Плутовки - Смолл Бертрис. Страница 4

«До чего же мы похожи! Вполне могли быть сестрами. Как странно... Интересно, мама знает? Они больше походят на меня, чем собственные сестры!» – размышляла Фэнси.

– Самая старшая – ваша бабушка, – пояснила Бесс. – Джентльмен – ваш дядя герцог. Светловолосая леди – его жена. А две девушки – ваши кузины леди Синара и леди Дайана.

– Они сестры?

– Нет, – поспешно ответила Бесс, – леди Синара – дочь герцога и леди Барбары. Леди Дайана – дитя герцога Гленкирка.

Фэнси попыталась вспомнить, что рассказывала мать.

– Так она Лесли?

– Именно!

– Ее отец – брат моей матери, – произнесла Фэнси вслух. – Он старший из детей моей бабушки, Лесли. Моя мать – младший ребенок от ее второго брака с маркизом Уэстли.

– Если вы знаете все это, – хмыкнула Бесс, – значит, вам известно больше, чем мне. По правде говоря, леди Дайана – самая милая и хорошая девушка во всей округе. Но берегитесь леди Синары. Больше всего на свете она гордится кровью Стюартов. Она, может, и не хочет никого обидеть, но бывает, что люди частенько из-за нее плачут. Не позволяйте ей командовать вами. Надеюсь, вы простите меня за откровенность, но вам пришлось проделать такой путь! Из самых колоний! И вы не знаете здесь ни души. Мне совесть не позволит спать спокойно, если не помогу вам на первых шагах, мистрис Френсис. Вы мне кажетесь такой же хорошей девушкой, как леди Дайана.

– Я благодарна тебе, Бесс, – кивнула Фэнси. – Очень трудно приходится, если оказываешься далеко от дома, в чужой стране.

Экипаж остановился. Ливрейный лакей открыл правую дверцу и опустил ступеньки, чтобы девушки могли выйти. Герцог Ланди выступил вперед и предложил Фэнси руку.

– Позволь приветствовать тебя в Англии и Куинз-Молверне, племянница, – объявил он, помогая ей спуститься. – Я твой дядя Чарлз Стюарт, младший брат твоей матери.

Он поклонился и подвел ее к родным.

– Я твоя бабушка, – с улыбкой представилась Жасмин Лесли и расцеловала внучку в обе щеки. – Ты совсем не похожа на мать, зато, можно сказать, точная копия своих кузин, а все вы похожи на мою бабушку. Кровь сразу сказывается. Добро пожаловать в Англию и Куинз-Молверн, дорогая девочка.

– Это моя жена, леди Барбара, – продолжал герцог. Фэнси вежливо присела. – И твои кузины, моя дочь Синара и племянница Дайана.

Фэнси снова присела. Кузины ответили тем же, не спуская глаз с вновь прибывшей.

– Бесс Трухарт хорошо заботилась о тебе, Френсис? – спросила леди Жасмин, обнимая внучку за талию.

– О да, мэм, – заверила Фэнси. – И даже очень. Я хотела привезти свою служанку, Джуни Би, но мама сказала, что мой разрыв с Мэрилендом должен быть окончательным.

Они вошли в дом и устроились в старом зале, любимой комнате Жасмин. Слуги взяли у девушки дорожный плащ и принесли подносы с кубками вина и тонкими сахарными вафлями. Все разместились вокруг камина, в котором ярко горело пламя, прогоняя предвечернюю прохладу.

Завязалась учтивая беседа.

– Этой зимой мы едем ко двору, кузина Френсис! – неожиданно выпалила Синара. Ее яркие голубые глаза возбужденно сверкали.

– Мы уже бывали при дворе, – мягко возразила Дайана.

– Да, только чтобы представиться королю! Говорят, он лучший в мире любовник, – с лукавой улыбкой парировала Синара.

– Синара, веди себя прилично, – пожурила Жасмин.

– Бабушка, но об этом все говорят!

– Мы провели при дворе всего один день, – пояснила Дайана. – И видели королеву. Она не слишком красива, но очень мила.

– Она дала нам прозвища, – продолжала Синара, – кто что-то значит при дворе, имеют прозвища. Дайану окрестили Сиреной. Утверждают, что она так прекрасна, что может завлечь и погубить любого. Но думаю, они ошибаются. Дайана для этого чересчур добра.

– А Синара теперь Син [2], – добавила Дайана с хитрой усмешкой. – Понять не могу, почему бы это? Интересно, как будут звать вас, кузина Френсис?

