Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис. Страница 21

— Что еще ты хочешь знать?

Юзеф-хан послал сыну умоляющий взгляд. Он был явно не в своей тарелке оттого, что ему позволили заглянуть в сокровенные глубины души господина. «Перестань!» — говорил взгляд. Но Ямал-хан продолжал допрос:

— Какую религию исповедует принцесса?

— Как и меня, ее учили основам всех известных религий, — ответил Акбар. — Она берет из каждой то, что считает ценным. У этой веры нет имени 6, если только не называть ее терпимостью. Наукам ее учит отец Куплен Батлер и останется с ней, пока ее это устраивает.

Ямал-хан кивнул.

— А каким наукам ее учат? — снова спросил он.

— Прежде всего языкам. Она говорит на арабском, хинди, на кашмирском диалекте, знает язык матери — английский. Священник учил ее португальскому и французскому, языкам Западной Европы, и латинскому, на котором говорят только в церкви. Ему интересно ее обучать. На этих языках она читает и пишет, знает математику и астрономию, играет на нескольких инструментах и прекрасно танцует, — правитель улыбнулся. — Ясаман хоть и молода, но необычайно разговорчива — с ней не соскучишься.

— Сын, — Юзеф-хан наконец обрел голос, — думаю, ты задал нашему повелителю Акбару более чем достаточно вопросов.

— Он не задал мне самого главного вопроса, Юзеф, — засмеялся Акбар, видя растерянность военачальника. Он был приятно поражен упорством молодого человека, желавшего узнать то, что считал нужным. — Разве ты не хочешь спросить, красива ли Ясаман, Ямал-хан?

— Я думаю, это не имеет значения, господин, — откровенно ответил принц. — Ведь это лишь политический союз.

— Таково большинство брачных союзов в нашей среде, Ямал-хан, — прозвучал не менее откровенный ответ правителя. — У меня сорок жен, и большинство из них были мне навязаны. Одна из них девушка, о которой я мечтал в юности, и чтобы овладеть ею, вынудил ее мужа развестись. Страсть быстро увядает. Так случается очень часто. И если, кроме страсти, не остается ничего другого, тем хуже для обеих сторон. Но я в любой женщине находил нечто, достойное любви. Я выискивал это и сосредоточивался на нем. Ругайя Бегум, приемная мать Ясаман, очень мне дорога. Она моя кузина, и мы вместе росли. Мать Салима Иодх Баи, принцесса Амбера, оказалась восхитительным откровением. Я влюбился в нее и никогда не переставал любить. Так же было и с Кандрой.

— А принцесса похожа на мать? — спросил Ямал-хан. Акбар на секунду задумался:

— И да, и нет, — ответил он. — У Кандры были густые рыжевато-каштановые волосы, каких я раньше никогда не видел. Зеленые глаза и нежная кожа. У англичанок она не такая желтоватая, как у португалок. А у дочери волосы черные, как ночь, а глаза нежно-бирюзовые. Кожа нежная, как густая сметана, но не такая, как у матери. В отличие от меня и Кандры, ее лицо напоминает по форме сердце, но тонкий прямой нос и полные губы она взяла от нее. У Ясаман мой взгляд миндалевидных глаз и моя родинка над верхней губой у левой ноздри, хотя меньше и женственнее.

— Она красива? — спросил искренне заинтересованный Ямал-хан.

— Ты будешь судить, об этом сам, мой юный принц, — ответил правитель и поднялся со своего места. — Мы тайно отправимся во дворец Ясаман, и ты сможешь разглядеть ее, а сам останешься незамеченным. — Акбар быстро направился вон из комнаты, отдавая на ходу приказания.

И Юзеф-хан, и его сын вскочили на ноги и последовали за господином. Подали лошадей, и они быстро преодолели расстояние между двумя дворцами. Конный гонец предупредил об их приезде Ругайю Бегум, и она встретила их у входа.

"Очаровательнейшая из женщин», — подумал Юзеф-хан, глядя, как Ругайя Бегум приветствует их, сложив ладони в жесте послушания.

— Мой господин, — обратилась женщина к мужу и гостям, — вы прибыли в самый неподходящий момент. Ясаман только что прошла в ванную.

Акбар улыбнулся, по-видимому нисколько не встревоженный ее сообщением:

— Великолепно! — воскликнул он. — Принц приехал удостовериться, красива ли Ясаман. Ванная — самое подходящее место!

