Нежная осада - Смолл Бертрис. Страница 73

К несчастью, как раз в это время король Яков попросил верного слугу возглавить комиссию по допросу людей, отказавшихся перейти в лоно англиканской церкви. Среди них были как католики, так и пуритане. Совесть не позволила Калверту лицемерить. Он просто не мог судить братьев по вере. Предварительно поговорив с королем, он публично объявил о своем обращении и отказался от всех должностей, хотя монарх предложил освободить его от обета, признающего верховенство англиканской церкви, с тем чтобы сэр Джордж мог продолжать службу. Таких надежных и верных людей, как сэр Калверт, было нелегко найти.

Все же Яков Стюарт был благородным человеком, ценившим истинных друзей и знавшим, что, несмотря на свое обращение, Джордж Калверт всегда будет предан ему и его наследникам. Король мог бы послать его в Тауэр, но вместо этого пожаловал титул ирландского барона и земли в графстве Лонгфорд. И поскольку лорд Балтимор всегда хотел основать колонию в Новом Свете, король дал ему права владения огромным участком на полуострове Авалон в Ньюфаундленде.

В море вышли корабли с колонистами, а сэр Джордж последовал за ними с новой женой и семьей. Позже обнаружилось, что Ньюфаундленд — не слишком гостеприимное место, где зимы начинались с середины октября и продолжались едва ли не до конца мая. Здесь ничто не успевало вызревать, хотя рыба ловилась в изобилии. Однако в это время Авалон начал постоянно подвергаться набегам французов. Калверт предусмотрительно отослал семью на юг, в Виргинию, и провел зиму в своей колонии. Когда наконец пришла весна, он сам не поверил тому, что выжил, и послал королю письмо, жалуясь на тяжелые обстоятельства, а тем временем отправился в Виргинию. К сожалению, оказалось, что Авалон не подходит для его замыслов.

Воссоединившись с семьей, жившей в Джеймстауне, он принялся искать местность с более благоприятным климатом, где могла бы осуществиться его мечта о равенстве всех религий. И хотя виргинские друзья радостно приветствовали его, находилось также немало тех, кто с подозрением поглядывал на отступника, предполагая, что тот вполне может предать интересы Англии, якшаясь со своими испанскими единоверцами. Игнорируя сплетни и ехидные намеки, Калверт отправился на юг, где климат оказался куда более благоприятным, но прибрежные воды были слишком мелки для тяжелых английских судов, которым предстояло привозить из Англии колонистов и припасы. К этому времени в Джеймстауне его ожидало послание короля с приказом вернуться в Англию.

Но еще до этого Калверт оказался на севере Виргинии, исследуя район Чесапикского залива. Он пришел в восторг от увиденного. Здесь было немало закрытых бухт и гаваней, где высота приливов достигала не более двух футов. В бухты впадали многочисленные речки и ручьи. Многие были судоходны. Вдоволь рыбы, омаров, моллюсков и дичи. В густых лесах водились индейки, олени и кролики, росли съедобные ягоды и фрукты. Калверт отметил, что здесь много деревьев твердых пород, пригодных для постройки домов и судов. Джордж Калверт понял, что нашел настоящий рай.

Возвратившись в Джеймстаун, он нашел письмо короля и тут же вернулся домой, оставив в Виргинии жену и детей. Целью Калверта было получить права на земли, примыкающие к Чесапикскому заливу, которые он считал идеальным местом для колонии. К этому времени Яков I уже умер, но его сын и наследник. Карл I, тоже знавший и любивший лорда Балтимора, согласился дать ему аудиенцию. Король нашел, что сэр Калверт сильно постарел и выглядит усталым, и попытался убедить его отказаться от своей затеи. Но сэр Калверт и слышать ничего не захотел. Поняв, что сбить его с пути не удастся, король, хоть и сомневался в том, что в новой колонии возможна религиозная веротерпимость, все же дал ему права на землю, границы которой простирались до самой реки Паттоумек, Местность отдавалась лорду Балтимору в полную собственность. К тому же он был наделен неограниченной властью: мог издавать свои законы, собрать собственную армию, миловать преступников, раздавать земли и титулы. Кроме того, король Карл дал старому другу отца право, не пожалованное даже Виргинии. Колонии лорда Балтимора разрешалось торговать с любой страной, а за это его величеству полагалась пятая часть от всего золота и серебра, обнаруженного на землях колонии. Налог на землю равнялся двум индейским стрелам.

Пока составлялись документы на новую колонию, король мягко предложил лорду Балтимору назвать ее в честь королевы Генриетты Марии. Джордж, весело блеснув глазами, согласился. В бумагах колония именовалась Terra Mariae, но в обиходе латинское название быстро переделали на английский лад: Мэрис-Ленд .

За леди Балтимор и детьми послали корабль, к всеобщей печали, потерпевший крушение у самых берегов Англии. В живых не осталось никого. Лорд Балтимор согнулся под ударами судьбы. Он потерял двух жен и почти всех детей. Измученный несчастьями и многолетним тяжким трудом, вне себя от скорби, Джордж Калверт, лорд Балтимор, скоропостижно скончался пятнадцатого апреля 1632 года. Два месяца спустя появился королевский указ, передающий все наследие лорда Калверта его сыну Сесилу Калверту, красивому двадцатисемилетнему мужчине.

Пасынок Джеймса, герцог Ланди, сообщил отчиму о смерти лорда Балтимора как раз в те дни, когда Кайрен и Фортейн собирались в Англию.

— Сомневаюсь, что в этом году вы отплывете, — сказал Джеймс дочери и зятю, — но наверняка трудно сказать, пока вы не поговорите с лордом Балтимором. Поезжайте сначала в Королевский Молверн, а там Чарли подскажет, что делать дальше. Он ведь знаком с Сесилом Калвертом.

Джеймс и Жасмин решили вопреки обычаю не навещать в этом году живущих в Англии родственников. В их отсутствие в Гленкирке накопилось немало дел, а Жасмин едва оправилась от родов и не хотела брать семимесячного ребенка в долгую поездку. И без того она подвергала драгоценную малышку немалым опасностям, перевозя ее из Ирландии в Шотландию. Фортейн и Кайрену придется ехать одним.

Но по мере того как приближался день расставания. Жасмин становилась все грустнее. Когда уедет дочь, в доме почти не останется детей, если не считать Патрика Лесли, но он в шестнадцать лет уже воображал себя мужчиной и снисходительно терпел ласки матери. А маленькая Отем Роуз росла так быстро, что Жасмин почти физически ощущала, как проходит жизнь, а она бессильна остановить время.