Весы смерти (Смерть и золото) - Смит Уилбур. Страница 63

– Ату его! – заорал Гарет.

Рас, как петух с крыши, ответил с башни своим «Как вы поживаете?», от которого кровь стыла в жилах.

Граф Альдо Белли бился в истерике – водитель, казалось, потерял всякое представление о том, куда надо ехать, немного контуженный, он все время пересекал итальянскую колонну под прямыми углами. Это было примерно так же рискованно, как на океанском лайнере идти на полной скорости через скопление айсбергов: видимость из-за пыли не превышала пятнадцати метров, и громыхающие грузовики возникали из этого коричневого тумана совершенно неожиданно, да и водители их не могли бы никак уклониться в сторону, так как смотрели не вперед, а назад.

Перед «роллс-ройсом» выросли вдруг две огромные тени – итальянский грузовик и неуклюжий горбатый автомобиль, корпус которого был грубо раскрашен в цвета эфиопского флага, а из башни торчал пулемет «викерс».

И тут же броневик резко изменил курс, въехал прямо в борт грузовика, опрокинул его и так же резко повернул обратно, к «роллс-ройсу». Броневик мгновенно вырос до колоссальных размеров, он как бы громоздился над ними, так что даже Джузеппе с его ограниченной возможностью обзора разглядел его.

Результат был потрясающий. Джузеппе напрягся на своем сиденье и, словно вдохновенный гонщик, поставил «роллс-ройс» на два колеса. Он обходил броневик впритык, когда там откинулась крышка люка и оттуда высунулось морщинистое коричневое лицо со ртом, битком набитым самыми большими, белыми и блестящими зубами, какие только доводилось графу когда-либо видеть. Из этого рта вырвался воинственный клич, пронзительный и леденящий душу, от которого у графа перевернулись все внутренности.

Эфиоп-пулеметчик снова нырнул в башню, ствол пулемета стал опускаться, ниже, ниже… но когда граф поймал себя на том, что тупо смотрит в темное круглое отверстие, Джузеппе, который все это разглядел в зеркале заднего вида, круто вывернул руль, и «роллс-ройс» вильнул в сторону, как макрель, удирающая от барракуды. Пулеметная очередь прошила воздух чуть левее и подняла фонтан грязи и мелких камешков.

Броневик тяжело развернулся, повторяя маневр «роллс-ройса», окутанного облаком пыли. Но Джузеппе, оказавшись перед непосредственной угрозой смерти, так ударил по тормозам, что графа швырнуло вперед и он, выкрикивая проклятия, повис на спинке переднего сиденья. Его солидный, обтянутый черным габардином зад торчал прямо в небо, ногами же в начищенных ботинках он яростно колотил воздух, стремясь обрести равновесие.

Следующая пулеметная очередь пронеслась буквально в нескольких сантиметрах от «роллс-ройса»; Джузеппе вывернул руль до упора, одновременно отпустив тормоза и изо всех сил выжав сцепление. «Роллс-ройс» подпрыгнул, оттолкнулся колесами и так бешено рванулся вперед, что графа отшвырнуло в исходное положение: он вновь оказался на кожаном сиденье.

– Я прикажу тебя расстрелять, – прохрипел он, пытаясь поправить съехавшую на глаза каску.

Джузеппе был слишком занят и не услышал его. Резкие зигзаги лимузина сбили стрелка-эфиопа с толку, а скорость «роллс-ройса» настолько превышала скорость броневика, что он быстро уходил от своих преследователей. Еще несколько секунд, и опасность будет позади! Но в этот момент крышка люка снова откинулась, оттуда показался старый эфиоп и приник к пулемету; перекрывая рев обоих двигателей, опять засвистели пули, опять взметнулась поднятая ими пыль – ее фонтанчики быстро настигали «роллс-ройс».

Чуть впереди параллельным курсом шел еще один ревущий грузовик, но скорость его была вдвое ниже, поскольку он вез тяжелый груз – насмерть перепуганных пехотинцев.

Джузеппе снова крутанул руль, уходя от автоматных очередей, потом опять изменил направление, а когда броневик развернулся, чтобы следовать за ним, между ними уже оказался грузовик, прикрывший лимузин от пуль. Эфиоп продолжал стрелять.

