Затерянные миры - Смит Кларк Эштон. Страница 14

Абнон-Тха, колдун и некромант, поздравлял себя с удачной сделкой, заключенной со служителями Мордигиана. Он сознавал, возможно, имея на то основания, что никто не смог бы задумать и воплотить в жизнь эту сделку, превратившую Арктелу, дочь надменного Кваоса, в его бессловесную рабыню. Ни один влюбленный, говорил он себе, не был столь изобретательным, чтобы добиться желаемой женщины таким способом. Арктела, обрученная с Алосом, молодым аристократом, казалось, не питала к колдуну никаких чувств. Абнон-Тха, однако, был не каким-то там обычным захудалым волшебником, а величайшим знатоком, давно ставшим на путь самого ужасного и могущественного знания из всей черной магии. Он знал заклятья, убивавшие быстрее и надежнее, чем отравленный нож, причем на расстоянии, но владел и чарами, позволявшими воскрешать мертвых даже после долгих лет и веков тления. Он умертвил Арктелу так, что никто не мог понять, в чем дело, слепив из воска ее куклу и пронзив кинжалом, и теперь ее тело лежало среди мертвых в храме Мордигиана. Сегодня вечером, с молчаливого согласия ужасных жрецов, он воскресит ее обратно к жизни.

Абнон-Тха не был уроженцем Зуль-Бха-Сейра, но многие годы назад пришел со зловещего полумифического острова Сотар, расположенного где-то на востоке от огромного континента Зотики. Точно лоснящийся молодой гриф, он устроился в тени храма склепов и процветал в окружении быстро появившихся у него учеников и помощников.

Его отношения со жрецами были долгими и разносторонними, и та сделка, которую он заключил сейчас, была далеко не первой. Они разрешали ему временно пользоваться телами тех, кого призвал Мордигиан, поставив ему лишь одно условие, чтобы во время всех его экспериментов в некромантии тела не покидали храм. Поскольку нарушение этого условия с точки зрения служителей бога было незаконным, он счел необходимым подкупить их — хотя и не золотом, а обещанием щедро снабжать их материями более зловещими и подверженными тлению, чем золото. Их соглашение было достаточно выгодным для обеих сторон: мертвые стекались в храм гораздо изобильнее с тех пор, как колдун появился в городе, у бога не было недостатка в пище, а Абнон-Тха никогда не испытывал затруднений, на ком опробовать свои гибельные чары.

В целом, у Абнона-Тха не было причин быть недовольным собой. Более того, он считал, что помимо своей искушенности в магии и непревзойденной находчивости, он проявил и почти беспримерное мужество. Он планировал ограбление, которое будет равносильно святотатству — похищение воскресшего тела Арктелы из храма. О таких похищениях как оживших, так и бездыханных тел, и о полагающихся за это наказаниях ходили лишь легенды, ибо за недавние годы не произошло ни одного подобного случая. И трижды более ужасной, как гласила молва, была судьба тех, кто, попытавшись совершить это преступление, попадался. Некромант вовсе не был слеп к опасностям своей затеи, но, с другой стороны, они не останавливали и не пугали его.

Два его помощника, Нарфай и Вемба-Тсит, знавшие о его намерении, со всей должной секретностью производили необходимые приготовления к побегу из Зуль-Бха-Сейра. Неодолимая страсть, которую колдун питал к Арктеле, не была единственной причиной, по которой он хотел покинуть город. Им двигала также и жажда перемен, ибо он уже немного устал от странных законов, ограничивавших его колдовскую деятельность, хотя в каком-то смысле и способствовавших ей. Он собирался двинуться на юг и поселиться в одном из городов Тасууна, королевства, знаменитого количеством и древностью своих мумий.

Время подошло к закату. Пять беговых верблюдов ожидали во внутреннем дворе дома Абнона-Тха, высокого и величественного здания, казалось, наклонявшегося над открытой круглой площадью, принадлежащей храму. На одного из верблюдов навьючили тюк с самыми ценными магическими книгами, манускриптами и прочими принадлежностями магии. Его товарищи должны были нести самого Абнона-Тха, двух его помощников и Арктелу.

Нарфай и Вемба-Тсит предстали перед своим учителем, чтобы доложить, что все подготовлено. Оба были много младше, чем Абнон-Тха, но, как и он сам, чужаки в Зуль-Бха-Сейре. Молодые колдуны происходили из смуглых и узкоглазых обитателей Наата, острова, имевшего чуть менее скверную славу, чем Сотар.

— Чудесно, — отозвался некромант, глядя на стоявших перед ним с опущенными глазами помощников. — Нам осталось лишь дождаться благоприятного часа. Между закатом и появлением луны, когда жрецы будут ужинать в нижнем склепе, мы войдем в храм и совершим все обряды, необходимые для воскрешения Арктелы. Сегодня их трапеза будет изобильной, ибо я знаю, что много мертвых на огромном столе в верхнем святилище достигли зрелости, и, возможно, сам Мордигиан тоже насытится. Никто не придет следить за нашим уходом.

— Но, учитель, — сказал Нарфай, слегка дрожа под своей кроваво-красной мантией, — так ли мудро затевать все это? Вам обязательно нужно забрать девушку из храма? Раньше вы всегда довольствовались тем, что позволяли жрецы, и, как они велели, возвращали мертвых назад бездыханными. Действительно ли необходимо нарушать закон бога? Говорят, что гнев Мордигиана, хотя он и редко его проявляет, гораздо более губителен, чем гнев других богов. Поэтому в последнее время никто не отваживался обмануть его и похитить тело из его храма. Рассказывают, что давным-давно один знатный мужчина этого города унес оттуда тело возлюбленной и бежал с ним в пустыню, но жрецы пустились за ним в погоню, более стремительные, чем шакалы... и гибель, настигшая беглеца, была столь ужасной, что легенды лишь смутно говорят о ней.

— Я не боюсь ни Мордигиана, ни его прихвостней, — объявил Абнон-Тха с мрачным тщеславием в голосе. — Мои верблюды обгонят жрецов, даже если они и не люди, а вурдалаки, как утверждают некоторые. Кроме того, маловероятно, что они попытаются преследовать нас, ибо после своего вечернего пиршества будут спать, точно обожравшиеся стервятники. Утром, еще прежде чем они пробудятся, мы окажемся далеко на пути в Тасуун.

— Учитель прав, — вмешался Вемба-Тсит. — Нам нечего бояться.