Царица Пальмиры - Смолл Бертрис. Страница 2
Подняв глаза, он заметил:
— Она очень маленькая! Ирис и Тамар рассмеялись.
— Девочки при рождении обычно бывают меньше мальчиков, мой господин, — сказала Тамар.
— Ох!
Он чувствовал, что ведет себя немного глупо, но ведь это его первая дочь!
— Где халдей? — спросил он, внезапно вспомнив о чем-то.
— Здесь, господин!
Из темного угла комнаты неожиданно появилась сгорбленная фигура старца с острыми глазками и длинной белой, как снег, бородой. Он был одет в темную, струящуюся мантию, украшенную звездами и лунами, вышитыми серебряной нитью. Старик низко поклонился, и у Ирис захватило дыхание. Ей показалось, что сидевший на его голове немного набок тюрбан вот-вот упадет прямо на подол ее рубашки. Но он так и не упал.
— Отметил ли ты на небесах точный момент рождения этого ребенка, халдей?
— Да, отметил, мой господин Забаай! В тот самый момент, когда дочь выскользнула из лона своей матери, небесные тела Венера и Марс встретились и соединились. Никогда еще не видел я столь благоприятных знаков. Это предвещает для нее великие события!
— Какие великие события, халдей?
— Все откроется в полном гороскопе ее рождения, мой господин, а сейчас могу лишь сказать, что твоя дочь добьется успеха и в любви, и на войне, ибо боги, как я вижу, уже возлюбили ее, Забаай удовлетворенно кивнул. Халдей был самым уважаемым астрологом на Востоке. Он славился не только точностью своих предсказаний, но также и честностью.
Когда старик, пятясь, вышел из комнаты, Забаай взглянул на молодую жену с огромной любовью.
— Как же мне вознаградить тебя, моя любовь, за это изумительное дитя? — спросил он.
— Позволь мне дать ей имя, мой господин! — ответила Ирис.
— Очень хорошо! — согласился он, довольный. Другая женщина на ее месте попросила бы у него драгоценности. Тамар не смогла сдержать любопытство.
— Как же ты назовешь ее?
— Зенобия, — последовал ответ. — Та, которой дал жизнь Юпитер.
— Зенобия… — размышлял Забаай. — Это хорошее имя!
— А теперь ты должна отдохнуть, — Тамар забрала у Ирис младенца. — Пусть твоя Баб присмотрит за Зенобией, пока ты будешь спать.
Ирис кивнула. Теперь, когда возбуждение, вызванное родами, уже позади, она начинала чувствовать сонливость. Забаай поднялся, наклонившись на мгновение, чтобы поцеловать свою молодую жену, а потом вместе с Тамар вышел из комнаты.
Оставшись в одиночестве, Ирис вздохнула и очень осторожно потянулась, чтобы найти более удобную позу. Как прекрасно ее дитя! Завтра она принесет в жертву ягненка в храме Юпитера, чтобы поблагодарить его за дочь. Ее заинтересовали предсказания халдея, но она не до конца поняла их. Потом, когда ее начал охватывать сон, беспокойство постепенно исчезло. Какое все это имеет значение, раз Зенобия благословенна и находится под покровительством?
— Пусть боги будут благосклонны к тебе на протяжении всей твоей жизни, доченька моя! — нежно прошептала Ирис и заснула.
Глава 1
— С днем рождения, Зенобия!
Зенобия бат Забаай, которой исполнялось шесть лет, счастливо засмеялась в ответ на поздравление своей семьи. Она была прелестным ребенком — высокая для своего возраста, с длинными непокорными темными волосами, которые ее мать уложила красивыми локонами ради такого торжественного случая, и блестящими серебристо-серыми глазами. Ее незамысловато задрапированная белая туника с поясом из голубого шелкового шнура оттеняла ее светло-золотистую кожу.
Забаай бен Селим подхватил свою единственную дочь на руки и поцеловал.
— Разве ты не хочешь узнать, какие подарки тебе приготовили, моя драгоценность?
Зенобия хихикнула и с озорным выражением взглянула на своего обожаемого отца.
— Конечно, хочу, папа, но мама сказала, что я не должна спрашивать, пока мне их не предложат.
Забаай бен Селим не смог удержаться.
— Али! — взревел он. — Веди сюда подарок ко дню рождения моей дочери.
