Гарем - Смолл Бертрис. Страница 41

Госпожа Рефет подняла глаза от вышивки.

— Даже не знаю, почему он выбрал первой именно меня, — сказала Сайра. — Между прочим, я была уверена, что это будешь ты. Ты так красиво танцевала. Или Фирузи, которая пела удивительные песни. Я…

— Боже мой! — резко перебила Сарина. — Хватит дипломатии, Сайра! Ну разумеется, я тебе завидую. Мы все завидуем, но что поделать, если он выбрал тебя? Я могла стереть себе в танце ноги, а Фирузи — петь до хрипоты, но наш господин все равно остановил бы свой выбор на тебе, ибо никого, кроме тебя, он вчера и не замечал. Что ж, я ничего не имею против. — Она рассмеялась. — Но уж зато когда ты забеременеешь, он обратит внимание и на нас. Тогда завидовать будешь ты!

— Какая ты гадкая, Сарина! — воскликнула Фирузи. — Ты нарочно это говоришь, чтобы отравить Сайре ее счастье!

— Нет, — ответила Сайра. — Просто она спустила меня на землю. Со временем все вы побываете у нашего господина ночью и узнаете то счастье, что я испытываю сейчас. Это наша судьба, и мы не имеем права давать волю мелкой ревности, ибо тогда наш гарем превратится в змеиное гнездо, наподобие гарема султана Баязета. Нам с вами здесь жить, и давайте не будем отравлять жизнь ни себе, ни нашему господину.

Госпожа Рефет вновь вернулась к вышивке. «Поразительно! Такая мудрость в столь юные годы! Воистину Хаджи-бей не ошибся в своем выборе».

— Надеюсь, у Сайры скоро родится ребенок, и она станет бас-кадиной, — подала голос Фирузи.

— Так и будет, — вдруг неожиданно для всех проронила Зулейка, смотря прямо в глаза Сарине. — И у Сайры родится мальчик. Испанка бросила на красивую китаянку сердитый взгляд:

— Кто родится у Сайры, не тебе решать. На все воля Аллаха.

— И тем не менее, — возразила Зулейка, — я могу с уверенностью сказать, что уже в этом году у Сайры будет мальчик. Он родится под знаком Льва и станет воином. Европа и Азия будут дрожать при одном упоминании его имени. Вместе с тем он станет очень мудрым правителем и завоюет любовь своих подданных.

— Зулейка, — с укором в голосе произнесла госпожа Рефет, вновь отвлекаясь от своего занятия, — зачем ты дразнишь Сайру?

— Я не дразню, госпожа, а говорю то, что знаю. Я видела.

— Где ты могла это видеть, дитя мое? Зулейка сняла с шеи тонкую золотую цепочку, на которой висел крупный опал в форме слезы.

— Мать дала мне его перед тем, как я покинула родину. Она сказала, что этот камень позволяет заглянуть в будущее. Необходимо освободить голову от всех посторонних мыслей и сосредоточиться только на нем.

— В таком случае, — решительно проговорила Сарина, — почему же ты не заглянула в свое будущее на пути в Персию и не предотвратила своего похищения?

— Ты ошибаешься. Я смотрела в камень и увидела себя окруженной невиданной роскошью. А рядом был любящий меня мужчина. Я ни разу не видела персидского шаха и потому подумала, что это он. На самом деле это был принц Селим. А вчера вечером, когда он позвал к себе Сайру, я снова сверилась со своим камнем и увидела, что Сайру ждет впереди большое счастье и что ее сын станет великим султаном.

— А в нашу судьбу ты заглядывала?

— Нет, Сарина. Магический камень не детская игрушка. Сарина фыркнула. Она все еще не верила.

— Золотые слова, дитя мое, — похвалила Зулейку госпожа Рефет. — День в самом разгаре, и пришла пора приниматься за работу. У каждой из вас есть обязанности, которых никто не отменял. Сайра освобождается сегодня от работы, так как ей требуется отдых.

Девушки неохотно, но покорно поднялись со своих мест и вышли из комнаты. Сайра и Рефет остались одни.

— Мне не хочется отдыхать.

— Ты должна научиться самодисциплине. Сайра. Когда станешь бас-кадиной моего племянника, это звание тебя ко многому обяжет. А став матерью султана, ты, как первая женщина в империи, будешь управлять всеми нами. Тебе придется часто поступать против своих желаний и делать вещи, которые, возможно, будут неприятны и будут казаться напрасной тратой времени. Но ты будешь их делать, потому что так надо. Это и есть самодисциплина, которой ты должна овладеть.

— Ты веришь Зулейке? Я имею в виду то, что она говорила сейчас Сарине?

— Да, верю. В нашем мире действует великое множество непознанных тайных сил, влияние которых не сообразуется с логикой. В частности, ясновидение.

— Но это же богопротивное колдовство и чародейство!

— Напротив, это дар от Бога. Ты говоришь как невежда. Сайра! Разве твои соотечественники не обладают схожими способностями? Всем известно, что среди кельтов и гэлов чрезвычайно сильно распространено ясновидение. Больше того, я уверена, и в тебе есть задатки этого дара. Иначе чем еще объяснить, что ты довольно быстро смирилась со своим похищением? Просто некий внутренний голос подсказал тебе, что это твоя судьба и что все будет хорошо. Зулейка развила в себе эту способность, а ты нет, вот и вся разница между вами. Китайцы ценят магические знания и разбираются в них. В том же мире, откуда явилась ты, отношение к этому иное. Почему? Потому что вы христиане, а христианская религия учит вас бояться всего, что не является составной частью веры или что не одобрено ею. На мой взгляд, это невежество самого худшего толка. Но не беспокойся, дитя мое, ты с каждым днем все больше и больше становишься турчанкой, и эти детские предрассудки скоро исчезнут в тебе. А теперь отдыхай. Я еще загляну к тебе сегодня.

Сайра ушла в спальню. Слова госпожи Рефет смутили ее, и она долго думала над ними. Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как рабыни раздели ее, обтерли тело губкой, пропитанной теплой ароматизированной водой, и накинули на плечи легкий халат. Отпустив их, Сайра легла на постель, продолжая думать о том, что сказала тетушка принца Селима.

Когда спустя несколько часов Рефет заглянула в спальню девушки, Сайра спала и на лице ее светились мир и покой.

На протяжении нескольких месяцев принц Селим продолжал вызывать к себе по вечерам одну лишь Сайру. Любовь их становилась все сильнее, и разлука даже на несколько часов превращалась в тяжелое испытание. И хотя принц был мягок и учтив со всеми без исключения женщинами гарема, те чувствовали, что ими пренебрегают. И только их любовь к Сайре — а также слух, переданный личной рабыней Сайры своей подруге из числа рабынь, обслуживавших других девушек гарема, о том, что у ее госпожи вот уже больше месяца не было месячных, — удерживала обиженных от открытого выражения недовольства. Теперь они знали, что скоро Сайра признается принцу в своей беременности, их встречи прекратятся, и тогда Селим наконец взглянет и на других своих женщин.