Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис. Страница 117

В глубине души Жасмин была счастлива оказаться дома. Сент-Джеймский дворец и Уайтхолл кишели придворными и просителями, там царили интриги, предательство и другие пороки, присущие королевскому двору. За каждым ее шагом следили, каждому слову придавали особый смысл. Она жила в постоянном напряжении и терпела это только ради юного принца, который так ее любил.

Но даже родные Жасмин не удержались от обсуждения ее положения, расположившись вечером за столом на ужин.

— Да уж, ты нас всех удивила, дорогая, — резко заметила Виллоу. — Никогда бы не подумала, что ты на такое способна.

И все же ты ведешь себя достойно. Что, интересно, думает об этом мама.

— Бабушка беспокоится о моем будущем, — ответила Жасмин.

— Ты хочешь сказать, девочка, что она оправдывает твое поведение? — Виллоу изобразила изумление, но холодным рассудком все понимала.

— Когда-то бабушка познала великую любовь, — мягко ответила племянница. — И теперь может войти в мое положение, тетя.

— Хм, — фыркнула графиня Альсестерская, отказываясь от спора. — Надеюсь, ты получишь от этой связи хотя бы что-нибудь. Поместье или дом в городе, — добавила она. — Хоть что-нибудь. Полагаю, ты заслужила.

— Жасмин играет заглавную роль в завтрашней маске, — гордо сообщила Велвет. — И Сибилла тоже участвует. Она будет нимфой реки Вай. А младшая дочь Робина с малюткой Недди будут у принца Карла злыми лесными духами. Думаю, Виллоу, это будет потрясающий спектакль.

— Как я скучаю по прежним временам, — призналась Виллоу. — Мы так славно танцевали при дворе королевы Елизаветы. Намного приятнее, чем эти дорогостоящие «маски». Из-за расходов королевы король постоянно в долгу — казна ведь не бездонная, Велвет. Теперь они еще сильнее обложат налогами наши торговые дома, чтобы расплатиться за свои глупости.

— Король — щедрый человек, — заметила Жасмин.

— На чужие деньги, — парировала тетя. — Когда это кончится? — возмутилась она. — Я так рада, что все мои дочери замужем за джентльменами из провинции. От двора надо держаться подальше, где только и делают, что попусту тратят деньги и так легко могут скомпрометировать женщину.

— Мою дочь скомпрометировать нелегко, — запальчиво ответила Велвет. — Отказав принцу, она бы вызвала гораздо больший скандал, чем уступив ему. Но если ты, Виллоу, большую часть жизни провела в деревне, как тебе понять этикет двора Стюартов?

Сибилла легонько стукнула под столом сводную сестру, ее глаза весело блестели, в то время как их мать и тетя обменивались колкостями. Тетя Виллоу очень не любила, когда ее уличали в невежестве.

— Я бы умерла, если кто-нибудь из моих дочерей повел бы себя так, как Жасмин, — объявила она.

— И была бы совершенно права, — подхватила Жасмин. — Потому что все твои дочери замужем и мужья их живы. Мне повезло меньше, и поскольку принц тоже холост, наше любовное приключение никому не причиняет горя.

— А что будет, когда принц женится? — спросила Виллоу. — Что станется с тобой?

— Конечно, принц когда-нибудь женится. Это необходимо для блага королевства. Я покину двор, когда этот день наступит. Хэлу я об этом сказала — своим присутствием я не собираюсь ставить его жену в неудобное положение. Мне будет нетрудно это сделать. Жизнью при дворе я не дорожу и соскучилась по детям и деревне.

— Боже! — воскликнула Виллоу. — Как ты похожа на маму. Помню, как трудно мне было договориться с ней. Господь, спаси нас и помилуй, ты говоришь и думаешь, как она.

Все сидящие за столом рассмеялись, а Робин шутливо-сочувственно обратился к ней:

— Бедняжка Виллоу! Тебе так и не удалось заставить маму вести себя подобно доброй домохозяйке. А это ведь был твой крест, старшая сестренка. А теперь еще появилась такая же трудновоспитуемая племянница.

— Смейся, сколько хочешь, Роберт Саутвуд, — ощетинилась Виллоу, — но увидишь, ничего хорошего из отношений Жасмин с принцем Генри не выйдет. Они только привлекут внимание к нашей семье. А ее благополучие всегда основывалось на том, что нас не замечали.

