Пленница судьбы - Смолл Бертрис. Страница 4

— Ну а я готова поставить на кон доход с годового урожая, будь он моим, конечно, — хмыкнула Каландра, — что герцог придет в ужас, узнав, какое создание досталось ему в невесты. Мне говорили, что мужчины терпеть не могут дерзких и языкастых женщин. Тебе придется последить за своими манерами.

— Ха! — фыркнула Аврора. — Мужчина, который женится на мне, станет принимать меня такой, какова я есть. Не позволю, чтобы мной вертели, как марионеткой. Я не глина, чтобы лепить из меня покорную супругу! Кроме того, Калли, откуда ты знаешь, что желает видеть в женщине мужчина? Ты ни разу не покидала остров Святого Тимофея с тех пор, как вы с мамой перебрались сюда с Ямайки, а в нашем доме почти не бывает посторонних.

— Это правда. Мы совсем здесь заплесневели, — пожаловалась Каландра. — Не понимаю, почему папа так настаивал на том, чтобы мы не показывались в лондонском обществе до нашего семнадцатилетия. Даже ни разу не взял нас на Ямайку. Должно быть, нас посчитают настоящими дикарями! — Девушка расстроенно отодвинула тарелку:

— Я сыта, мама.

В этот момент появился Джордж с толстым конвертом в руках.

— Ты была права, — объявил он, вручая его Авроре. — Он лежал в отцовском сейфе, как ты и сказала. Неужели никто не разбирал документы после смерти отца? Там полно бумаг.

Аврора, не отвечая, вскрыла конверт и внимательно прочитала контракт. Неожиданно лицо девушки расплылось в улыбке.

— Вот оно, — коварно усмехнулась Аврора. — Готовое решение! По условиям контракта Валериан Хоксуорт обручается с Шарлоттой Кимберли. При крещении меня нарекли Шарлоттой Авророй, а Калли — Шарлоттой Каландрой. Вспомни, мама, когда ты вышла замуж за папу и переехала на остров вместе с Джорджем и Калли, было решено, что нас будут звать вторыми именами, чтобы никто никого не ревновал и не обвинял в несправедливости. В контракте не упомянута именно Шарлотта Аврора Кимберли. Только Шарлотта. А посему, если Калли так уж жаждет выйти за герцога, ради Бога, мешать не стану. Он никогда не узнает правды, поскольку в жизни меня не встречал.

— Нет, Аврора! Нет! Мы не можем пойти на такое! — охнула Оралия.

— Почему нет? — удивилась девушка.

— Прежде всего, — начала мачеха, пытаясь воззвать к здравому смыслу упрямицы, — герцог собирается жениться на богатой наследнице, а не на девушке с годовым доходом в пятьсот фунтов, ведь сверх этого у Калли всего тысяча фунтов золотом и немного драгоценностей. Такое приданое вряд ли подходит герцогу Фарминстеру.

— Мама, — возразила Аврора, — если этот самый герцог отправился из Англии, чтобы жениться на Шарлотте Кимберли, по всей вероятности, он весьма принципиален. Нельзя ожидать, что он спокойно воспримет мой отказ. Его привлекают исключительно остров и плантация, и без них он домой не вернется. Поэтому он должен взять в жены Шарлотту Кимберли. Калли не терпится стать герцогиней. Я сама не знаю, чего хочу, но не позволю силой повести себя к алтарю. Поэтому и отдам Калли все, что у меня есть, а взамен потребую только дом Мередитов, принадлежащий родным моей матери. Калли же выйдет замуж и принесет герцогу плантацию и остров. И все будут счастливы. Идеальное решение проблем.

— В сообразительности тебе не откажешь, Аврора, — признала Оралия, — но что, если герцог узнает обо всем? Он посчитает нас мошенниками и потащит в суд. Нет, я такого не допущу! Это настоящий обман, надувательство и к тому же просто бесчестно!

— Значит, тебя не пугает мысль о том, что, если герцог потребует передать наши владения в его собственность в качестве возмещения за разбитое сердце и причиненное беспокойство, все мы окажемся нищими и бездомными? Что ни говори, а Фарминстер остался верен условиям контракта, и если невеста покажется ему слишком строптивой, трудно рассчитывать, что он попрощается и великодушно исчезнет со сцены, оставив нас в покое. Вздор, мама! Он будет смертельно оскорблен и даже может вызвать Джорджа на поединок! Но знай, если что случится, меня не вини. Я предложила вам прекрасное решение проблемы. Неужели не хочешь, чтобы Калли стала герцогиней? Представляешь, как она будет выглядеть в короне и бальном туалете, со своим точеным личиком, мраморно-белой кожей и волосами цвета воронова крыла?

