Царица Пальмиры - Смолл Бертрис. Страница 31

Отбор покупок занял у Зенобии два часа. Теперь ей предстояло еще выбрать ткани для кушеток и подушек.

— Я просто в изнеможении! — пожаловалась она Марку. — Полагаю, мне было бы легче вести свой военный корпус на верблюдах в пустыню на учения, чем совершать покупки.

— Ваш корпус?!

В его голосе слышалось любопытство, однако он постарался, чтобы вопрос прозвучал безразлично.

— Бедави — великие воины, когда им приходится воевать, Марк Александр Бритайн. Когда мне исполнилось тринадцать лет, мой отец начал тренировать меня так же, как и всех моих братьев, в искусстве ведения войны в пустыне. Сейчас он занимается с младшими сыновьями.

— И с кем же вы сражаетесь, моя княгиня?

— У бедави мало врагов, но, как говорил мой отец, мы не должны расслабляться, — ответила она.

— Значит, все ваши братья командуют войсками?

— О нет, Марк Александр Бритайн! Чтобы командовать военным корпусом бедави, нужно иметь талант. Только трое из моих старших братьев и я имеем свои собственные войска. Правда, один из моих младших братьев тоже подает надежды.

Она улыбнулась ему застенчивой улыбкой.

— Вы так добры ко мне, Марк Александр Бритайн! А теперь мне нужно выбрать ткани. Ведите меня дальше, пожалуйста!

Беседа закончилась, и он понял, что больше не осмелится возобновить ее. Зенобия молода и неопытна. Он расспросит о ней Антония Порция. Сама мысль о том, что это стройное и утонченное создание может быть воином, очаровала его. Он улыбнулся ей в ответ и произнес:

— Я прикажу, чтобы сюда принесли стул и вы могли сесть, ваше высочество. Рабы покажут вам ткани.

Он отдал несколько приказаний, и вскоре Зенобия уже удобно расположилась на стуле, а в руке у нее оказался алебастровый бокал с прохладным соком. Еще один краткий приказ со стороны Марка Александра Бритайна — и рабы начали подносить ей рулоны ткани. Они развернули несколько отрезов шелка, чтобы Зенобия могла как следует рассмотреть рисунок. Ее глаза широко раскрылись при виде великолепных красок. Они расстилались перед ней, словно тысяча восходов и закатов, слитых воедино: однотонные ткани, парча и шелк, переливающиеся золотыми и серебряными нитями.

Тонкие шерстяные ткани, как местные, так и привозные, имели множество оттенков — от темно-красного до черного. Самые лучшие ткани привозили из Египта, как сообщил ей Марк Александр, а хлопок выращивали только в восточных провинциях.

— Я не знаю, с чего начать! — сказала она. Он рассказал ей, какие ткани самые лучшие, и показал, как подобрать ткани по цвету и фактуре, чтобы они выглядели привлекательнее. Склонившись над ней, он вдыхал нежный гиацинтовый аромат, который всегда окружал ее. Он мучил себя, бросая быстрые взгляды на ее бледно-золотистые груди, спокойно вздымавшиеся и опускавшиеся над низким вырезом ее столы. Сверхчеловеческим усилием он сдерживал возбуждение; ему так хотелось покрыть эти ароматные полукружия жаркими поцелуями.

— Вы так необыкновенно добры, Марк Александр Бритайн! Ее голос доносился до него словно за миллионы миль.

— До сегодняшнего дня я не подозревала, что римлянин может быть таким добрым и учтивым. Теперь я вижу, что ошибалась.

— У всех народов есть добрые и злые, ваше высочество. Если я научил вас не выносить поспешных суждений, то могу считать это победой для Пальмиры и ее народа.

— Но Пальмирой правит мой муж, а не я.

— Все женщины управляют своими мужьями, ваше высочество. Я имею все основания утверждать это, поскольку вырастили меня мать и сестры.

Зенобия рассмеялась.

— Это упрек мне! — сказала она, поднимаясь со стула. — А теперь скажите, Марк Александр Бритайн, когда все эти прекрасные вещи, которые я приобрела, будут доставлены во дворец?

— Я пришлю их завтра, ваше высочество. Их могли бы доставить к вам и сегодня, но нам нужно время, чтобы обить тканью ваши кушетки. Если позволите, я провожу вас до носилок.

