Леопард охотится в темноте - Смит Уилбур. Страница 80

Крейг смотрел ей вслед, пока не стих окончательно шум двигателя. Потом он взял автомат и забросил на плечо рюкзак. Он посмотрел на одетую в джинсовый костюм и синие полотняные туфли Сару. Она несла рюкзак с едой и фляги с водой. За поясом джинсов он заметил пистолет «ТТ».

– Готова?

Она кивнула, пошла следом и ни разу не отстала, несмотря на установленный им бешеный темп. К утесу они подошли в первой половине дня. Крейг посмотрел с вершины в сторону «Вод Замбези».

Крейг, несмотря на опасность, разжег сигнальный костер, а потом вместе с Сарой залег в засаде на тропе, на тот случай, если дым привлечет непрошеных гостей.

Место они выбрали удачное. Три часа они пролежали неподвижно и молча. Только их глаза непрерывно осматривали склон и окружавшие их кусты.

Несмотря на это, партизаны подошли совсем незаметно. Близко, совсем близко, раздался хриплый голос:

– Ха! Куфела. Наконец ты принес мои деньги. – Они увидели изуродованное шрамом лицо товарища Бдительного всего в десяти шагах. – Я думал, ты забыл о нас.

– У меня нет для тебя денег, есть только тяжелая опасная работа, – сказал Крейг.

Спутниками товарища Бдительного были трое поджарых, как волки, партизан. Она погасили костер и быстро скрылись в лесу, рассыпавшись цепью, чтобы прикрыть их отход.

– Нужно уходить, – объяснил товарищ Бдительный. – Здесь, на открытой местности, канки преследуют нас, как охотничьи псы. Мы потеряли много хороших людей. Они взяли товарища Доллара.

– Да. – Крейг хорошо помнил, как избитый и грязный Доллар давал против него показания той ужасной ночью в «Кинг Линн».

Они шли еще два часа после наступления темноты, все время на север ближе к глухим гористым местам вдоль великой реки. Их марш охраняли невидимые разведчики, все время шедшие впереди. Только их птичьи крики сообщали, что путь свободен.

Наконец они пришли в лагерь партизан. У маленьких бездымных костров для приготовления пищи сидели женщины, одна из них подбежала к Саре и обняла ее.

– Она младшая дочь моей тети, – объяснила Сара. Она и Крейг разговаривали друг с другом только на синдебеле.

Лагерь представлял собой несколько унылых пещер, вырытых в крутом берегу пересохшего русла и скрытых нависшими ветвями деревьев. Он выглядел явно временным. Буквально всю утварь можно было в течение нескольких минут собрать и унести. Женщины были такими же неулыбчивыми, как сами партизаны.

– Мы не задерживаемся надолго на одном месте, – сообщил товарищ Бдительный. – Канки наблюдают за нами с воздуха. Несмотря на то что мы никогда не ходим по одному и тому же месту даже в уборную, на земле появляются тропы, которые хорошо видны с самолета. Скоро придется уходить и отсюда.

Женщины принесли еду, и Крейг только теперь понял, как сильно он проголодался и устал. Тем не менее сначала он достал из рюкзака несколько пачек сигарет и раздал их партизанам. На губах этих озлобленных людей впервые появилась улыбка, когда они начали передавать сигарету по кругу.

– Сколько человек в твоей группе?

– Двадцать шесть. – Товарищ Бдительный с наслаждением затянулся и передал сигарету дальше. – Но рядом есть еще одна группа.

Двадцати шести бойцов, с точки зрения Крейга, было достаточно. Если, конечно, использовать фактор неожиданности.

Все поели из общего котла, потом товарищ Бдительный разрешил выкурить еще одну сигарету.

– Куфела, ты говорил, что у тебя есть для нас работа.

– Машоны держат в тюрьме товарища министра Тунгату Зебива.

– Это ужасно. Это удар ножом в сердце всем матабелам, но даже здесь, в лесу, мы знаем об этом уже много месяцев. Ты пришел сообщить нам то, что знает весь мир?

– Они держат его в Тути.

– Тути. Хау! – воскликнул товарищ Бдительный, и все партизаны заговорили одновременно.

– Откуда ты это знаешь?

– Мы слышали, что его убили…

– Это разговор старых женщин…

Крейг повернулся к сидевшим поодаль женщинам.

– Сара!