– Родные прозвали меня Фэнси. В детстве я не могла правильно выговорить свое имя и говорила Фэнси вместо Френсис. Скоро все к этому привыкли, и если я слышала Френсис вместо Фэнси, начинала гадать, что же такого успела натворить.

– Первый дом твоей матери назывался Фортейнз-Фэнси, – заметил герцог Ланди.

– Я никогда там не жила. Он был разрушен свирепым ураганом через шесть лет после постройки. Иногда такие ураганы приходят с Карибских островов в конце лета. Новый дом назван Бейвью [3]. Построен на том же месте, фасадом к Чесапикскому заливу. – Прелестное личико девушки омрачилось. – Я буду тосковать по нему, – со вздохом призналась она.

– Что же, вполне естественно, – деловито согласилась Жасмин. – Каждый тоскует по родине. Я старая женщина и прожила едва ли не шестьдесят лет в Англии и Шотландии и все же часто вспоминаю тот дворец, где родилась и выросла. Он стоит на берегах прекрасного озера, в местности, называемой Кашмир. Я оказалась последним, самым младшим ребенком отца, и, поскольку моя мать была англичанкой, отец посчитал, что мне лучше оставаться в более умеренном климате, а не на юге, где находился весь двор, но жара стояла поистине тропическая. Мой первый муж был кашмирским принцем. Темноволосый красавец, очень меня любивший.

– А сколько у вас было мужей, бабушка? – не выдержала Фэнси.

– Трое, – ответила Жасмин, втайне довольная, что та признала в ней бабушку. – Первым был принц Джамал-хан. Его убил мой сводный брат. Поэтому отец и отослал меня к моей бабке в Англию. Я много месяцев провела в пути, чтобы добраться сюда. Потом я вышла за Роуэна Линдли, маркиза Уэстли. Твоего деда, Фэнси. Третьим стал Джемми Лесли, герцог Гленкирк. А отцом твоего дяди Чарли был принц Генри Стюарт, который, будь он жив; стал бы наследником трона своего отца, короля Якова.

– А как умер мой дедушка? – продолжала допытываться Фэнси. – Мама говорит, что никогда его не видела и всегда считала своим отцом лорда Лесли.

– Твоего деда застрелил в Ирландии религиозный фанатик. Пуля предназначалась мне, но попала в Роуэна. Я как раз носила твою мать, девочка моя, – пояснила Жасмин. – Здесь, по эту сторону океана, у тебя очень много родных, Френсис Деверс. В свое время ты, несомненно, познакомишься со многими. У моей бабушки было шестеро детей. Они, в свою очередь, произвели на свет немало отпрысков, у тех появились свои дети, и так далее. Думаю, теперь в Англии, Шотландии, Ирландии и колониях живет не менее четырехсот потомков мадам Скай.

– Боже! – воскликнула Фэнси. – Я этого не знала! Мама всего лишь сказала, что здесь у нас много родных.

– Твоя мать была счастлива? – спросила Жасмин.

– До последнего времени я никогда не видела ее грустной. Она и папа временами ведут себя... почти неприлично, потому что безумно любят друг друга. Я думала... надеялась, что однажды найду такую же любовь, но...

Она осеклась и замолчала.

– Любовь, – величественно изрекла Синара, – всего лишь иллюзия, дорогая кузина.

– В самом деле? – сухо осведомилась бабка. – Я удивлена, что ты способна поверить такому.

– Но так говорят... – начала Синара. ..

– Счастлива слышать, что твое мнение основано не на личном опыте, – осадила ее Жасмин. – Повторяя подобные вещи, Синара, ты выглядишь не только невежественной, но и глупой.

– Но в моем возрасте, бабушка, ты уже была замужем! – вспылила Синара, вскидывая голову так резко, что темные букли подпрыгнули.

– То было другое время и другое место. Отец тяжело заболел и хотел перед смертью устроить мое будущее. Кстати, мою приемную мать тоже не радовал столь ранний брак.

– А твой муж сразу лег с тобой в постель? – ехидно спросила Синара.

– Это не тема для дискуссий! – оборвала Жасмин и повернулась к невестке, чье лицо пылало румянцем смущения.

– В самом деле, Барбара, неужели у тебя нет никакой власти над этой девчонкой? Страшно представить, что подумает о ней Фэнси!

Фэнси, однако, уже была очарована кузиной. Синара была так прекрасна, утонченна и знала о жизни куда больше, чем Фэнси, хотя ей всего пятнадцать! Не желая вступать в спор, Фэнси благоразумно сказала: