Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис. Страница 16

— Вы позволяете материнским страхам затмевать здравый смысл, госпожа Бегум, — упрекнул ее Адали. — Вы ведь сами сказали, что законы утверждает правитель. Он же может их и отменить, если пожелает.

— Но какую причину я могу привести Акбару, чтобы оправдать такую спешку с помолвкой и браком Ясаман? — Беспокойство о дочери оставило след на лице Ругайи Бегум.

— Есть, только одна причина, которая его убедит, — ответил евнух. — Правда.

Ругайя Бегум побледнела.

— Я не могу рассказывать ему о таких вещах, — запротестовала она.

— Вы должны, — настаивал слуга. — Могол не глупец, и, Аллах да простит мне мои слова, он умирает. Никто не знает, когда за ним придет черный верблюд смерти. Наверное, скорее, чем нам бы хотелось, и мы оба об этом знаем. Когда он покинет этот мир, кто тогда защитит принцессу? Ни у вас, ни у меня на это не хватит власти.

— А у мужа? — спросила в ответ Ругайя Бегум. — Когда Салим станет Великим Моголом, никого не будет могущественнее его.

— Признаю, госпожа Бегум, во многих своих поступках принц Салим капризен, — согласился евнух. — Но он знает, что его страсть порочна, как бы он ее ни оправдывал. Если принцесса выйдет замуж и будет счастлива, я не думаю, чтобы он решился разрушить ее счастье. Ведь он ее любит. Еще лучше, если она станет матерью.

— А не любит ли он больше себя? — с сомнением произнесла Ругайя Бегум. — Я никогда не бываю уверенной в нем. Убийство Абу-л Фазла в самом деле поразило меня. Салим гордится, что может держать себя в узде там, где дело касается вина или опиума. Перед глазами у него несчастный пример братьев Мурада и Данияла. И все же в последнее время поговаривают о его излишествах и пьянстве. Под действием вина и опиума он не станет задумываться о том, что творит. Мне рассказывали о кастрированном паже, обидевшем его, и о забитом до смерти слуге. Непостоянство его характера пугает меня, Адали.

— Тем более вы должны сказать правду правителю Акбару, госпожа Бегум. Принц, судя по всему, не остановится ни перед чем, и принцессу надо защищать всеми силами. Наш господин предлагал кого-нибудь в мужья Ясаман?

— Конечно, — ответила Ругайя Бегум, — но ни одного подходящего. Только один принц может стать мужем Ясаман — Ямал Дарья-хан.

В знак одобрения выбора Ругайи Адали слегка поднял глаза.

— Превосходно, госпожа Бегум. Если наша принцесса выйдет замуж за принца Кашмира, она окажется вне досягаемости брата. Превосходно! Когда вы обсудите все с Моголом?

— Дадим ему поспать, Адали. Утром все решим с господином, пока он не отбыл в свой дворец. С браком Ясаман медлить нельзя. Ох, моя несчастная дочь. Она еще так молода!

— Она сильна, как Кандра, госпожа Бегум. Какую бы судьбу ни ниспослала ей жизнь, она достойно встретит испытания и победит. Я чувствую это сердцем.

Глава 3

Правитель проснулся, как обычно, рано и принял ванну. Несколько минут он провел в духовной медитации. Поднявшись с колен, он рассчитывал обнаружить завтрак, но увидел свою первую жену Ругайю Бегум. Женщина входила в комнату, и впервые ему пришло в голову, что она сильно постарела. Под глазами были ясно видны тени.

— Молю, выслушай несколько слов перед едой, господин. Дело очень важное, иначе я бы тебя не побеспокоила. Не изволишь ли пройти со мной к озеру? — Она взяла его под руку и с немой просьбой заглянула в лицо.

Он кивнул, но ничего не ответил, понимая, что она ведет туда, где их не могут подслушать. Утренний воздух был сладостным и прохладным. Солнце только показалось из-за гор, и над спокойными, точно зеркало, водами озера Вулар висела дымка.

— То, что я скажу, поразит и, без сомнения, приведет в гнев моего господина, — начала Ругайя Бегум, когда они вышли на берег. Над поверхностью, крича в поисках пищи, проносились чайки.

— Поклянись душой своего отца Хумаюна 4, что не будешь мстить виноватому.

— Что-то ужасное должно было произойти, если ты, жена, собираешься вырвать у меня такую клятву, — ответил Акбар.

Салим. Не иначе — это Салим, причиной большинства его горестей был Салим, но никогда прежде Ругайя не принимала его сторону. Интересно.

— Больше я не произнесу ни звука, если ты не поклянешься мне, господин, — упрямо настаивала Ругайя Бегум.

— В таком случае я вынужден поклясться, — согласился правитель. — Не припомню, чтобы ты когда-нибудь просила меня о подобном. Должно быть, случилось нечто очень серьезное. Конечно, это Салим, но раньше ты никогда его не защищала. В чем дело? — Он встревожился, видя ее в таком смятении. Похоже, она не спала всю ночь.

— Да, господин, речь идет о Салиме, но не только о нем, но и о Ясаман. — И она рассказала во всех подробностях то, что поведал ей Адали.

Акбар слушал, и от гнева цвет его лица менялся от пшеничного к смуглому. Огромным усилием воли он сумел сдержаться и не проронил ни звука, пока она не закончила свой ужасный рассказ, а потом произнес.

— Лучше бы я уничтожил его в прошлом году, когда он убил Абу-л Фазла. Принцу Хушрау — шестнадцать, он достаточно взрослый и разумный человек, чтобы стать моим наследником. Разве сам я не был моложе, когда сделался Моголом? 5 Все прощают Салима за его очарование, и я каждый фаз прощал его, потому что у он Первый из живых моих сыновей и так дорог моему сердцу.

Год назад он убил моего лучшего друга, к которому всегда меня ревновал. Он не переставал повторять, что я ценил Абу-л Фазла выше его, а это было не правдой. Абу-л Фазл был моим другом, а Салим — сын и наследник. Наша дружба — вот к чему всегда ревновал меня Салим. А теперь он хочет вовлечь невинную сестру в кровосмесительную связь. Он жаждет ее, как будто не одной с ней крови. Он должен умереть, Ругайя! Ничего другого не остается: он должен умереть! — Мука исказила лицо Акбара, когда он произносил эти слова.

— Нет, мой господин. — Стараясь успокоить, Ругайя Бегум положила руку на голову правителю. — У Салима есть и хорошие, так же как и плохие, качества. Всю жизнь он готовил себя к будущему, которое однажды к нему придет. И тогда он будет хорошим властелином. Убийство Абу-л Фазла — ужасный поступок, и я не могу его простить. Но понимаю, почему принц действовал именно так. Не нужно, чтобы смерть сына была на твоей совести. Не теперь.

Все можно решить гораздо проще. Разреши Ясаман выйти замуж за сына Юзеф-хана. Разреши ей остаться в Кашмире. Отошли Салима на юг и держи его там. Мевар до конца так и не склонил головы. Салиму там хватит дел. С молодым страстным мужем у Ясаман вскоре должны появиться дети. Она будет счастлива, и, видя ее счастье, брат будет радоваться за нее и оставит дурные намерения.

— То, что он касался Ясаман таким образом, выводит меня из себя, Ругайя! — воскликнул в гневе правитель. — У него не было прав. Аллах! Она ведь почти ребенок!

— Меня это тоже злит, мой господин. Но с тем, что случилось, уже ничего не поделать, — рассудительно заметила Ругайя Бегум. — Представь себе, наш добрый Адали был вынужден прятаться в тени, пока Салим пытался совратить Ясаман. Он оставался там, несмотря на гнев, чтобы отвести зло от Ясаман в будущем. Ведь если бы Салим заметил Адали, он убил бы его собственными руками. Адали предпочел сохранить свою голову, чтобы когда-нибудь грудью встать против Салима. Мы должны быть такими же мужественными и мудрыми, мой господин. Салим не должен догадываться, что мы знаем, какая в нем таится темная страсть к Ясаман. Сейчас он верит, что овладеет сестрой. Но если заподозрит, что мы его подозреваем, то сделает все, чтобы осуществить свое желание немедленно.

— Но он узнает о браке Ясаман, — возразил Акбар, — и спросит, почему я разрешил выдать ее замуж тринадцати лет, когда закон ясно гласит, что невесте должно быть четырнадцать. Что ответить ему, добрая жена? Сказать — это моя воля? Для Салима этого будет недостаточно.