В открытый внутренний двор вошел любимый раб отца Зенобии, ведя за собой изящную, горячую, гарцующую серую кобылу в уздечке из красной кожи с позвякивающими на ней медными бубенчиками. На ней было маленькое седло, подходящее по размерам для девочки.
Зенобия онемела от изумления и восторга. Ничего ей так не хотелось иметь, как свою собственную красивую арабскую лошадь. Последние шесть месяцев она много раз довольно прозрачно намекала на это своему отцу.
— Ах, папа! — наконец прошептала она.
— Значит, она тебе нравится? — поддразнивал свою единственную любимую дочь Забаай бен Селим.
— О, да! Да, папа! Да!
— Забаай, но ведь ты ничего не сказал мне! Лошадь? Но ведь девочка еще совсем маленькая! — Ирис казалась обеспокоенной.
— Не беспокойся, любовь моя! Эту кобылу вырастили послушной. Обещаю, все будет хорошо.
Тамар положила свою нежную руку на плечо Ирис и тихим голосом произнесла:
— Не оберегай ее чрезмерно. Ирис! Вряд ли такое воспитание пойдет ей на пользу. Женщин племени бедави воспитывают сильными и независимыми!
— Я хочу покататься на ней сейчас же! — воскликнула Зенобия.
Забаай поднял дочь и посадил ее на спину кобылы. Она сидела горделиво, словно была рождена для того, чтобы сидеть в седле.
— Поехали, Акбар! Я буду соревноваться с тобой! — бросила Зенобия вызов наследнику отца.
— Я должен звать свою лошадь! — запротестовал он, изумленный.
— Ну так поспеши! — поддразнила она и быстро выехала через ворота внутреннего двора.
В тот год, когда Зенобии исполнилось одиннадцать лет, она решила, что не отправится со своей семьей в традиционные зимние скитания. Пальмира вдруг стала для нее необычайно притягательным местом. Как она любила этот город с его улицами, огромными храмами, широкими вымощенными мрамором аллеями, с его великолепными магазинами и рынками! У каждого из этих рынков был свой, непохожий на другие и неповторимый запах: дубящейся кожи, духов; мокрой шерсти, которую подготавливают для прядения и крашения; чанов для окрашивания шелка; скота; пряностей и всевозможной экзотической пищи. Зенобия просто не смогла бы вынести нового расставания с этим городом!
С упрямой решимостью она спряталась, и теперь радостно поздравляла себя, убежденная, что ее не найдут.
— Зенобия! — голос Тамар эхом отдавался по пустому дому.
— Зе-но-би-я! Где ты, дитя? Ну, иди же, сколько можно прятаться от нас! Путешествие уже началось!
— Зенобия, ты ведешь себя глупо! — Голос Ирис все больше наполнялся раздражением.
— Иди сейчас же к нам!
Тихонько посмеиваясь, девочка скорчилась под огромной кроватью в спальне своего отца. Нет, в этом году она не хочет проводить зиму в этой проклятой пустыне! Только одни боги знают, как она ненавидит ее! Мили, мили и мили бесконечного песка! Длинные, скучные дни, голубое небо, безоблачное и неподвижное, словно каша. Она даже фыркнула от отвращения.
И эти козы! В то время как лучшая ее подруга Юлия Туллио проводила восхитительный зимний сезон в Пальмире, ходила в театры и на игры, она, Зенобия бат Забаай, вынуждена пасти этих бессловесных, вонючих коз! Это просто возмутительно! Бедави измеряли богатство человека количеством скота, которым он владел, а у ее отца было очень много стад. Но как же невыносимо всю зиму гоняться за этими глупыми, норовистыми козами!
Лишь ночи в пустыне очень интересные. Она любила то время, когда небо темнело и покрывалось звездами. Некоторые из них были такие яркие и большие, что, казалось, до них можно дотронуться. Отец научил ее читать звезды, и она знала, что, пока есть звезды на небе, она сможет найти обратный путь в Пальмиру даже из подземного царства Гадес.
— А, Зенобия! Так вот ты где!
Тамар протянула руку и вытащила девочку из-под кровати.
— Нет! — яростно сопротивлялась Зенобия. — Я не поеду! Я ненавижу эту пустыню! Ненавижу!
— Не будь глупенькой! — терпеливо отвечала ей Тамар. — Ведь ты — бедави, а пустыня — это наш дом. А теперь поедем, Зенобия! Ты же моя хорошая девочка!