Любовь и опасность - Смолл Бертрис. Страница 2

Джейн Радклифф храбро боролась с мучительной сердечной болью, не собираясь ей поддаваться. Она обняла дочь, крепко прижала к себе и тоже поцеловала.

– Будь храброй, дитя мое, – тихо велела она. – Джон Радклифф добровольно дал нам свое имя» и ты его дочь, хотя другой излил в меня свое семя. Всегда помни это и не навлеки позора на Радклиффов.

Адэр, отступив, оглядела родителей. В свои шесть лет она вдруг ощутила себя почти старухой.

– Я запомню все, и особенно свое имя!

– Больше нам не о чем тебя просить, – кивнул граф Стентон.

В зал вошла няня с маленьким узелком.

– Мы готовы, – сообщила она.

– Надеюсь, моя камеристка дала тебе кошель с деньгами и ты хорошо его спрятала? – спросила Джейн. – Там внутри две золотые монеты и немало серебряных. Она также должна была дать тебе юбку Адэр из гранатового бархата. В подол зашито пять золотых монет.

– Все это уже у меня, миледи, – заверила няня.

– Поезжайте на юг, – сказал граф. – Восток – это там, где восходит солнце. На севере находится граница с Шотландией. Юг – в противоположной стороне. Держитесь подальше от дорог. Лучше пробираться полями, и будьте очень осторожны. Никому не доверяй, Элсбет. Ты должна благополучно доставить Адэр к королю. Это ее единственный шанс выжить. И твой тоже.

– Милорд! – крикнул вбежавший в зал управитель. – Ланкастеры приближаются к дому. Мы заперли двери на засовы и закрыли ставнями окна, но это вряд ли поможет; они скоро ворвутся сюда.

– Собери всех, кого можешь, – спокойно велел граф, и управитель поспешно выбежал из зала.

Няня сняла факел с кольца, ввернутого в стену.

– Идем, – приказал Джон Радклифф и вывел жену, дочь и няню из зала, предварительно захватив с собой маленький фонарь и несколько свечей из небольшого шкафа. Все вместе они направились к подвалу, а когда проходили мимо лежавшего у огня большого волкодава, тот встал и потрусил за Адэр.

– Бейст хочет пойти со мной, – сказала малышка, на ходу погладив собаку.

– Неплохая идея, – заметил граф. – Он умен, послушен и всегда защитит хозяйку. Да, Бейст пойдет с вами, дитя мое.

Из зала они вышли в узкий темный коридор, заканчивавшийся тупиком. Граф пошарил по стене, нажал потайную пружину, и внезапно маленькая низкая дверь стала приоткрываться с громким скрипом.

– Здесь начало подземного хода, – сказал граф, отдавая няне свечи и зажигая фонарь от ее факела. – Выход хорошо замаскирован и находится в доброй миле от дома, в лесу, у речки Стентон-Уотер. Не выходи, пока не убедишься, что ланкастерцы ушли. Когда выйдете на свет, поверните вправо, на юг. С Богом, Элсбет.

Няня почтительно поцеловала руку графа.

– Благослови вас Бог, милорд. Клянусь собственной жизнью защищать девочку.

Граф подхватил Адэр на руки и поцеловал в губы.

– Будь отважной, дочка, и помни, что ты – Радклифф.

– Обещаю, папочка, – поклялась девочка, и граф поставил дочь на ноги.

– И помни, моя дорогая, как сильно любила тебя о твоя мать, – добавила Джейн Радклифф. В ее фиалковых глазах стояли слезы, но она не позволила себе заплакать. – Обязательно расскажи своему родному отцу, что Радклиффы до конца жизни стояли за него. – И потом она крепко обняла Адэр, после чего толкнула ее в узкий темный ход. – Прощай, Адэр! Бог да благословит и хранит тебя! – крикнула она вслед дочери.

Граф тут же закрыл потайную дверь и поставил перед ней ветхий шкафчик, чтобы никто не догадался о существовании потайного хода.

– Мама! – дрожащим голосом позвала Адэр, когда тьма окружила ее. Но тут чья-то рука коснулась ее рукава, и девочка подскочила.

– Это я, моя драгоценная, – успокоила няня. – Пойдем. Нам нужно как можно скорее добраться до выхода.

Элсбет, или нянюшка, как называла ее Адэр, знала, что даже сюда донесутся звуки битвы, и не хотела, чтобы последним воспоминанием о родителях и Стентон-Холле остались вопли умирающих. Она чуть не силой погнала ребенка по ходу, освещенному одним лишь мерцающим огоньком факела. Воздух был холодным и застоявшимся. Элсбет мельком отметила, что ход был вырыт в земле, выложен камнями и укреплен деревянными подпорками. Элсбет всю свою жизнь прожила в этом доме, но не знала о существовании подземного хода.

Волкодав шел впереди, настороженно принюхиваясь. Когда они достигли конца хода, перед ними открылась маленькая пещера с тесной щелью вместо выхода. Здесь, к облегчению няни, обнаружились три стойла, в которых стояли две оседланные и стреноженные лошадки, мирно жующие сено и овес из привешенных к мордам торб. Бейст немедленно подлетел к лошадям и принялся их обнюхивать, тычась носом в ноги. Лошади нервно вздрагивали.

– Послушай, Адэр, – прошептала няня, – нам ни в коем случае нельзя шуметь. Ты ведь не хочешь, чтобы эти подлые ланкастерцы нашли нас здесь! Они сразу убьют и тебя и меня. Понятно?

Добрые серые глаза смотрели в бездонные фиолетовые озера, сиявшие на лице девочки.

Адэр кивнула. До ее ушей доносились приглушенные крики. Девочке показалось, что в воздухе запахло дымом но она ничего не сказала.

Няня подошла к лошадям, вынула из седельных сумок два одеяла и, войдя в пустое стойло, расстелила их на земле.

– Иди сюда, детка. Ты должна поспать.

– А ты? Ты тоже заснешь? – спросила Адэр.

– Не сейчас, дорогая. Чуть позже, – пообещала няня, и когда Адэр легла, укрыла ее своим плащом. – Как приятно спать на чудесной постели из сладко пахнущего сена, – приговаривала она, баюкая Адэр.

– Ланкастерцы убьют моих родителей? – выпалила девочка.

– Убьют, детка.

– Почему?

Веки Адэр отяжелели, но она все же требовала ответа.

– Потому что твои папа и мама верны доброму королю Эдуарду, а ланкастерцы преданы своему старому рехнувшемуся королю Генриху Ланкастеру, – пояснила няня. – Теперь, когда король Эдуард вернулся в Англию, простой народ приветствовал его и прогнал безумца Генриха. Ланкастерцы очень разозлились, вот и нападают на сторонников Йорка где и когда могут. Но тебя они не получат! Я дала слово твоим отцу и матери, миледи. Нянюшка убережет тебя! А теперь спи, милая. Впереди у нас долгое, трудное путешествие.

– Спокойной ночи, няня, – зевнула Адэр и мгновенно заснула. Волкодав растянулся рядом, положив на лапы огромную голову.

Элсбет уселась на сено, спиной к стойлам, и прислушалась. Совсем близко промчался большой конный отряд. Запах дыма становился сильнее. Но тут загрохотал гром и полил сильный дождь, хотя в пещеру не проникло ни единой капли. Лошади нервно переминались, но не ржали, и Элсбет, убедившись, что здесь им ничто не грозит, позволила себе улечься и заснуть.

Разбудил ее робкий лучик, проникший сквозь густые заросли ежевики, скрывавшие вход в пещеру. Она снова услышала конский топот, но на этот раз всадники остановились у речки Стентон-Уотер. Бейст мгновенно вскинул лохматую голову и прислушался. Элсбет испуганно сжалась, но тут же поняла, что незнакомцы просто решили напоить лошадей и облегчиться. Вскоре они снова пустились в путь. Пес успокоился, но Элсбет подождала, пока топот стихнет вдали, и только потом осторожно тронула девочку за плечо.

– Я должна ненадолго уйти дорогая. Жди моего возвращения. Бейст будет тебя охранять.

– Не задерживайся, – сонно попросила Адэр, снова закрывая глаза. Волкодав прижался к боку малышки.

Элсбет встала, стряхнула с юбки приставшее сено и, подойдя к выходу из пещеры, долго прислушивалась, прежде чем отодвинуть ветки и выскользнуть наружу. День выдался облачным. Дождь сменился мелкой моросью. Вокруг стояла тишина, и даже птицы словно разучились петь.

Элсбет бесшумно пересекла лес, а потом и открытый луг перед Стентон-Холлом. На месте прекрасного дома остались дымящиеся руины. В воздухе стоял тяжелый запах мокрого обгоревшего дерева. Повсюду валялись трупы, и Элсбет со сжавшимся сердцем узнавала друзей и знакомых. Наконец она набрела на графа Стентона, погибшего с мечом в руке, как подобает истинному воину. Леди Джейн не было рядом. Она нашлась совсем в другом месте. Судя по тому, что нежная кожа была покрыта синяками, а руки и ноги были непристойно раскинуты, ее насиловали, прежде чем перерезать горло. Элсбет горько заплакала при виде такого унижения ее прелестной госпожи. Нужно похоронить их! Нельзя оставлять несчастных на милость хищного зверья и стервятников!