Розамунда, любовница короля - Смолл Бертрис. Страница 52

По словам приятелей Оуэна, принцесса постоянно хворала, страдая то от лихорадки, то от простуды, то от головных болей, которые так ослабляли ее, что она зачастую не могла подняться с постели и неделями не покидала комнаты. Она была постоянно угнетена и нервничала. Одиночество и враждебное окружение мучили ее. Мужчины вслух сомневались, что из нее выйдет добрая жена для принца Генри.

– Как столь хрупкая девушка сможет родить наследника? – воскликнул один. – Кроме того, она уже не первой свежести! Может, король прав, подыскивая невесту помоложе!

– Принцесса Екатерина когда-нибудь станет доброй королевой для Англии. – вступился сэр Оуэн. – Она еще достаточно молода, и думаю, что для принца лучше иметь жену старше себя.

– Да ты бы видел его! – возразил другой рыцарь. – Он стал настоящим великаном! Представляешь, Оуэн, ростом он не меньше шести футов четырех дюймов, а руки и ноги, как древесные стволы. Но в теле мужчины живет ум мальчишки. Король совсем не обучает его править страной, хотя и не расстается с сыночком. Держит парня в ежовых рукавицах.

– Не таких ежовых, чтобы принц не имел возможности задрать юбку-другую, – хмыкнул третий. – Он просто ненасытен и меняет женщин каждый день. Если принцесса выйдет за него, ей придется смотреть сквозь пальцы каждый раз, когда королю вздумается позабавиться.

– Остается надеяться, что принц Хэл не станет публично позорить жену, – заметил Оуэн. – Принцесса – девушка гордая.

Он продолжал пить и обмениваться сплетнями с друзьями, пока не пришло время ложиться спать Эту ночь Оуэн провел в зале дворца. Утром, морщась от головной боли, он снова нашел принцессу, чтобы попрощаться.

– Пожалуйста, передайте Розамунде, что я жду от нее писем, – попросила молодая женщина. – Я так люблю читать ее письма, узнавать разные новости о хозяйстве, Фрайарсгейте и ваших дочерях. А вы будете ставить меня в известность обо всем, что узнаете от своих друзей.

– Я верный слуга вашего высочества, – заверил Мередит, кланяясь и целуя ее руку.

Следующие несколько дней он нетерпеливо подгонял коня. Весеннее солнышко посылало яркие лучи, а мысли о скорой встрече с Розамундой помогали коротать время. Жена будет расстроена печальной участью принцессы, но они сумеют немного помочь несчастной. Оуэн твердо верил в то, что Екатерина в один прекрасный день станет королевой, а она не такая женщина, чтобы забывать друзей.

Наконец он остановил коня на холме, с которого виднелась крыша Фрайарсгейта. Озеро у подножия сверкало голубизной. По зеленым холмам бродили овцы, коровы и лошади. На полях трудились крестьяне, занятые прополкой овощей.

Оуэн медленно тронул жеребца, зная, что жена и дети ждут его. Какое счастье снова оказаться дома!

Из конюшни выбежал конюх, чтобы взять у него поводья.

– Хорошенько разотри его, Том, и дай лишнюю мерку овса. Ему пришлось много потрудиться за эти две недели, – наставлял Оуэн. – А потом пусти его попастись на травке.

– Да, милорд, – кивнул конюх, – и добро пожаловать домой.

Оуэн кивнул и поспешил в дом.

Розамунда, предупрежденная слугами, спустилась навстречу мужу и, обняв его, горячо расцеловала. Оуэн, смеясь, подхватил ее и понес в зал.

– Кровь Христова, леди, лучшего приветствия мужчина не может ожидать! Неужели ты так скучала по мне?

Он был страшно доволен, потому что со дня свадьбы они впервые разлучались.

Розамунда взглянула на него сияющими любовью глазами.

– Да, сэр, ужасно! – заверила она.

– Папа! Папа!

Кто-то настойчиво дергал его за камзол. Филиппа!

Оуэн нагнулся и поднял дочь.

– Как поживает драгоценная папина принцесса? – осведомился он, целуя розовую щечку. – Ты была хорошей девочкой, Филиппа? Помогала маме нянчить младшую сестричку?

– Да, – кивнула Филиппа и, наморщив носик, добавила:

– Бэнни воняет.

– Со всеми детьми бывает такое, – согласился он, – но ведь от твоей сестрички не всегда дурно пахнет. Правда?

– Не всегда, – нерешительно согласилась малышка.

Оуэн поставил дочь на пол.

– Уже ревность? – подмигнул он жене. Филиппа поковыляла прочь, довольная, что отец ее заметил.

– Нам нужен еще один, – заявила Розамунда. – Это положит конец всякому соперничеству.