Пули прошивали брезентовый верх грузовика, а вместе с ним и людей, скорчившихся под ним плечом к плечу, а «роллс-ройс» быстро мчался прочь. Наконец он выскочил из облаков пыли, в чистом пустынном воздухе была ясно видна равнина, простиравшаяся до самого горизонта, – этот горизонт был предметом самых пылких устремлений каждого из сидевших в «роллс-ройсе. Неповоротливые грузовики остались позади, и ничто не мешало лимузину на полной скорости лететь вперед. В тот момент графу хотелось мчаться и мчаться, пока они не окажутся на хорошо укрепленных оборонительных позициях у Колодцев Халди.

И вдруг, совершенно внезапно, он увидел на равнине перед собой орудийные стволы. Батареи занимали позиции, расположенные в виде треугольника. Возле орудий суетились люди, длинные толстые стволы были развернуты так, чтобы прикрыть приближавшиеся на большой скорости грузовики. Он них исходило ощущение покоя и порядка, и граф с облегчением всхлипнул после кошмара, из которого они только что вырвались.

– Джузеппе, ты нас спас! Я награжу тебя медалью!

Угроза смертной казни, прозвучавшая несколько минут тому назад, уже была забыта.

– Держи на орудия, мой храбрый мальчик. Ты хорошо поработал, я этого не забуду.

В эту минуту, осмелев от таких речей, Джино поднялся с пола, на котором пролежал все это время. Он осторожно посмотрел назад и испустил полузадушенный крик – так поразило его представшее перед ним зрелище. Он тут же занял прежнее положение на полу.

Из облаков снова возник эфиопский броневик, он решительно нагонял «роллс-ройс».

Граф тоже обернулся и сразу же передал обуявшие его чувства, стукнув Джузеппе по голове кулаком, как судья молотком по столу.

– Быстрей, Джузеппе! – вопил он – Если они нас убьют, пристрелю!

И «роллс-ройс» рванулся под защиту полевой артиллерии.

– Теперь спокойно ждать, – произнес майор ровным тоном, стараясь успокоить солдат.

– Спокойно, мальчики, не стрелять, помните, чему вас учили на занятиях.

Он остановился на минуту рядом с наводчиком, поднял бинокль к глазам и осмотрел равнину, лежавшую перед ним.

По направлению к позициям катилось огромное облако пыли, но что именно там происходит, понять было невозможно.

– Заряжали бризантными снарядами? – спросил майор спокойно.

Наводчик нервно сглотнул и кивнул головой.

– Помните, что только перед первым выстрелом можно как следует прицелиться. Имейте это в виду.

– Господин майор… – запинаясь сказал наводчик, и Кастелани почувствовал одновременно гнев и презрение. Все это были необстрелянные мальчишки, нервные и неуравновешенные. Ему пришлось буквально силком выпихивать их на позиции и всовывать им в руки оружие.

Он резко повернулся и зашагал к следующей батарее.

– Спокойно, мальчики. Без приказа не стрелять. Солдаты напряглись, к нему повернулись бледные лица, один наводчик, казалось, вот-вот разразится слезами.

– Единственный, кого вы должны бояться, это меня, – прорычал Кастелани. – Если кто откроет огонь без приказа, я его…

На этом месте майора прервал крик – кричал заряжающий, указывая куда-то вдаль.

– Доложите мне, как зовут этого солдата, – рявкнул Кастелани и с большим достоинством обернулся, делая вид, что протирает окуляры рукавом, перед тем как поднести их к глазам.

Полковник граф Альдо Белли вел своих людей в отступление с таким пылом, что опередил их, по крайней мере, на восемьсот метров, и с каждой секундой этот разрыв все увеличивался. Он мчался прямо в середину артиллерийских позиций, стоя в лимузине и так жестикулируя, так размахивая руками, что казалось, будто на него напал целый рой пчел.

Пока Кастелани наблюдал всю эту сцену, из коричневого тумана, стелившегося за «роллс-ройсом», выскочила машина, которую он моментально узнал, несмотря на новую защитную окраску и пулемет на башне, – видеть его весело развевавшийся сверху флажок, чтобы определить своего врага, ему не требовалось.

– Очень хорошо, ребята, – сказал он спокойно. – Вот и они. Бризантные снаряды, и ждать приказа. Ни секундой раньше приказа.

Броневик стрелял на большой скорости длинными ноющими очередями. Слишком длинными, подумал Кастелани с мрачным удовлетворением. Так у него пулемет перегреется. Опытный пулеметчик давал бы короткие очереди, значит, и враг у него зеленый юнец, решил Кастелани.