Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис. Страница 9

Девушка легко выскользнула из объятий брата и, не оглянувшись, поспешила прочь, а принц и женщина долго и напряженно смотрели друг на друга, потом Ругайя Бегум прервала молчание.

— Пока здесь твой отец, мы собираемся обсудить с ним избранников для Ясаман. Пора подумать о ее выгодном замужестве.

— По закону она не может выйти замуж, пока ей не исполнится четырнадцать лет, — отозвался Салим. — Не слишком ли рано думать о ее обручении?

— Твой отец утверждает законы, он может их и отменить, Салим, — возразила принцу Ругайя Бегум. — Я не способна защитить Ясаман так, как может сделать это муж.

— А она нуждается в защите, госпожа? Кто может повредить дочери Великого Могола?

Она заметила! У стервы острый глаз, и она лучше, чем другие, судит о его характере. Когда бы он ни впадал в немилость отца, он всегда мог положиться на женщин из гарема Акбара. Ему помогали все, кроме Ругайи Бегум. Она любила его ради его матери, но надуть ее, как остальных, даже бабушку, он не мог.

— Ты переоденешься или предпочтешь нас покинуть? — спросила женщина, оставив вопрос без ответа. Затем повернулась и удалилась обратно в дом.

Ругайя Бегум прошла в покои дочери. Ясаман купалась в мраморном бассейне в ароматизированной воде. Ей помогали две служанки, ухаживающие за ее телом, — Рохана и Торамалли. Ругайя огляделась и вздохнула: ребенок был еще так невинен. Фу-Фу, обожаемый Ясаман длинношерстный белый кот, праздно развалился на шелковой кушетке, обезьяна Баба устроилась на ручке и жевала какой-то фрукт — сок изо рта стекал прямо на ткань. Попугай Хариман раздраженно расхаживал у бассейна и, нервно посматривая на принцессу, что есть духу кричал: «Вода! Вода!"

Ругайя Бегум покачала головой. Ясаман была слишком избалованной, ее слишком опекали. Ругайя винила себя, что девочка так незрела для замужества, и все же… От тревожной мысли она прикусила губу. Быть может, она ошиблась? Конечно же. Салим не испытывал желания к сестре. Должно быть, у старой женщины разыгралось воображение, и она увидела тени там, где ничего не было. И все же Акбар был нездоров. Он скрывал это от всех, кроме своего врача и ее. И тянуть с помолвкой Ясаман не следовало. Сегодняшний день ничуть не хуже, чем любой другой. Инстинкт никогда не обманывал ее, но Ругайя никак не хотела поверить, что Салим хотел сестру как женщину. Если Ясаман выйдет замуж, все разрешится лучшим образом для всех. Если она не ошибалась, страсть Салима мимолетна, и свадьба сестры охладит его пыл и приведет в чувство.

— Что ты решила надеть, дорогая? — спросила она у дочери.

— Переливчато-синие с золотом полосатые шаровары, блузку из золотой парчи, новые туфли и ожерелье, — ответила Ясаман, выходя из мраморного бассейна.

Ругайя Бегум впервые пристально посмотрела на дочь и с удивлением осознала, что у Ясаман — тело женщины. Острые высокие грудки, отливающие бледностью гладкой кожи, обещали с годами налиться соком. Ноги длинные и хорошей формы. С таким юным телом число ее поклонников с каждым днем будет только расти. Недаром она так очаровала Салима. Тело Ясаман созрело быстрее ее чувств, которые, конечно, смущали девушку, не знающую, что с ними делать.

— Прекрасный выбор, дорогая, — похвалила Ругайя Бегум. — У тебя есть вкус. — И серьезным тоном добавила:

— Нам надо поговорить, дочь. Ты сделала кое-что, зная, что это мне не понравится. И все равно ты это сделала.

— Что это, мама Бегум? — мягко спросила Ясаман, поднимая руки и позволяя слугам обтереть себя перед втиранием в тело миндального масла.

— Ты совершила ошибку, пригласив брата на празднование дня рождения, Ясаман, — ответила Ругайя Бегум.

— После отца и тебя он мой самый любимый человек, — возразила девочка.

— Твой отец никогда не простит Салима за участие в убийстве Абу-л Фазла. — Салим не убивал Абу-л Фазла, — вступилась Ясаман за брата.