Она обольстительно улыбнулась мужу и прошептала;

– А вы, сэр? Тосковали по мне?

– Один малыш едва успел покинуть твое чрево, и ты хочешь другого? – посмеялся он. – Думаю, нам стоит немного подождать.

– Но нам нужен сын, – напомнила Розамунда.

– В свое время, – урезонивал он. – А где мой ужин, женщина? Я почти ничего не ел с тех пор, как уехал отсюда.

Донельзя устал и голоден.

– Немедленно, сэр, – ответила она и приказала слугам принести еду. – А после того как насытишься, расскажешь обо всем, что видел и слышал.

Оуэн кивнул и уселся за стол.

Ему принесли хорошо поджаренного каплуна с золотистой корочкой, начиненного хлебными крошками, яблоками, луком и сельдереем, прекрасную форель с гарниром из кресс-салата, миску с бараньим рагу в сливочном соусе, где среди кусков мяса плавали жемчужины ячменя и ломтики моркови и порея, хлеб, сыр и масло. Супруги ели с аппетитом, макая мякиш в подливу и запивая еду элем. Когда они насытились, на стол поставили миски с клубникой и взбитыми сливками.

– А теперь, – объявил он, окунув ягоду в сливки и сунув в рот, – я расскажу тебе все, дорогая.

Розамунда слушала, не перебивая, пока Оуэн наконец не замолчал.

– Несчастная Кейт! Значит, она еще менее властна над своей жизнью, чем мы! А ведь она принцесса! Поверить не могу, что король так жесток! Какой пример он показывает принцу!

– Да, он жесток, но не намеренно, – пояснил Оуэн. – Просто он и король Фердинанд состязаются друг с другом в силе и власти. Это нечто вроде шахмат. К несчастью, их единственная пешка – принцесса, которой и суждено страдать из-за игр сильных мира сего.

– Нам нужно продолжать помогать принцессе. Господь дал нам так много всего, а у нее ничего нет, кроме надежд. Пусть денег у нас маловато, ибо приграничные жители существуют обменом и торговлей, но мы должны найти средства, чтобы послать ей. Пожалуйста, муженек, не отказывай мне.

Она умоляюще посмотрела на него.

– Это ты хозяйка Фрайарсгейта, любимая, а я всего лишь твой муж, – кивнул он, – но в этом мы согласны, как и во всем остальном. Осенью от принцессы Екатерины прибудет гонец. Мы дадим ему все, что сможем.

– Да! Можно продать ягнят или двух молодых бычков.

На пастбище есть годовалый жеребец, которого еще не охолостили. Он принесет немало денег, потому что происходит от самого Шедоу Дансера, лучшего производителя боевых коней во всей Северной Англии. Я назвала его Тетемаунт, потому что он копия своего родителя. Если мы пустим слух, что выставляем его на продажу, его тут же купят, а деньги мы отправим принцессе, – с энтузиазмом объявила Розамунда. – Он принесет немалый доход.

– Пусть лето еще попасется у нас, – предложил Оуэн. – Продадим его после праздника урожая.

– Ты прав, – кивнула Розамунда. – Но тебе следует поскорее искупаться, ибо от тебя несет, дорогой. Сейчас велю приготовить ванну. Мейбл придет за тобой.

– Может, вы присоединитесь ко мне, мадам? – мягко спросил он. – Последние месяцы мы почти не купались вместе в той прекрасной ванне, которую изготовил для нас бондарь. Теперь, когда Бэнон благополучно появилась на свет, мы снова можем ею воспользоваться.

Розамунда, весело рассмеявшись, выбежала из зала. Оуэн обратил взор на дочерей. Филиппа играла на полу под зорким присмотром няньки. Двухлетняя малышка была очень резвой, и хотя она унаследовала материнские волосы, детская голубизна глаз сменилась зеленью. Совсем как у него самого.

У огня ритмично покачивалась колыбель с младенцем.

Девочка, кажется, спокойная и здоровая.

Розамунда, похоже, оказалась плодовитой. Носила детей легко и чувствовала себя прекрасно. Да и роды были довольно легкими. Но она хотела подарить ему сына. Сам он тоже мечтал о наследнике. Но никогда не признается в этом, потому что слишком хорошо знал жену. Розамунда любила его так же сильно, как он ее, в этом Оуэн был уверен. Если он объявит, что хочет мальчишку, она будет пытаться подарить ему сына до тех пор, пока уже не сумеет зачать. Оуэн Мередит не был глупцом. Он знал, что слишком частые роды могут убить женщину. Его собственная мать тоже умерла родами. Но такой ценой ему наследник не нужен. Для него самое главное – его сладкая Розамунда.