Вера и власть - Смит Шервуд. Страница 29

Брендон не спрашивал, нашла ли «Телварна» Пожиратель Солнц — оно и понятно: десантники, войдя в диапазон Ареса, сразу же сообщили об этом, и первым в списке извещенных, разумеется, был Аркад.

— Были какие-нибудь трудности в пути?

— Нет, — ответила она. — И следов никаких, а стало быть, и наши обнаружить некому.

Он спрашивал не об этом, но Вийя уже обрела равновесие и решила впредь ограничиваться общими фразами.

Но он тоже обладал чувствительностью, и весьма незаурядной.

— Ты найдешь здесь перемены — в худшую сторону. Координаты Ареса, несмотря на все наши усилия, все-таки попали к должарианцам, а поскольку атаковать нас они не могут, они выбрали другой путь.

— Поместили координаты в ДатаНет, — догадалась Вийя. — Где же их всех разместить? И как распознать среди них диверсантов?

— Есть отборочный пункт, который уже прозвали Рейдом. Проверкой занимается флотская команда. Процесс идет медленно, но проводится со всей возможной тщательностью. Ну а для тех, кто попадает сюда, мы строим новые бараки. Выпьешь чего-нибудь? — Он прошел к пульту.

— Нет, — ответила она, не отрывая глаз от серебристого цилиндра станции.

К несчастью, она хотя и не смотрела на Брендона, все-таки чувствовала его близость и ошеломляющие переливы его эмоционального спектра. С Маркхемом она жила вместе, и его потеря стала самым болезненным событием в ее жизни, где боль была величиной постоянной — пока она не провела неделю в обществе Брендона Аркада. Тогда ей открылось, что все в Маркхеме — чувство юмора, политические взгляды, музыкальные вкусы, даже жесты, изящные и юмористические одновременно, даже интонации — лишь искусственно отражало солнце Брендона Аркада.

Единственным, что могло бы спасти ее в той ситуации, было бегство. Лишенная этой возможности, она укрылась за щитом гнева. Брендон без боя, одним смехом сломал этот щит, оставив ее беззащитной.

Сейчас он держался на другом конце комнаты, но запах его духов был повсюду.

— Ты снова сердишься на меня? — мягко спросил он. — Мы не виделись с тех пор, как убили отца, — но это произошло не по моей воле.

Вийя закрыла глаза, заслонившись от сияющей бесконечности космоса.

— Я знаю.

Ей вспомнилось, как эйя, усилив ее дар помимо ее желания, заставили ее ощутить глубину его горя через километровое расстояние, разделявшее их на «Грозном». После этого капитан Нг постоянно держала Брендона занятым, открывая ему все, к чему он прежде не имел доступа ввиду своего двусмысленного положения.

— Я получил краткий предварительный рапорт об успехе вашей экспедиции, — сказал он, — но мне хотелось бы послушать, что думаешь об этом ты.

Против этого она не возражала и описала Пожирателя Солнц со всей доступной ей точностью. Это придало ей твердости, отвлекло ее ум от гипнотических эмоциональных флюидов Аркада к военным, политическим и ксенологическим аспектам находки Омилова.

Закончив, она повернулась к Брендону лицом:

— Он не хочет, чтобы вы уничтожали эту станцию. Собирается пустить в ход все свое влияние, чтобы этому помешать.

Брендон, слушавший ее сидя, опустив подбородок на переплетенные пальцы, кивнул. Теперь, занятая другим, она посмотрела на него беспристрастным взглядом и заметила, что последние недели изменили его, сделали старше.

— Найберг, Нг и другие уничтожат ее с большой охотой — это гораздо легче, чем захват. Больше ничего не скажешь?

— Нет. Приказано было не приближаться и сохранять расстояние не меньше световых суток...

— Мониторы, — снова кивнул Аркад. — Эсабиан наверняка опустошил все флотские склады, захваченные им, и весь район утыкан передатчиками.

— Значит, они узнают об атаке, как только вы выйдете из скачка.

Он побарабанил пальцами по ручке кресла.

— Но у нас будет их гиперрация, и мы будем знать то же, что и они, включая приказы.

— Вы уже расшифровали заголовки депеш Барродаха?