— Нет, — согласилась Ругайя Бегум. — Твой брат не сжимал оружия, которое пронзило сердце Абу-л Фазла. Но скорее всего по его указанию это сделал Бир Сингх. Это не тайна, Ясаман. Так оно, должно быть, и было. Бир Сингх при людях признал, что Салим обещал ему защиту и богатое вознаграждение.

— Трусливый бандит лжет, — гневно воскликнула принцесса, но в то же время испытала неловкость. Такой слух ходил, и она знала, как Салим ревновал отца к историку. Абу-л Фазл был добрым, умным человеком с великолепным чувством юмора. А с Ясаман всегда так любезен. Она испытывала уколы совести. Но все же она любила брата и не верила, что тот мог пойти на убийство.

— Люди такого сорта, как Бир Сингх, открываются дружкам, чтобы отвести от себя наказание, дорогая.

— Отец простил Салима, — совсем невпопад возразила Ясаман.

— У него не было другого выбора, как простить Салима перед людьми, — терпеливо объяснила Ругайя Бегум. — Два твоих других брата, Мурад и Даниял, не годятся для правления. Салим — единственный наследник. Лишь вмешательство бабушки и Гульбадан Бегум, старой тетки отца, спасло твоего брата. Акбар уже был готов лишить Салима наследства и объявить следующим Моголом его сына — принца Хусрау.

Принародно отец помирился с Салимом, но видеть его он не хочет. Ты поступила легкомысленно, Ясаман. Нужно было посоветоваться со мной, прежде чем посылать за Салимом. Абу-л Фазла убили год назад в этот самый день.

Потрясенная, Ясаман повернулась к ней.

— О, мама Бегум, я не знала!

— До сегодняшнего дня тебе и не следовало этого знать. Я и сейчас не рассказала бы, если бы ты не пригласила Салима. К чему тебе знать, что любимейший друг отца и его советник убит на твое двенадцатилетие? Так трагично, что любимейший день Акбара, в который он всегда веселился, стал днем его печали.

— О, мама Бегум, я не сделаю отцу больно. Ты ведь знаешь, как я его люблю, — воскликнула Ясаман.

— Тогда пошли к брату Адали и попроси его уехать, пока не прибыл отец, — посоветовала Ругайя.

— Да, да, — закричала девочка и, позвав евнуха, служившего ее старшим управителем, отдала приказание, нервно переводя взгляд с его лица на лицо матери в поисках поддержки.

Адали торжественно поклонился и, встретившись на короткое мгновение своими карими глазами с глазами Ругайи, дал ей знак, что все понимает. Потом, вновь поклонившись юной госпоже, поспешил вон.

— Ничего, ничего, моя девочка, — обняла дочку Ругайя Бегум. — Теперь все будет хорошо, обещаю тебе. — «Если я знаю Салима, а я его знаю, — думала женщина, — сейчас в сердцах он бросится прочь и не скоро побеспокоит нас снова».

Но она ошиблась. Возвратясь в свои покои, чтобы переодеться, Ругайя увидела там Адали.

— Принц объявил, что покинет дворец, он не хочет испортить день рождения сестры. Но останется поблизости и будет ее навещать, потому что последние месяцы был с ней разлучен и скучал по ее обществу. Он просит передать отцу заверения в его уважении. Один из его слуг задержится во дворце, чтобы вручить принцессе подарок.

Ругайя Бегум нахмурилась.

— Я думала, он совсем нас оставит.

— Понимаю, милостивая госпожа, — склонил голову Адали.

— Понимаешь? — словно бы про себя переспросила женщина.

— Принц горит страстью к сестре, а это нехорошо, — ответил он тихо.

Пораженная, Ругайя Бегум задохнулась, услышав, как ее сокровенные опасения вслух произносит другой.

— Это так заметно, Адали? — спросила она евнуха.

— Только вам и мне, милостивая госпожа. Мы оба знаем, как ведет себя принц, когда желает чего-нибудь, чего не может или не должен иметь. Мы ухаживали за молодой принцессой с самого ее рождения и не позволим причинить ей зла. Что вы собираетесь делать, милостивая госпожа?

"Адали был хоть и слугой, но слугой доверенным. И к тому же другом», — подумала Ругайя Бегум.

— Мой господин Акбар останется в Кашмире на несколько дней, Адали. В это время я надеюсь объявить о свадьбе Ясаман. Если все устроится с ее мужем, противоестественные желания принца Салима должны рассеяться.

В знак согласия главный управитель склонил голову: