Блейз Уиндхем - Смолл Бертрис. Страница 20

Лорд Фицхаг бесцеремонно оглядел Блейз и выпалил:

— Черт побери, Эдмунд, где это ты добыл такую красавицу? — он усмехнулся и склонился над ладонью Блейз. — Мадам, если у вас есть сестра, не менее прелестная, чем вы, смею заметить, что мне нужна жена. Несносная болтушка, с которой я был обручен с самого рождения, умерла от оспы.

— У меня семь сестер, милорд, — отозвалась Блейз с самым серьезным видом. — Если вы выскажете свои пожелания, надеюсь, мой отец сумеет удовлетворить их. Какую жену вы хотели бы иметь — блондинку или темноволосую?

Среди нас есть даже сестра с рыжеватыми локонами, но увы, ей всего пять лет. Гленну вам придется дожидаться не менее восьми лет. Все мои сестры крепки здоровьем — что касается потомства, наша мать не знает себе равных. Кроме того, никто из нас не страдает близорукостью.

Оуэн Фицхаг взорвался от хохота.

— Скажите, мадам, — сумел выговорить он между приступами смеха, — у всех ли ваших сестер язычок подвешен так же хорошо, как у вас?

Блейз притворно нахмурилась.

— Кстати, Оуэн, — вмешался Энтони, — младшие сестры моей тетушки действительно прелестны, и трое из них уже достигли брачного возраста. Я сам готов взять в жены одну из них. Что скажете об этом, тетушка? Едва вы успели выйти замуж, а следом за вами еще сразу две ваши сестры.

Брак с моим дядей уже дал вам немало преимуществ.

— По-моему, милорд Фицхаг, вы сможете стать самым достойным мужем для одной из моих сестер, если вы серьезны в своих намерениях. А что касается вас, племянник, вы слишком много пьете и чересчур много болтаете о том, что вас не касается, — резко заключила Блейз.

Леди Дороти рассмеялась.

— Вот единственная хорошенькая женщина, которую не прельстила твоя внешность, Тони! Если ее сестры так же рассудительны, я была бы рада видеть одну из них своей снохой, — потянувшись, она потрепала Блейз по руке. — Вы нравитесь мне, Блейз Уиндхем! — откровенно призналась она.

— Тише, тише, дорогая, — упрекнул Эдмунд жену. — Ты слишком болезненно воспринимаешь насмешки Тони.

Если ты не перестанешь доставлять ему такое удовольствие, он вообще изведет тебя.

— Ни за что не дам ему этой возможности! — возразила Блейз.

— Вот и хорошо, — кивнул Эдмунд, — ибо я предпочел бы наслаждаться тобой в одиночку, — он нежно пожал руку Блейз под столом.

Блейз взглянула на него из-под густых ресниц и, уловив пристальный взгляд мужа, залилась румянцем.

Деревенские дети весело резвились на лужайках. В смущении Блейз загляделась на них. Рядом с ее ухом прозвучал тихий смешок мужа, и интимность этого звука заставила ее вздрогнуть. Почувствовав, как участилось ее дыхание, Блейз опасалась, что она лишится чувств. Только что прибыла труппа пестро разодетых бродячих танцоров — прослышав о свадебном пиршестве, они попросили у эрла позволения развлечь гостей. Поскольку считалось, что танцоры, исполняющие моррис, приносят удачу, им был оказан теплый прием.

День выдался солнечным и даже жарким для середины сентября. Танцоры в своих одеяниях из ярких лент с позванивающими колокольчиками грациозно двигались по траве, воскрешая древний танец. Когда они закончили представление, их пригласили присоединиться к гостям, а эрл одарил старшего из них пригоршней серебряных монет.

Местные музыканты заиграли на трубах, бубнах и барабанах. Энтони Уиндхем и Оуэн Фицхаг пустились в пляс с хорошенькими деревенскими девушками. К концу дня фляжки опустели, солнце медленно спускалось за холмы, и праздник понемногу стал затихать. Шутливый обряд» провожания в постель» был отменен — к великому разочарованию большинства гостей.

— По-моему, это вообще нелепый обычай, — заметила леди Дороти. — Помню, когда я вышла замуж за Ричарда, я вконец растерялась от смущения. Вам еще повезло, Блейз.

Скажите, вы будете проводить Рождество здесь, в Риверс-Эдже? Кэтрин всегда устраивала великолепные рождественские балы — на все двенадцать дней рождественских праздников.

— Мне очень хотелось бы последовать ее примеру, мадам, — робко ответила Блейз, — но вы должны рассказать мне, как это делалось, ибо мне еще не приходилось управляться с таким большим домом. Боюсь, наши простые обычаи Эшби не подойдут для такого великолепного имения, где мне посчастливилось стать хозяйкой.

— Блейз Уиндхем, я буду только рада давать вам советы, но не сомневаюсь, не пройдет и года, как они вам не понадобятся. Однако с удовольствием помогу вам сейчас.

Большинство обычаев здесь сохранились неизменными со времен моего детства. Риверс-Эдж — большой дом. Должно быть, вы пожелаете пригласить своих родственников на двенадцать дней. — Леди Дороти буквально сияла от удовольствия, услышав просьбу о помощи от молодой жены брата.

— Отличная затея, — одобрил Эдмунд несколько минут спустя, когда его сестра с семьей отправилась домой.

— Мне не обойтись без ее помощи, — откровенно призналась Блейз. — Мне бы не хотелось нарушать обычаи, которые существовали в Риверс-Эдже задолго до моего приезда.

— Что ты за чудо, Блейз! В тебе сочетаются и очаровательная невинность, и мудрость не по возрасту.

— Вы льстите мне, милорд, я всего лишь обладаю толикой здравого смысла, и ничего более.

Эдмунд улыбнулся ее скромности.

— Тебе понравились наши соседи? — спросил он.

— Очень! Эрл Марвудский и вправду подыскивает себе невесту или он просто хотел польстить мне?

— Нет, он сказал правду: в течение двенадцати лет он был помолвлен с девушкой, которую выбрали его покойные родители. Прошлой весной она умерла.

— Сможет ли он стать достойной партией для одной из моих сестер?

— Несомненно! Ему всего двадцать пять лет, он — обладатель древнего титула, хотя и его поместье, и состояние невелики. Приданого, которое я назначил каждой из твоих сестер, будет более чем достаточно для такого брака. Ты уже подумала, кто может стать его невестой?

— Я еще слишком мало знаю его, чтобы сделать выбор, но думаю, подойдут Блисс или Блайт. Вы позволите пригласить Оуэна Фицхага на двенадцать дней, милорд?

— Разумеется, он будет только рад. У него не осталось родственников, и ему сейчас живется одиноко. Правда, он редко бывает в имении, чаще его можно увидеть при дворе.

— Странно, что он до сих пор не нашел жену среди придворных дам, — удивилась Блейз.

— Моя воплощенная невинность, при дворе есть немало женщин. Но даже если они свободны, они не относятся к тем, которых мужчины берут в жены. Однако тебе не следует знать об этом.

Проходили дни, сливаясь в недели. Стояла непривычно теплая золотая осень. Блейз объезжала владения супруга и уже в который раз изумлялась, как же они обширны. Эрл Лэнгфордский владел бесчисленными стадами овец и коров. Его сады простирались, насколько хватало взгляда.

Неподалеку от дома раскинулся огромный лес — королевским повелением семейству Уиндхем разрешалось охотиться там. Эрлу принадлежало девять деревень, в том числе и те две, через которые Блейз проезжала в день свадьбы. Более остро, чем когда-либо прежде, она осознала свой долг подарить мужу наследника. Никогда в жизни она и не предполагала, что такое богатство может принадлежать одному человеку.

Эдмунд Уиндхем ухаживал за молодой женой с изысканностью, на которую способен лишь мужчина с большим жизненным опытом. Не проходило ни единого утра, чтобы, открыв глаза, она не находила рядом на подушке какую-нибудь безделушку или другое свидетельство его любви.

Несмотря на то, что управление поместьем отнимало много времени, Эдмунд часто откладывал в сторону дела, чтобы побыть с Блейз.

Вскоре он обнаружил, что его женой стала сообразительная девушка с пытливым умом, готовая перенимать все, чему он только мог ее научить. Она умела читать и писать, ее обучили арифметике и церковной латыни — ничего подобного эрл не ожидал от девушки, выросшей в такой тихой заводи, как Эшби. Мало того, Блейз умела играть на маленькой лютне, у нее оказался чистый и высокий голос. Выяснив, что у Блейз есть способности к языкам, эрл начал расширять ее познания в латыни и еще добавил к ней греческий и французский.