Мое сердце - Смолл Бертрис. Страница 31

Заключив ее в объятия, он поцеловал ее, заставив покраснеть от смущения и почти задохнуться. Она обвила его шею, а он, лаская рукой золотисто-каштановые волосы, поднял ее лицо кверху, покрывая его поцелуями.

— О, дорогая, — с трудом прошептал он, — вы делаете меня счастливым!

Велвет, внезапно переполненная неизъяснимой радостью, рассмеялась и сказала с сияющими глазами:

— Вы тоже делаете меня счастливой, дорогой друг! Затем они продолжили прогулку по берегу реки. В это время более драматическая сцена разыгралась в затененной части гостиничного сада. С того момента, как Роберт Саутвуд впервые увидел Эйнджел Кристман, он мечтал остаться с ней наедине. И вот такая возможность представилась. Он, как и его отец когда-то, всегда напролом шел к желанной цели и всегда добивался того, чего хотел.

— Я люблю вас, — заявил он напряженным голосом. — Люблю с того момента, когда впервые увидел.

Эйнджел остановилась как вкопанная, пораженная его словами. Она не могла поверить, что брат Велвет станет издеваться над бедной девушкой. Она смутилась и в первый момент не знала, что ответить. Потом, поняв, что, разыгрывая из себя простушку, только поощрит его на дальнейшие грубости, быстро сказала:

— Вы смеетесь надо мной, милорд, это нечестно. Ваша сестра сердечно любит вас, а она моя лучшая подруга из всех, каких я когда-нибудь имела. Неужели вы хотите поставить под угрозу единственную вещь, которую я ценю, — дружбу Велвет? Вам должно быть стыдно, милорд граф!

— Но я не смеюсь над вами! — вскричал он. — Я люблю вас, Эйнджел!

— Тогда вы глупец, милорд, ведь вы даже не знаете меня толком, — резко ответила она, потеряв терпение. «Да, я бедная, не имеющая никакого веса при дворе, связей, — подумала она, — но как он смеет обращаться со мной подобным образом!»

— Вашим отцом был Витт Кристман, сын сэра Рэндора, — стал горячиться Робин. — Вашей матерью, которую вы очень любили, была Джоанн Уэллис. Ваше фамильное поместье находится около Лонгриджа в Ланкастере. Ваши дедушки и бабушки с обеих сторон хотели взять вас к себе, но ваш отец поручил опекунство над вами короне. Пятого декабря вам исполнится восемнадцать лет.

— Откуда вы все это знаете? — требовательно спросила Эйнджел, разъяренная тем, что кто-то суется в ее личные дела.

— Я спросил лорда Хандстона, — честно признался он.

— Зачем?

— Я сказал вам зачем! Я люблю вас, Эйнджел! — «Святые небеса, как же она хороша!»— подумал Робин.

— Мой отец убил мою мать, которая была неверна ему, а затем убил и себя, — заявила она звонким от волнения голосом.

— К сожалению, — ответил он, — такие вещи случаются даже в лучших семьях. Моя мать однажды оказалась в марокканском гареме.

— Такого не случается в хороших семьях, — ответила Эйнджел. Быстрая, едва заметная улыбка тронула уголки ее губ. — Вы пытаетесь поддразнить меня, так ведь? Чтобы я не чувствовала неловкости?

— Нет, — сказал он. — Это правда.

— Чего же вы хотите от меня, милорд? — спросила она у него, все еще не понимая, что им движет. Сердце девушки говорило, что он собирается предложить нечто такое, с чем она не сможет согласиться, и что своим отказом она оскорбит его. Сколь сильно он рассердится? Запретит ли он ей дружить с его сестрой? О Господи! Он так красив. Она никогда не встречала такого красавца.

— Я хочу, чтобы вы стали моей женой, — спокойно сказал Робин.

— Милорд, это жестоко! — вскричала она, и ее глаза наполнились слезами. «Черт его побери, — подумала она. — Черт его побери!»И в смущении отвернулась от него.

Саутвуд, однако, никаких подобных чувств не испытывал. Он нежно повернул ее к себе, так, чтобы они оказались лицом друг к другу.

— Взгляните на меня, моя дорогая Эйнджел, — мягко проговорил он. — Я люблю вас, сердце мое!

Она смотрела на него, как на ненормального.

— Это невозможно, — убеждала она. — Собрать сведения обо мне — еще не значит знать меня. Кроме того, вы — лорд Линмутский, один из богатейших и могущественнейших людей Англии Я — ничто по сравнению с вами. Что такое дочь разорившегося второго сына мелкопоместного барона для семьи Саутвудов?

— Я и есть Саутвуд, Эйнджел. Нет никого, кто мог бы мне приказывать, когда говорить «да», а когда «нет». Я сам себе хозяин.

— Вы должны жениться на женщине из семьи, равной вашей по богатству и влиянию, милорд, — с горечью проговорила она. — Даже я знаю это.

— Я должен жениться на девушке, которую полюблю, — ответил он ей. — И, моя прелестная Эйнджел, я люблю вас больше жизни! Выходите за меня замуж, моя дорогая! Сделайте меня счастливейшим из мужчин!

Теперь Эйнджел пребывала в полнейшем замешательстве. Она всегда думала, что королева в конце концов подберет ей какого-нибудь мужа, ведь не может же она всю жизнь оставаться под ее опекой. Эйнджел всегда считала, что единственным дополнением к ее имени была только ее красота. Ее личико, надеялась она, поможет ей завоевать сердце какого-нибудь богатого купца или не очень знатного, но приятного дворянина. Ей никогда и в голову не приходило, что в нее может влюбиться такой человек, как Роберт Саутвуд. Эйнджел, будучи девушкой практичной, даже не мечтала, что может взлететь к таким высотам.

Сердце в груди стучало молотом, а ее обычно бледное лицо раскраснелось от возбуждения. Она взглянула на Робина и проговорила:

— Я не знаю, люблю ли я вас, а между тем, как и Велвет, считаю, что девушка должна испытывать какие-то чувства к человеку, за которого она собирается замуж. — Она прикусила нижнюю губку в некоторой досаде. — Это просто немыслимо, милорд! Что скажет ваша мать о таком выборе? Да и королева наверняка не одобрит его. Не говорите больше об этом, умоляю вас! Обещаю забыть наш разговор. Но прошу разрешить мне и дальше дружить с вашей сестрой. Я никогда не обеспокою вас, клянусь вам!

Робин сделал шаг вперед, чтобы прямо тут же заключить Эйнджел в свои объятия.

— Моя мать вышла замуж за моего отца, не зная, кто она есть вообще, — сказал он спокойно. — Она страдала потерей памяти. Мой отец тем не менее любил ее и женился на ней. Она могла оказаться убийцей или кем угодно еще, но это его не волновало. Его волновало только то, что он любил ее так же, как сейчас я люблю вас, Эйнджел. Что до ее величества, любовь моя, она даст свое согласие. Пойдемте и спросим у нее.

Эйнджел выглядела ошеломленной.

— Сейчас? — вскричала она. — Так поздно? Робин улыбнулся ей:

— Да, Эйнджел Кристман. Сейчас! Этим поздним вечером. Вы можете сесть на мою лошадь сзади меня, и мы поскачем в Ардерн-Холл.

Он крепко взял ее за руку, но Эйнджел отпрянула.

— Велвет, — сказала она. — Пожалуйста, попросите Велвет поехать с нами.

— Очень хорошо, — улыбнулся он ей с высоты своего роста. — Куда, как вы думаете, могла деться эта дерзкая девчонка? — Он приложил руку козырьком к глазам, всматриваясь в глубину сада. — А, вон они, на берегу. Велвет! Алекс! — позвал он.

Они поднялись к ним, держась за руки, и Роберт отметил про себя, что его младшая сестра приятно раскраснелась, а его друг Алекс выглядел умиротворенным и довольным.

— Все в порядке, Робин? — спросила у него Велвет, когда они наконец добрались до них.

— Я попросил Эйнджел стать моей женой, но она, это прелестное дитя, боится, что этот брак не совсем удачный для меня. Она думает также, что королева не позволит мне жениться на ней, но я объяснил, что наша мать выходила замуж за моего отца при гораздо более сложных обстоятельствах и получила благословение королевы. Мы собираемся отправиться в Ардерн-Холл прямо сейчас, и Эйнджел нуждается в вашей поддержке.

— Ты любишь моего брата? — Велвет вдруг стала очень серьезной. Мужчины становятся такими глупцами, когда дело касается женщин. Леди Сесили часто это повторяла.

— Я… я не знаю, Велвет, — честно ответила Эйнджел. — Как могу я это знать? Я едва знакома с лордом Саутвудом.

— Это не важно! — Робин махнул рукой. — Я люблю ее, и в большинстве браков не принимается во внимание, любят ли муж и жена друг друга. Мы с Алисой друг друга не любили.