Оралия Кимберли в замешательстве прикусила губку. Джордж покачал головой, восхищенный дьявольской хитростью сводной сестры. Каландра затаила дыхание.

— Скажи «да», мама, — умоляюще прошептала она.

Но Оралия держалась твердо.

— Нет. Я не позволю ничего подобного. Будь же умницей, Аврора. Роберт мечтал об этом браке еще до твоего рождения. Если бы он был жив, мы вообще не обсуждали бы эту тему. И я больше не желаю ничего слышать.

Она поднялась из-за стола и поспешила к себе.

— Я хочу быть герцогиней, — заныла Каландра.

— И будешь, — заверила Аврора.

— Но ты же слышала, что сказала мама, — вставил Джордж.

— Вот увидишь, мама передумает, — лукаво улыбнулась Аврора. — У нее не окажется иного выхода, когда корабль появится в гавани, а я по-прежнему буду отказываться выйти за герцога. И тогда маме придется отступить. При всей своей доброте и честности она не может не представлять, как пойдут Калли драгоценности герцогини. Кроме того, приезжая на Ямайку, мама не удержится от соблазна похвастаться своей дочерью, герцогиней Фарминстер. — Аврора, рассмеявшись, выскочила из-за стола:

— Пора подумать о подвенечном платье, Калли!

Каландра последовала примеру сестры и тоже встала.

— Ты действительно считаешь, что сумеешь переубедить маму, Аврора?

— Предоставь все мне, младшая сестричка, — уверенно бросила девушка.

— И не называй меня младшей! Мы ровесницы, — рассердилась Каландра.

— Только мой день рождения шестого апреля, а твой — первого июня. Значит, я старше на два месяца, — поддразнила Аврора.

— Ax ты, негодница, — хихикнула Калли, но, тут же став серьезной, спросила:

— Интересно, Аврора, какой он, этот герцог?

— Несомненно, ужасно заносчив, горд и спесив. За все эти годы он ни разу не подумал написать папе или справиться обо мне.

— А тебе не приходило в голову, — спокойно осведомился Джордж, — что он, как и ты, знать не знал об этом браке? Я нашел в сейфе несколько писем от Джеймса Хоксуорта. Поверь, вряд ли кто-то пытался разобрать бумаги после смерти отца. Мама, во всяком случае, не стала бы этого делать. Одному Богу известно, что еще там найдется. Может, пойдем посмотрим?

— Конечно! — в один голос воскликнули сестры, и все трое направились в кабинет, отделанный резными панелями красного дерева. Усевшись на пол, молодые люди подтащили поближе железный ящик. Джордж повернул ключ в замке, вынул пачку писем, перевязанную тесьмой, и, распутав узелок, вытащил лежавшее в самом низу.

— Это первое послание Джеймса Хоксуорта, третьего герцога Фарминстера, — объявил Джордж, проглядев листок. — Он сообщает о гибели своего сына, Чарлза, утонувшего вместе с женой и дочерью во время кораблекрушения. К счастью, на борту не было внука Джеймса, Валериана, и, хотя мальчик вне себя от горя, дед убежден, что раны со временем затянутся. Джеймс добавляет, что рад соглашению, заключенному между Фарминстерами и Кимберли, и заверяет, что постарается выполнить свой долг, когда подрастет маленькая Шарлотта. Он спрашивает о ней.

— Как трогательно, — сухо заметила Аврора.

— А по-моему, он добрый старик, — откликнулась Калли.

— Итак, — протянула Аврора, — мы знаем, что родители Валериана Хоксуорта погибли и его растил дед.

— И бабушка, — добавил Джордж. — Джеймс упоминает о своей жене. Он писал папе дважды в год, в июне и декабре. Судя по содержанию писем, отец отвечал ему, рассказывал о новостях и семье, а главное — о тебе, Аврора.

— Старый герцог называл меня Авророй? — встревожилась девушка.

— Придется прочесть все письма, чтобы узнать наверняка, но в тех, что я успел просмотреть, твое имя не упоминается.

— А что говорится о внуке? Аквамариново-голубые глаза Авроры были задумчивы, а брови слегка нахмурены.