Полярная звезда - Смит Мартин Круз. Страница 61

— Она соединяла в себе невинность и вероломство, этакая русская Норма Джин.

— Не понимаю.

— Норма Джин обесцветила свои волосы и превратилась в Мэрилин Монро. Зина Патиашвили выкрасила свои и осталась Зиной Патиашвили. Те же амбиции, но другой результат.

— Вы же были подругами.

Она налила ему виски так, что жидкость поднялась над краем стакана, так же точно наполнила и свой.

— В Норвегии есть такая игра: кто проливает первым, тот пьет. Если проигрываешь два раза подряд, то противник усаживает тебя на стул и несильными ударами по голове пытается свалить на пол.

— Сыграем, но только без ударов по голове. Итак, вы с Зиной были подругами, — повторил Аркадий.

— «Полярная звезда» — прямо-таки юдоль лишений. Знаешь ведь, как редко удается встретить человека живого и непосредственного по-настоящему. Проблема в том, что у вас, советских, какое-то особенное представление о друзьях. И вы и мы — люди доброй воли, любящие мир, но, видимо, Господь Бог против того, чтобы американец и русский слишком уж сближались. Иначе почему русского списывают с судна тут же и готовы это сделать даже в Новой Зеландии?

— Зину никто не списывал с судна.

— Нет, и все мы знали, что она была осведомителем, в некоторой степени по крайней мере. И я была готова смириться с этим, поскольку она была такой живой, такой наивной, полной веселья, гораздо более интересной, чем любой ваш мужчина.

— С кем из ваших она спала?

— Откуда ты знаешь, что она вообще с кем-то спала?

— Она всегда этим занималась, такая уж была у нее натура. Если на борту было четверо американцев, она спала по крайней мере хоть с одним из них.

— Ланц.

Аркадий помнил Ланца — тощего и апатичного наблюдателя из бани.

— А после этого ты предупредила ее? Ведь не мог же этого сделать Воловой.

Аркадий пригубил.

— Хорошее виски.

Выпуклый краешек жидкости в ее стакане подрагивал, но не переливался. Неоновая лампочка над столиком отражалась в виски, как луна.

— А с кем спал ты сам на «Полярной звезде»?

— Ни с кем.

— Тогда и для тебя «Полярная звезда» — это юдоль лишений. За тебя!

Впервые за все это время Морган поднял свою голову для того, чтобы посмотреть на Сьюзен, и вновь переключился на Гесса, рассказывавшего о новом нашествии на Москву.

— Японцы кругом, они заполонили лучшие гостиницы. В лучших ресторанах сидят японцы, и туда уже не войдешь, потому что все до единого столика заняты ими…

— Зина говорила тебе о себе самой и капитане Марчуке, не так ли? Поэтому-то ты и не хочешь признаться в том, что видела их на корме в то время как все танцевали. Ты не хотела их выдавать? Смущать его?

— Там было темно.

— Ему ведь ничуть не показалось, что она помышляет о самоубийстве. Ты с ней говорила; как, по-твоему, была она чем-нибудь угнетена?

— А ты чем-нибудь угнетен? Размышляешь о самоубийстве?

Опять она его сбила с толку. Разучился он вести допрос, слишком медленно получается, слишком его уводят в сторону ее вопросы.

— Нет. Я скорее беззаботный бродяжка в жизни. А пока я был в партии, я был еще более беззаботным.

— Еще бы.

— Партбилет защитит от многих напастей.

— Да ну. Например?

— Возьмем контрабанду. Без него это трагедия. С ним — фарс.

— Ну-ну.

— Действие разворачивается следующим образом. Скажем, ловят второго помощника. Он идет на собрание и начинает плакать: «Не знаю, что на меня нашло, товарищи. Ничего подобного раньше со мной не было. Дайте мне шанс искупить свою вину».

— И что же? — Сьюзен чуть подалась к свету.

Гесс и Морган замолчали, слушая его слова.

— Собрание голосует, и принимается решение объявить ему строгий выговор с занесением в учетную карточку. После этого проходит два месяца и созывается новое собрание.

— Да? — с интересом сказала Сьюзен.

— Слово берет капитан. Он говорит: «Второй помощник разочаровал и огорчил нас всех, иногда мне даже казалось, что я никогда больше не окажусь с ним на одном корабле. Однако сейчас его усилия загладить свою вину очевидны каждому».

— Поднимается замполит и… — подсказала ему Сьюзен.

— Поднимается замполит и говорит: «Второй помощник вновь припал к светлому источнику коммунистических идей. Принимая во внимание его второе духовное рождение, я предлагаю снять с него строгий выговор с занесением в учетную карточку». Ты можешь представить себе что-нибудь более нелепое?

— Веселый ты человек, Ренько, — заметила Сьюзен.

— Он злой человек, — подал голос Гесс.

— Вот как все заканчивается, если ты член партии. Но если нет, если ты просто рабочий и тебя поймали с попыткой провезти видеокассеты, или жемчуг, или еще что-нибудь, то последствия уже будут совсем не комичными. Пять лет лагерей.

— Расскажи мне еще про Ирину. Мне это интересно. Где она?

— Не знаю.

— Где-то… — Сьюзен развела руки в стороны. — Там?

— Есть такие люди, — ответил ей Аркадий. — Ты знаешь, есть Северный полюс, и есть Южный полюс. А еще есть такое место, которое называется Полюс Недоступности. Раньше когда-то думали, что все льды арктических морей вращаются вокруг одной какой-то точки, мифического полюса, окруженного вращающимися плавучими льдинами и совершенно недостижимого. Вот там-то, я думаю, они и находятся. — Без всякой паузы он спросил: — В тот вечер с танцами Зина выглядела подавленной?

— Разве я сказала, что разговаривала с ней?

— Если ты предупредила ее держаться подальше от американцев на «Полярной звезде», то почему ты ни словом не обмолвилась о команде «Орла».

— Она сказала, что встретила настоящую любовь. Это невозможно остановить.

— Ты можешь повторить ее слова?

— Она сказала, что никто не в силах остановить ее.

— Если вы говорите о Майке, — вмешался Морган, — то они встречались только пару раз на танцах. Ну, махали еще друг другу руками. И потом, все мои люди вернулись на судно, так что, какое это имеет значение?

— И все-таки она была убита, — произнесла Сьюзен.

Морган улыбнулся тонкой улыбкой человека, которого беседа с простодушными людьми уже начала утомлять. К простодушным он относил всех, кроме Гесса, подумал Аркадий.