— Господин! — Ругайя Бегум была искренне шокирована.

— Однажды я сам рассматривал Кандру в ванной, — рассказывал он гостям, не обращая внимания на жену. — Это было прежде, чем мы сошлись с ней как мужчина и женщина. Должен признаться, что, несмотря на мой огромный опыт, эта картина возбудила меня. — Он снова повернулся к жене. — Проводи нас, дорогая, и проследи, чтобы служанки Ясаман вывели ее из ванны, тогда принц Ямал сможет рассмотреть нашу дочь во всей ее красоте. И я уверен, своей юностью она завоюет его сердце.

Поприветствовать правителя вошел Адали, и Ругайя Бегум сообщила ему о желании Акбара. У евнуха лишь дернулась бровь, и это позабавило господина: Адали был верным человеком, а безмерное желание услужить, присущее ему в юности, с годами перешло в помпезность.

Старший управитель дома Ясаман был полукровкой — плодом связи индианки и французского моряка. В юности его кастрировали, когда из-за голода пришлось продать в рабство. Он знал два языка. Когда Кандра попала к Акбару в гарем, она не говорила ни по-арабски, ни по-португальски, но зато знала французский. Французский язык Адали, который был хотя и намного грубее, чем у госпожи, позволил ей освоиться в гареме, где евнух выполнял обязанности переводчика. Когда Кандра вернулась на родину, Адали назначили старшим управителем в доме Ясаман. За девочкой он ухаживал с рвением, и если бы мог испытывать отцовские чувства, думал Акбар, любил бы ее, как собственного ребенка. Но Могол не ревновал. Его устраивало, что младшая дочь окружена такими заботливыми людьми.

— Напротив ступеней, ведущих в бассейн принцессы, есть стена из яшмы, выгнутая наподобие ширмы, господин, — сообщил Адали. — Вы и гости можете спрятаться за ней: вас не заметят, а вы увидите принцессу. Госпожа знает, как туда пройти. Я пойду первым и предупрежу о вашей воле Рохану. — Он почтительно кивнул, повернулся и заскользил прочь. — Адали — старший управитель в доме дочери. Он и другие слуги останутся с Ясаман, — объяснил Акбар. — Приданым дочери вы останетесь довольны.

— В моем доме понадобятся дисциплинированные слуги, — согласился Ямал-хан, замечая, какая чистота и порядок царят во дворце. Ведение хозяйства в его собственном доме оставляло желать лучшего, но лишь потому, что после смерти матери некому было давать указания слугам. Это входило в обязанности жены, а жены у принца не было. Он стал находить преимущества в браке, которых раньше не видел.

— Говорите тише, чтобы Ясаман не услышала нас и не смутилась, — попросил правитель гостей.

— Мне вовсе ни к чему идти с вами. — Юзеф-хан чувствовал себя неловко, хотя и понимал, как искусно преодолевает сопротивление сына правитель, позволяя ему взглянуть на Ясаман как мужу на жену. Но самому ему будет стыдно глядеть в глаза невестки, если он станет рассматривать ее в таком виде. — Красота и достоинства принцессы Ясаман известны всем, — смущенно пробормотал он.

— Но не твоему сыну, — забавляясь, возразил Акбар. Он видел стеснение военачальника и понимал его чувства, но, не удержавшись, продолжал подшучивать:

— Ты не хочешь убедиться в том, что девушка совершенна, Юзеф?

— Нет, повелитель, — последовал отчаянный ответ. — В этом вопросе, как и во всех других, я верю тебе на слово. Акбар усмехнулся.

— Тогда пройди туда. — Он указал на широкую аркаду. — На террасе прохладный ветерок, а мы к тебе, мой друг, вскоре присоединимся.

Юзеф-хан благодарно подчинился.

— Ну что ж, мой сын, — от затаенной мысли голос Могола сделался тяжелым, — пойдем посмотрим твою невесту во всем ее блеске. Ты не разочаруешься.

— Я оценю ее красоту, господин. Но я не так молод и знаю женщин. Между супругами должно быть нечто большее, чем страсть, чтобы брак оказался счастливым. Отец взял мою мать в жены, оказывая благодеяние умирающему другу. Он считал ее красивой и доброй, но она была еще и умна. Она быстро разобралась, в чем его интересы, и блюла их всю свою жизнь.