— Я родственник короля, — возразил граф Брок-Кэрнский. — Как нас могут не знать при дворе? Прости, Виллоу, если тебя это не устраивает, но это так. Теперь половину года мне приходится проводить в Англии, хотя я вовсе этого не хочу.

Разговор перешел на костюмы для праздника у графа Линмутского, который должен был состояться следующим вечером.

— Я слышала. Жасмин, к завтрашнему спектаклю тебе приготовили вовсе неприличный костюм, — проговорила тетя. — Это действительно так?

— Боюсь, ты будешь шокирована, — призналась Жасмин. — Хотя в Индии одеваются еще смелее. Там тело не считается неприличным. Может быть, тебя успокоит, что сразу после «маски» я переоденусь в другое платье. Принц будет Солнцем, а я Луной.

— О, как одинаково мы думали! — воскликнула леди Саутвуд. — Твой дядя Робин, дорогая Жасмин, оденется Вечерней звездой, а я Утренней. Костюмы будут в основном голубыми.

— А у принца — из золотой парчи, — сказала Жасмин. — А мой, тетя Эйнджел, — из серебряной. А как ты оденешься на праздник к дяде Робину? — Она повернулась к Виллоу.

— Древней богиней дома и очага, — едко ответила та.

— Замечательно подходит для тебя, — пробормотал лорд Саутвуд и взглянул на ее мужа. — А ты, Джеймс? Что умного пришло тебе в голову и одобрено Виллоу?

— Я одобряю все, что делает Джеймс, — бросила Виллоу Робину. — Он — самый разумный из всех мужчин. — И она ласково улыбнулась своему терпеливому мужу, которого искренне любила.

— В церкви нашего поместья я нашел несколько старых платьев, — ответил граф Альсестерский. — Не имею представления, сколько они там пролежали. Может быть, со времен короля Генриха. Виллоу любезно согласилась зашить одно из них, и я оденусь монахом.

Остальные мужчины за столом не удержались и покатились от безудержного смеха. Джеймс Эдварде моргнул голубыми глазами, и даже женщины захихикали.

— Пикните еще хоть слово! — пригрозила Виллоу, обидевшись на родных.

Но за столом стоял такой хохот, что никто не мог молвить ни словечка.

Глава 20

Празднества в доме графа Линмутского были организованы широко, как никогда. Погода для января стояла необычайно мягкая. На деревьях развесили фонари. В разных частях садов, выходящих на Темзу, разложили костры, чтобы жечь всю ночь. В полночь гостей предполагалось вывести из дома и позабавить фейерверком, который запустят с баржи, стоящей посередине реки. Раньше такого развлечения никто не видывал, и все завидовали сообразительности графа Линмутского.

В огромном бальном зале устроили сцену. Сам Индиго Джоунс прибыл, чтобы следить, как возводят праздничные сооружения. Платить же за все приходилось графу Линмутскому. И хотя он ни за что бы не признался сестре Виллоу, расходы эти стали казаться ему ощутимыми, он задумался, стоят ли они того. Конечно, замечательно следить за мгновенным очарованием «маски», но затраты на нее Роберт не собирался перекладывать на детей и внуков. Его старшие дочери были замужем за обеспеченными людьми, но вторая жена Эйнджел родила других детей, старшему сыну и наследнику Джеффри исполнился 21 год, младшей Лауре — 12.

Любимица отца Лаура Саутвуд репетировала роль вместе с Недди Гордоном и принцем Карлом, которым было по десять лет. Ничто не нравилось ей так, как «маски», и, к тревоге отца, она любила двор короля Якова.

Родственники собрались в доме графа Линмутского после обеда, задолго до приезда гостей. Целую комнату отвели под костюмерную. Служанки и лакеи установили для господ столы и изящные ширмы, за которыми те могли переодеваться. Несколько зеркал в гнутых золоченых рамах давали возможность участникам представления посмотреть на себя перед выходом на сцену. Без этого они никогда бы не появились перед публикой.

Была подана легкая закуска, после которой родственники разошлись по отведенным им спальням. Жасмин едва прикоснулась к еде — последние дни она чувствовала себя неважно.