Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис. Страница 63

— Кто я такая, Сэнди? — спросила мальчика Жасмин. В первую минуту он не понял ее, потом его глаза прояснились:

— Ты — сестра мне по матери, ты дочь нашей мамы от ее прежнего законного брака с Великим Моголом Индии.

— Ты правда так считаешь?

— Если бы я так не считал, я бы усомнился в добром имени нашей матери. А этого я никогда не сделаю.

— Твой отец был в ярости, узнав о моем рождении, — напомнила Жасмин. — А как насчет его доброго имени? Разве ты не клялся ему в верности?

Мальчик улыбнулся.

— Ты умна, как бабушка, — ответил он. — Да, отец рассержен, но он любит маму. Пройдет время, и он со всем примирится, если не ради себя, то ради матери. Но учти, что Сибби он будет защищать всеми силами. Она его единственная дочь, и этим ему дорога. Твой отец сделал бы для тебя не меньше.

Жасмин кивнула:

— Отправляя в Англию, отец этим защищал меня. Я понимаю и постараюсь быть добрее с Сибиллой. Но ей не стоит меня задирать — я ведь дочь Могола.

Пока они говорили, Чарли подобрал с земли цветы Сибиллы и, видя, что отношения между братом и сестрой налаживаются, предложил:

— Пошли домой. Надо отдать бабушке и маме букеты. Трое подростков пересекли поле и тут услышали за спиной гиканье: перед ними возникли двое верховых на великолепных породистых лошадях — одной гнедой, другой черной. Мужчины были одеты для верховой езды: в темных бриджах, сапогах, коротких кожаных куртках поверх сюртуков и с непокрытыми головами.

— Здравствуйте, дети, — приветствовал один из всадников. — Это Королевский Молверн? — Он указал на дом. — Нам нужен лорд де Мариско.

— Да, милорд, это Королевский Молверн, — ответил Сэнди, — а лорд де Мариско — наш дедушка.

— Бог мой! — воскликнул один из наездников. — И сколько же у него всего внуков?

— Сейчас сорок шесть, — гордо ответил Чарли.

— А девушки все такие же красивые, как твоя сестра, парень? — спросил другой джентльмен. — Ведь она твоя сестра?

— Наполовину, сэр.

— Чарли, Сэнди, пойдемте, — коротко сказала Жасмин. — Мама и бабушка нас ждут.

— Подумайте только! А ты уже не ребенок? — удивился второй всадник.

Жасмин взглянула вверх на мужчину и почувствовала неловкость из-за того, что боса.

— Да, милорд, я не ребенок, — холодно ответила она. — А теперь извините, пожалуйста. Нас ждут в семье. Пока вы тут праздно болтаете, наши цветы вянут и совсем погибнут, когда мы донесем их до дома. — Обойдя лошадей. Жасмин повела за собой братьев.

— Ну что, Рован? Как тебя осадили! — ухмыльнулся первый мужчина. — Этого следовало ждать. Женщины в этой семье сильные, красивые и острые на язык.

— А ты ее знаешь, Том? — спросил его спутник. — Ты видел ее глаза? Они бирюзово-голубые. В жизни таких не встречал. Не встречал и такой красивой женщины. Ни одна девушка не выглядит такой спелой и зрелой, готовой, чтобы ее сорвали. Она будет моей!

— А если она замужем, Рован? С де Мариско лучше вести себя поосторожнее. Они горой стоят друг за друга, а их женщины — не распутницы. Если хочешь заполучить кобылу из конюшен лорда де Мариско, Найтвинд, следи-ка лучше за своими манерами. Маркизу Вестлею негоже гоняться за женщинами.

— А графу Кемпе? — ухмыльнулся его друг. — Ты почти полмира проскакал в погоне за Валентиной Бэрроуз, а она ускользнула от тебя и вышла замуж за кузена лорда Бурка.

— Увы, — ответил Томас Ашбурн, граф Кемпе, — злой рок не позволил мне жениться на моем божестве, но я всегда относился к ней с нежностью и уважением. Я счастлив, что Вал, Патрик и я остались добрыми друзьями. Я дорожу их дружбой.

Граф Кемпе был красив: высок, со стройным, хорошо сложенным телом атлета, серыми с поволокой глазами и жесткими, аккуратно постриженными волосами. Его лицо украшали элегантные, с заостренными кончиками, усы. В свое время из-за него трепетало множество сердец, но он был покорен лишь одной женщиной — Валентиной, леди Бурк. И с тех пор никто не смог поразить его воображения.