Он стоял возле склада и наблюдал, как большие носилки, нагруженные до предела Зенобией и ее служанками, удалялись по улице. Их сопровождали не пальмирские солдаты, а воины-бедави. Он ясно понял, что влюбился, и эта изысканная женщина — единственная на всем белом свете. Что бы ни случилось, он должен оставаться рядом с ней. Он еще не знал точно, как ему удастся достичь этого, но как-нибудь он этого добьется!

Казалось, сама Венера узнала о его желании и сжалилась над ним, потому что на следующий день такая возможность представилась сама собой, когда он лично наблюдал за доставкой покупок Зенобии во дворец.

Она весело приветствовала его, а потом принялась указывать рабам, куда поставить мебель. Вскоре к ним присоединился Оденат. Он поцеловал свою молодую жену в щеку и снисходительно улыбнулся, выслушав ее объяснения.

— Я ничего не смогла бы сделать, мой Ястреб, если бы не Марк Александр Бритайн!

— Значит, мы вам обязаны, Марк Александр Бритайн! — сказал Оденат. — В самом деле, вы не похожи на наших купцов.

Сразу видно, вы получили хорошее образование и родились в семье патрициев.

— Да, мой род древний и знатный, ваше высочество. Род Александров восходит еще к Римскому царству. Мы выжили, и ключ к этому, как я полагаю, заключается в том, что мы никогда не впутывались в политические интриги. Каждое новое поколение учили, что только упорный труд — залог благосостояния. Наше фамильное имение, расположенное на холмах под Римом возле Тибра, было пожаловано нам в самом начале существования республики. Мой дед, который в настоящее время является главой рода Александров, все еще следит за фермой и виноградниками.

— И тем не менее вы сделались торговцем, Марк Александр Бритайн. Почему же? — спросил князь Пальмиры.

— Мой отец — младший сын, ваше высочество. В отличие от остальных членов своей семьи, он предпочел служить правительству. Со временем его направили в Британию губернатором. Там он встретился с моей матерью и женился на ней. Чтобы обеспечить свою растущую семью, он начал приобретать и отправлять в Рим разные редкие и красивые вещи. Когда его в конце концов отозвали обратно в Рим, он обнаружил, что создал небольшое торговое дело с надежными связями. Мой дед позволил отцу заняться торговлей, а тот решил, что жизнь в городе гораздо приятнее деревенской. Мой младший брат Аул живет в Британии, покупает там товары и отправляет их в Италию. Меня послали сюда, на закупку великолепных товаров с далекого Востока, а товары из Европы хорошо идут здесь.

Оденат пристально разглядывал рослого римлянина.

— Вы служили в армии?

— Да, ваше высочество, я служил в преторианской гвардии 6 под предводительством юного императора Гордиана в Африке. Эти слова произвели на Одената большое впечатление.

— В качестве свадебного подарка император собирается сделать меня командиром римских легионов здесь, в Пальмире.

— Это великолепный подарок, ваше высочество. У меня нет сомнений, что вы принесете славу этому краю! — ответил Марк.

— Полагаю, Марк Александр Бритайн должен остаться с нами на вечернюю трапезу, мой Ястреб! — сказала Зенобия. Она повернулась к Марку.

— Вы ведь останетесь, не правда ли? Князь улыбнулся.

— Боюсь, вы не сможете отказать нам, Марк Александр Бритайн.

У Марка не было никакой возможности вежливо отклонить это предложение. По правде говоря, он и не хотел отказываться. Хотя при виде князя, проявлявшего такую нежность к Зенобии, он испытывал страдание, но, по крайней мере у него есть возможность побыть рядом с ней?

Зимняя столовая в маленьком дворце была обращена окнами на юг. Ее стены выложили тонкими плитками бледно-желтого мрамора, деревянные карнизы и плинтусы украсили резьбой и позолотой. Изящные решетки закрывали окна. Восточную и западную стены комнаты украсили великолепными фресками, сверкающими золотыми пластинками, яркими красками и картинами, выполненными в технике мозаики. Одна картина изображала охоту на гиппопотамов и крокодилов на Ниле, а другая — охотников на конях в сопровождении лоснящихся быстроногих собак, преследующих газелей в пустыне. Пол также выстлан мозаикой — крошечными синими, зелеными и желтыми плитками. Вокруг квадратного обеденного стола были расставлены три пиршественных ложа, каждое из которых предназначалось для трех человек.