Полярная звезда - Смит Мартин Круз. Страница 87

— Ренько? Это вы?

Один из людей зажег спичку. При ее свете Аркадий разглядел два лица — брови, как у гномов, встревоженные улыбки, золотые зубы. Скиба и Слезко — прихвостни Волового.

— Что вам нужно? — спросил Аркадий.

— Мы на вашей стороне, — сказал Слезко.

— Они собираются убить вас сегодня ночью, не хотят, чтобы вы дожили до утра, — добавил Скиба.

— Кто такие «они»?

— Вы знаете, — ответил Слезко в традиционной советской манере. — Зачем говорить об этом.

— Мы свое дело знаем, — сказал Скиба. — Просто некому было докладывать.

Спичка догорела, сеть на ветру надулась, как ледяной парус.

— Дисциплина разболталась, бдительность утрачена, а связаться больше не с кем. Честно говоря, мы растерялись, — сказал Слезко.

— Вы должны принять против них какие-нибудь меры, — продолжил Скиба. — Они ищут вас по всему судну и перережут вам горло в каюте или на палубе.

— Почему вы мне говорите об этом?

— Докладываем, а не говорим, — поправил его Слезко. — Мы выполняем свой долг.

— Докладываете мне?

— Мы долго думали об этом, — сказал Скиба. — Мы обязаны докладывать кому-то, а только у вас единственного есть опыт, чтобы занять его место.

— Чье место?

— Волового, чье же еще.

— Судя по вашим последним действиям, мы решили, что вы должны быть из соответствующих органов.

— Из каких органов?

— Вы знаете, — ответил Слезко.

Да, я знаю, подумал Аркадий, они имеют в виду КГБ. С ума можно сойти. Пока Воловой был жив, Скиба и Слезко с удовольствием стучали на Аркадия, как на врага народа, однако теперь он мертв, и эти сторожевые псы пришли в замешательство. Дело не в том, что они стремились доказать свою преданность, просто им нужен был новый властный псарь. Ну что же, крестьянин выращивает хлеб, сапожник делает ботинки, а стукачам нужен новый Воловой. Они просто превратили Аркадия из жертвы в хозяина.

— Спасибо, — поблагодарил Аркадий. — Буду помнить о вашем предупреждении.

— Не понимаю, почему бы вам просто не арестовать их? — спросил Скиба. — Ведь они простые рабочие.

— Иначе не будете чувствовать себя в безопасности, — поддержал его Слезко.

— Мой совет вам — берегите собственные шкуры, — сказал Аркадий.

— В такое время никогда нельзя чувствовать себя в безопасности, — мрачно согласился с ним Скиба.

На мостике падающий снег освещался носовым прожектором и огнями рулевой рубки, так что можно было следить за хлопьями, опускающимися из темноты на ветровое стекло рубки. Оно имело подогрев, и ритмично работавшие дворники отбрасывали хлопья снега в сторону, но в углах все равно образовался ледяной налет.

Внутри рубки свет был тусклым, светились зеленые глазки радара и эхолота, и только гирокомпас был ярко освещен. Марчук стоял у штурвала, а Гесс возле ветрового стекла. Никто из них не выразил удивления, когда в рубке появился Аркадий.

Рулевой отсутствовал, в навигационной тоже никого не было. Рукоятка телеграфа стояла в положении между «самый малый» и «стоп».

— Почему мы замедлили ход? — спросил Аркадий.

Капитан через силу улыбнулся. Когда он достал сигарету, то был похож на человека, вспоминающего свою жизнь перед последним шагом к гильотине Гесс, на лице которого мелькали тени от дворников, выглядел так, как будто был следующим за капитаном.

— Мне надо было оставить вас там, где вы были, — сказал Марчук Аркадию. — На разделочной линии надо было засунуть вас в брюхо кита и не вытаскивать оттуда.

— Мы останавливаемся? — спросил Аркадий.

— У нас возникла небольшая проблема, — сказал Гесс. — Но вас это не касается.

Свет снаружи был бледным и неживым, но инженер-электрик показался Аркадию настолько белым, словно его освещали все электрические лампы Земли.

— Как ваш кабель? — поинтересовался Аркадий.

— Я говорил вам, — напомнил Гесс Марчуку. — Он сегодня обнаружил мою станцию.

— Ваша станция является жемчужиной в раковине, поэтому такой человек, как Ренько, с его способностями, обязательно нашел бы ее. Это еще одна причина, по которой я хотел бы оставить его там, где он был. — Капитан затянулся сигаретой и обратился к Аркадию: — Я говорил ему, что там слишком мелко, но он все равно выпустил свой кабель.

— Но гидрофонный кабель предназначен не для хранения на судне, — сказал Гесс. — Подводные лодки постоянно выпускают его.

— А теперь кабель за что-то зацепился, — сказал Марчук. — Может, это сетка для крабов, а может, морж. Мы не можем смотать кабель, а натяжение его слишком велико, чтобы мы могли двигаться быстрее.

— Кабель в любом случае со временем отцепится, — сказал Гесс.

— Все равно мы должны продвигаться вперед осторожно, — добавил Марчук. — Ведь мы проходим через льды, а сила ветра семь баллов. Капитаны ВМФ должны быть волшебниками. — Он вздохнул, и в глазах промелькнула печаль. — Прошу прощения, я совсем забыл. В ВМФ они имеют дело с подводными лодками, а не с плавзаводом, идущим через льды.

«Полярную звезду» слегка затрясло и приподняло над поверхностью льда. Аркадий не был инженером, но даже он понимал, что, для того чтобы взламывать лед, судну, каким бы большим оно ни было, требовалась определенная скорость. При таком малом ходе дизели рано или поздно выйдут из строя.

— А Морган — хороший капитан? — спросил он.

— Увидим, — ответил Марчук. — Судно типа «Орла» должно вести поиск креветок вдалеке ото льдов и сильно возвышаться над поверхностью моря. А сейчас волна идет в фарватере, и его нос и палуба недостаточно подняты над поверхностью. Он не должен следовать по ветру, но вынужден следовать за нами, иначе его затрут льды, они и так его уже поджимают.

Что-то тревожило Аркадия, и тут он понял что. Тишина. Одна радиостанция в рубке была всегда настроена на аварийную частоту. Марчук проследил за его взглядом, оставил штурвал, подошел к радиостанции и повернул ручку, прибавляя громкости.

— Морган еще не посылал аварийных сигналов, — сказал Гесс.

— Он вообще молчит, — добавил Марчук.

— А почему вы не вызываете его? — спросил Аркадий. В штормовую погоду суда всегда поддерживали связь друг с другом.