Она подошла к ним.

– Вы знаете эту женщину? – спросил Крейг.

– Она – двоюродная сестра моей жены.

– Она – учительница в миссии.

– Она – одна из нас.

– Расскажи им, – попросил Крейг.

Партизаны внимательно выслушали рассказ Сары о ее последней встрече с Тунгатой, а когда она закончила, все промолчали. Сара тихонько встала и вернулась к женщинам.

Товарищ Бдительный повернулся к одному из партизан.

– Говори!

Первый партизан, который должен был высказать свое мнение, был самым молодым. Другие будут говорить в порядке повышения возраста и положения. Таким был пришедший из древности обычай совета. Крейг приготовился терпеливо ждать, нужно было снова привыкать к ритму жизни Африки.

После полуночи товарищ Бдительный подвел итог:

– Мы знаем эту женщину. Она заслуживает доверия, и мы верим ее словам. Товарищ Тунгата – наш отец. В его жилах течет кровь королей, а он оказался в руках грязных машонов. С этим мы согласны. – Он сделал паузу. – Среди нас есть те, кто хочет вырвать его из лап насильников машонов, и другие, которые говорят, что нас слишком мало, что у нас один автомат на двоих и всего пять пуль на автомат. В этом наши мнения разделились. – Он посмотрел на Крейга. – Что скажешь, Куфела?

– Скажу, что я принес вам восемь тысяч патронов, двадцать пять автоматов и пятьдесят гранат, – ответил Крейг. – Я скажу, что товарищ Тунгата – мой друг и брат. Я скажу, что если здесь остались лишь женщины и трусы, я уйду с этой женщиной Сарой, у которой сердце воина, и найду настоящих мужчин в другом месте.

Изуродованное шрамом лицо товарища Бдительного стало обиженным, а тон укоризненным.

– Давай не будем больше говорить о женщинах и трусах, Куфела. Давай больше вообще не будем говорить. Давай лучше пойдем в Тути и сделаем то, что нужно сделать. Я так скажу.

Они разожгли костер, как только услышали шум двигателя «сессны», и погасили его немедленно, когда Сэлли-Энн мигнула посадочными огнями. Партизаны товарища Бдительного скосили траву на поляне пангами, сровняли бугры и засыпали ямы, поэтому приземление было уверенным и аккуратным.

Партизаны выгрузили боеприпасы и оружие в полной тишине, правда, не смогли сдержать радостных улыбок при виде мешков с патронами и рюкзаков с гранатами. Ведь это были орудия их труда. Оружие мгновенно исчезло в лесу, и буквально через пятнадцать минут Сэлли-Энн и Крейг остались наедине под крылом разгруженной «сессны».

– Знаешь, о чем я молила Бога? – спросила Сэлли-Энн. – О том, что тебе не удастся отыскать эту банду, а если удастся, они откажутся пойти с тобой, и ты вернешься вместе со мной в Ботсвану.

– Видимо, ты не слишком усердно молилась.

– Не знаю. У меня будет возможность попрактиковаться в течение нескольких следующих дней.

– Пяти дней, – сказал Крейг. – Ты должна вернуться утром во вторник.

– Да. – Сэлли-Энн кивнула. – Взлетаю ночью и буду над полосой рядом с Тути на рассвете, то есть в пять часов двадцать две минуты.

– Но ты не должна приземляться, пока я не подам сигнал, что полоса в наших руках. Ради всего святого, прошу, не трать зря топливо, чтобы его было достаточно для обратного полета в Ботсвану. Если не увидишь нас, не жди.

– Я смогу оставаться в воздухе над Тути в течение трех часов. Значит, у вас будет время до восьми тридцати.

– Если не появимся к этому часу, значит, ничего не получилось. А сейчас тебе пора улетать, любовь моя.

– Я знаю. – Сэлли-Энн не тронулась с места.

– Мне нужно уходить, – сказал он.

– Не знаю, как переживу эти несколько дней в пустыне, ничего не зная, боясь, что случилось самое худшее.

Он обнял Сэлли-Энн и почувствовал, как она дрожит.

– Я так боюсь за тебя, – прошептала она.

– Увидимся во вторник, – сказал он. – Обязательно.

– Обязательно! – согласилась она, и голос ее задрожал. – Не оставляй меня, Крейг. Я не смогу жить без тебя. Обещай, что не оставишь меня.