, необыкновенно красив, его политические планы удались. Вскоре его назначат губернатором Бомбейской провинции, и тогда он получит вожделенную власть. Деньги и власть — над жизнью, смертью и Ариэль. У него будет все.
— Ой, ой! — пропела Дейдра. — Что это сделало тебя таким счастливым, дорогой братец? Всего минуту назад ты оплакивал свою истинную любовь.
Он обернулся к ней, все еще пребывая в хорошем расположении духа.
— Я только что понял, какой я везучий человек.
— Везучий? Ты никогда не производил на меня впечатление человека, думающего о везении.
От этих слов он расхохотался, что случалось с ним крайне редко.
— Ну-ну, не пойми меня неправильно, Диди. — Он заметил, как болезненно исказилось лицо сестры, когда он упомянул ее детское прозвище. Иногда оно соскакивало с его языка — привычка детских дней. — Мне кажется, что я заслуживаю такого везения.
— Ты считаешь, что тебе повезло получить такую женщину, как Ариэль?
— Да. — Он понимал, что нарывается на неприятность, но все же продолжил: — Она совершенна. Во всех отношениях.
— Она совершенна во всех отношениях, — передразнила его Дейдра. — Брюс, ты слеп? Она ведьма, дикая ведьма!
— Ну, Дейдра, я понимаю, что ты ее не любишь, но ведь ты не любишь любую женщину, которая умаляет твои прелести. Ариэль прекрасна, и ты не можешь этого вынести.
— Ты бы не посчитал ее прекрасной, увидев этим утром. Она выглядела настоящим пугалом. Я, правда, не знаю, чем она занималась прошлой ночью, но выглядела она ужасно.