Спутник его был не так красив. Высокий, гладковыбритый, с квадратным подбородком, прорезанным посередине ямочкой, он был крепко сбит, но не толст, а широк в кости. Кожа его была свежей, но больше всего привлекали взгляд его золотистые глаза и копна вьющихся рыжевато-коричневых волос. Он держался с надменностью, которую можно было ожидать от человека, ведущего свой род от самого Альфреда Великого 14. Его семья владела обширными землями.

Подъехав к, дому, всадники спешились, и конюх принял их лошадей. Лакей проводил гостей в дом и провел в маленькую светлую приемную.

— Граф Кемпе и маркиз Вестлей к лорду де Мариско, — объявил Том Ашбурн лакею.

— Хорошо, милорд. Извольте немного подождать. Вино и печенье на столе, — сказал лакей и с поклоном вышел из комнаты.

Не имевшие еще в этот ранний час ни крошки во рту, мужчины расположились на стульях с обитыми декоративными тканями спинками и налили себе вина. Рядом пылал небольшой камин, разгоняя утренний холодок.

Внезапно дверь растворилась, и в комнату вошла улыбающаяся женщина:

— Том Ашбурн, ну какой же ты негодник! Почему ты не сообщил, что приедешь? Здесь Патрик и Валентина. Мы праздновали день рождения Велвет. — Она обняла его и расцеловала в обе щеки. — Нашел себе жену или все еще ухлестываешь за моей снохой?

— Мадам Скай! — Он, в свою очередь, поцеловал женщину, наслаждаясь запахом ее духов с ароматом дамасской розы. Она, безусловно, была самой женственной из всех леди, каких он только знал. — Я и не ищу жену. Разве вы забыли, что собирались мне подыскать сами? Я полагаюсь на ваш прекрасный вкус.

— Такой же плутишка! — улыбнулась она. — Но представь меня своему товарищу.

— Графиня Ланди, мой кузен Яков Рован Линдли, маркиз Вестлей. Рован, это госпожа де Мариско.

Маркиз Вестлей склонился над рукой Скай и пробормотал вежливые слова приветствия.

Скай с любопытством посмотрела на него и повернулась к Тому Ашбурну:

— С чем пожаловал? Сто лет тебя не видела.

— У Рована есть несколько породистых кобыл из Испании. С тех пор как заключен мир, плавать можно свободно. Они арабских кровей, и он хочет их развести. Я сказал ему, что Ночной Ветер — жеребец вашего мужа — лучший во всей Англии, и мы приехали поговорить об этом с лордом де Мариско.

— Боюсь, что Адам еще в кровати. Празднование дня рождения дочери всегда начинается накануне первого дня мая, потому что она родилась после полуночи, — объяснила Скай. — Муж не так молод, как прежде, а наш подарок Велвет произвел в семье необычайное волнение. Пройдите в зал и разделите с нами завтрак.

— А что же вы подарили такое дочери, что вызвало такое волнение? — заинтересовался маркиз Вестлей.

— Это длинная история, милорд. Пойдемте завтракать. Если вам действительно интересно, я расскажу, — пообещала Скай.

В зале оказались только мальчики, Сибилла и Жасмин, усевшиеся по разные концы стола как можно дальше друг от друга. Сэнди устроился рядом с Сибиллой, а Чарли подле Жасмин. Скай нахмурилась, понимая, что, если она начнет сейчас рассказывать историю Жасмин, опять возникнет скандал. Но тут же заметила, что внуки уже поели.

— Вы еще не виделись с мамой? — спросила она их.

— Мы думали, она еще в постели, бабушка, — первая ответила Сибилла, — и не хотели ее беспокоить.

— Праздник или нет, маме пора вставать, — повернулась к девушке Скай. — Поди и скажи ей это, Сибилла.

— Хорошо, бабушка. — Сибилла встала, поклонилась и затем сгребла ворох цветов. — Я отдам их маме. — И с колыхающимися светлыми кудряшками она поспешила из зала.

— И это ваша внучка, мадам Скай? — спросил Том Ашбурн.

— Она — дочь зятя, графа Брок-Кэрнского, но воспитана его женой, моей дочерью Велвет. Хотя мы и не родня по крови, я всегда считала ее своей внучкой.

— А помните, мадам Скай, — сказал он серьезно, — что вы обещали подыскать мне жену среди своих внучек?

— Сердце Сибби принадлежит графу Гленкирку, — встрял в разговор юный Сэнди.