— Почти — и это во многом уравнивает наши шансы.

— У них остаются гиперснаряды — и что он там еще раскопал на этой станции.

— Отсеиванием правды из агиток Барродаха занимается целая команда, — слегка улыбнулся Аркад, — но одно ясно: они еще не научились управлять Пожирателем.

— Но ведь серебряная сфера до сих пор у Эсабиана?

— Насколько нам известно, они прибыли на Пожиратель вместе с Сердцем Хроноса. — В его глазах зажегся веселый огонек. — Вот будет номер, если эта фиговина после всех трудов не сработает.

Вийя подумала об ужасающих усилиях — и жизнях, которые потратил Эсабиан, чтобы приобрести эту сферу.

А я держала ее в руках и упустила.

— Думаю, не так это просто — заставить ее работать.

— Приободрись, — сказал он и встал. — Мы с тобой ее потеряли, но, будь она у нас, мы все равно не знали бы, что с ней делать. И есть вероятность, что она вообще больше не действует. Она хранилась на Храмовой Планете миллионы лет.

— Возраст станции тоже несколько миллионов, — напомнила она.

— Но она им не подчиняется. — Он сделал один из своих легких небрежных жестов. — Впрочем, пусть этим занимаются эксперты. В награду за ваши услуги я попытался улучшить ваши жилищные условия, и тебе, во всяком случае, теперь разрешается ходить повсюду без маяка обнаружения. Что я еще могу для тебя сделать?

За себя бы она не стала просить, но за свой экипаж — другое дело.

— Ваш Архон, Ториган, затевает процесс против Локри. Известно тебе об этом?

Он сжал губы, и его спектр подвергся мгновенной перемене.

— Я не могу вмешиваться в дела правосудия.

— Это не правосудие, когда человека обвиняют в преступлении, которого он не совершал, а он не может представить доказательств.

Аркад встал рядом с ней, глядя на многокилометровый, медленно вращающийся цилиндр. Его близость лишала ее покоя.

— Правосудие — это процесс, а не результат. Я не могу вмешиваться в него напрямую. Не могу даже отложить этот суд, как отложил все остальные, а ведь в таком случае разбирательство перенесли бы на Артелион, где влияние Торигана минимально и шансы Локри были бы гораздо выше. — Его конфликтующие чувства причиняли ей почти физическую боль — как музыка, играющая слишком громко. — Локри — рифтер, и сейчас, когда новости раздувают роль рифтеров в этой войне, открытое вмешательство с моей стороны серьезно подорвало бы доверие к моей особе.

— Я думала, военное положение сильно ограничивает свободу слова.

— Я первым же своим декретом отменил военное положение. Новости нужны нам, чтобы подготовить мою коронацию и создать видимость стабильности. Но Ториган это понимает и использует растущие антирифтерские настроения, чтобы ускорить процесс. Это, помимо прочего, позволяет ему поднять старый вопрос о том, пригоден ли я управлять государством, — ведь я был на одном корабле с Локри, когда нас вернули под крыло Панархии. — Теперь он смотрел прямо на Вийю. — Тебе и всем твоим тоже надо соблюдать осторожность. Репортеры будут постоянно гоняться за вами. — Она чувствовала его решимость, отточенную и яркую, как сталь. — Но я отказал Торигану в его прошении о применении местного кодекса — Локри будут судить по законам Мандалы. А в защитники ему я подберу лучшего воката, которого здесь можно найти.

— Спасибо, — сказала она, и его эмоции снова закружили ее водоворотом.

— Ты не хочешь задержаться ненадолго? — с открытой улыбкой спросил он.

Она закрыла глаза. Он Дулу, способный, вероятно, лишь на самое короткое увлечение. Его тяга к ней была вызвана ее гневом и поддерживалась интересом к человеку, которого они оба любили. Он знает, что она читает его эмоции, но приветствует, вытекающую из этого честность — явление редкое в его кругу. А его вера в то, что она ни с кем не поделится своими открытиями, обезоруживает ее окончательно.

Единственный подарок, который она может сделать ему, — это скрыть цену, которую она платит за это их одностороннее общение. Когда-нибудь он потеряет к ней интерес, и они расстанутся красиво. Но до этого она не в силах ему отказать.