Парк Горького - Смит Мартин Круз. Страница 4

– Пока что ничего, кроме крови, – сияя улыбкой, доложил Людин.

При появлении следователя сотрудники подняли головы. Один из подчиненных Людина пылесосил карманы, другой счищал грязь с коньков. Позади них, как конфетки, переливались всеми цветами радуги стеклянные сосуды с реактивами, кристаллами йода, растворами нитрата серебра, гелями агара.

– Откуда одежда? – спросил Аркадий. Ему хотелось увидеть высококачественные заграничные шмотки, которые бы свидетельствовали о том, что троица была связана со сбытом контрабанды, а это уже в компетенции КГБ.

– Вот, посмотрите, – Людин указал на этикетку на внутренней стороне одной из курток. На ней было слово «jeans». – Нашего шитья. Все здесь барахло, которое можно купить в любом магазине. Взгляните на бюстгальтер. – Он кивнул на другой стол. – Не французский, даже не немецкий.

Аркадий увидел под рабочим халатом Людина широкий цветастый галстук. Он заметил его потому, что широкие галстуки были недоступны простой публике. Полковник радовался разочарованию Аркадия по поводу одежды убитых – важность криминалистов возрастала прямо пропорционально разочарованию следователя.

– Правда, нам еще нужно применить газовую хроматографию, спектрометрию, выборочную нейтронную активацию, но для трех отдельных комплектов одежды это обойдется в копеечку, – Людин беспомощно развел руками. – Не говоря уж о машинном времени на ЭВМ.

«Цену набивает», – подумал про себя Аркадий.

– Полковник, для правосудия средства не ограничены, – сказал он.

– Верно, верно, но, видите ли, если бы у меня было что-нибудь с подписью, указание провести полную гамму, анализов…

Аркадий в конце концов подписал бланк. Конечно, полковник Людин впишет в него ненужные анализы, которые он и не собирается проводить, а неиспользованные химикаты сбудет налево. Но специалист он классный – грех жаловаться.

Когда Аркадий вернулся в баллистическую лабораторию, эксперт, согнувшись над микроскопом, проводил сравнительный анализ пуль.

– Видите?

Аркадий прильнул к окулярам. Одна пуля из Парка Горького была под левым, другая под правым окуляром. Одна пуля была сильно повреждена при прохождении сквозь кость, но обе имели одинаковую левую нарезку. Поворачивая их, Аркадий насчитал примерно дюжину признаков сходства в нарезке.

– Из одного пистолета.

– Все из одного пистолета, – согласился специалист. – Все пять. Калибр 7,65 довольно редкий.

Аркадий принес от Левина только четыре пули. Он вынул из-под микроскопа две пули. Одна из них не была помечена.

– Только что привезли из парка, – пояснил эксперт. – Обнаружили металлоискателем.

Три человека были убиты на открытом пространстве с близкого расстояния спереди из одного оружия. Застрелены, а потом изуродованы.

…Приблуда… Река Клязьма…

Московская городская прокуратура располагалась на Новокузнецкой улице, среди построенных еще в прошлом веке магазинов и мастерских. Само здание прокуратуры делилось на две половины – желтую двухэтажную пристройку и серый трехэтажный корпус. Следователи в пристройке видели из окон унылый крошечный садик, где на скамейках обычно сидели сгорбленные фигуры – вызванные на допрос граждане. Его украшали клумба размером с могильный холмик и пустые бетонные вазоны для цветов. Прокурор сидел в основном здании, выходившем окнами на спортплощадку.

Аркадий вошел в здание, где помещались следователи, и через ступеньку взбежал на второй этаж. В вестибюле ему встретились следователь по особо важным делам Чучин и Белов, специалист по хозяйственным преступлениям.

– Тебя искал Ямской, – предупредил Чучин.

Аркадий, не замечая его, прошел в свой кабинет. Белов вошел следом. Белов, старейший из следователей, питал к Аркадию, как он сам говорил, «бесконечную привязанность». Кабинет размером три на четыре метра с двойным окном был обставлен простой сосновой мебелью. Бурые стены украшены планами городских магистралей и фотографией Ленина, сидящего в летнем плетеном кресле.

– Зачем ты так с Чучиным? – заметил Белов.

– Из-за таких, как он, нас и зовут легавыми.

– Он делает нужное дело, – Белов почесал свой редеющий ежик. – Все мы на чем-то специализируемся.

– Я не говорил, что ищейки не нужны.

– Вот и я говорю. Ведь ему приходится иметь дело с отбросами общества.

Как всегда, Всеволод Белов, был одет в потертый пиджак и брюки с пузырями на коленях. Великая Отечественная война, как пулеметная очередь на стене, оставила в его сознании глубокие выбоины. Его пальцы рук были изуродованы старостью. Он был великодушным, отзывчивым человеком, но реакционером в душе. Если Белов бормотал про себя о «китайских бандитах», Аркадий знал, что на границе повышенная боеготовность, а коль Белов упоминал «хаимов», значит, закрывали синагоги. Если у Аркадия появлялись сомнения по политическим вопросам, он всегда мог обратиться к Белову за советом.

– Дядя Сева, кто красит волосы и носит спортивные куртки с поддельными иностранными этикетками?

– Не повезло тебе, – посочувствовал Белов. – Похоже, что это либо музыканты, либо хулиганы. Панки или что-то вроде этого. С этим народом не очень-то поладишь.

– Любопытно. Значит, по вашему, хулиганы?

– Тебе видней. Но, судя по всему, такие атрибуты, как крашеные волосы и фальшивая этикетка, наводят на мысль о хулиганах, да еще с музыкальными наклонностями.

– Трое убиты из одного пистолета. Изуродованы ножом. Никаких документов. Приблуда первым обнюхал трупы. Это вам ничего не напоминает?

Белов как-то сразу сник.

– Частные разногласия между органами правосудия не должны мешать делу, – сказал он.

– Помните?

– Думаю, – уклонился от ответа Белов, – в данном случае можно говорить о войне между шайками хулиганов.

– Какие войны между шайками? Да слыхали ли вы о таких войнах в Москве? Возможно, в Сибири или в Армении, но здесь?

– Я знаю, – настаивал на своем Белов, – что следователь, который пренебрегает сплетнями и опирается на факты, никогда не ошибается.

Аркадий положил руки на стол и улыбнулся.

– Спасибо, дядя Сева. Я всегда дорожил вашим мнением.

– Так-то лучше, – Белов с облегчением направился к двери. – Давно не виделся с отцом?

– Давно. – Аркадий разложил на столе протоколы вскрытия и пододвинул пишущую машинку.

– Когда увидишь, передавай привет. Не забудь.

– Обязательно.

Оставшись один, Аркадий напечатал предварительное заключение: