Сама невинность - Смолл Бертрис. Страница 45

– За мной приехал сэр Гаррик, чтобы отвезти к герцогу Генриху. Не спрашивай, с какой целью, ибо я сам не знаю. Поскольку герцог осведомлен о моей преданности королю, уверен, что он не замышляет зла. Сэр Гаррик – человек благородный. Если я сумею оказать небольшую услугу будущему королю, не нарушая при этом клятвы верности нынешнему, нам это совсем не повредит, малышка. Герцог Генрих известен как человек чести, так что вряд ли он просил меня приехать ради каких-то низких целей.

– Интересно, что ему нужно, – медленно протянула Эльф. – Если никто, кроме тебя, не сумеет справиться с поручением, ты, несомненно, заслужишь благодарность герцога, а это впоследствии будет полезным нашему сыну.

Она уже пеклась о своем ребенке, как подобает заботливой, но честолюбивой матери.

– Кажется, у герцога совсем маленький сын! Может, в один прекрасный день Симон будет служить ему при дворе, и если они вырастут вместе, станут добрыми друзьями! Какая чудесная возможность для твоего наследника, Ранульф. Если услужишь Генриху, наше будущее обеспечено!

Ранульф де Гланвиль потрясение уставился на жену. Он и не подозревал об этой стороне ее натуры! Родила всего несколько часов назад и уже устраивает будущее сына, мечтает о величии и славе! Непонятно, то ли радоваться, то ли бояться этой совершенно неизвестной ему женщины, ставшей его женой.

– Простые рыцари редко оказывают сильным мира сего услуги, заслуживающие такого щедрого вознаграждения. Мое имя не столь знатное, чтобы король позволил принцу Уильяму дружить с нашим отпрыском.

– Никогда не знаешь наверняка, – возразила Эльф. Ранульф обескураженно хмыкнул. Его жена не из тех, кто легко расстается с мечтами.

– Вероятнее всего, герцог Генрих, незнакомый с местностью, просит здешних лордов проводить его по округе. Меня послали в Эшлин, потому что поместье стоит на границе Англии и Уэльса, Герцог – великий полководец, Элинор, и, вероятно, опасается, что, когда взойдет на трон, валлийцы начнут опустошать страну. Другой причины моей поездки, думаю, не существует.

Он поднялся и, нагнувшись, легонько поцеловал жену в .губы.

– У тебя был трудный день, Элинор. Поспи немного, чтобы набраться сил. Завтра тебе придется кормить сына.

– Ты навестишь меня перед отъездом? – с тревогой спросила Элинор. – Не уезжай, не попрощавшись, Ранульф. Ты должен присутствовать на крещении Симона.

– Обязательно, – пообещал он и вышел.» В» комнате появилась Вилла и, вынув из колыбели Симона, поднесла матери.

– Ма говорит, что лучше уже сейчас попробовать дать ему грудь. Молоко еще не пришло, но молозиво полезно для ребенка.

Эльф попыталась сесть и, устроившись поудобнее, развязала шнуровку камизы.

– Как это делается? – допытывалась она у Виллы, когда Симон схватился ручонками за ее грудь.

– Суньте ему в губы сосок, госпожа. Остальное он знает и сам, – сообщила Вилла. – Ма сотни раз так поступала.

Прижав к себе сына, Эльф потерлась соском о маленький ротик Симона. Тот немедленно приоткрыл губы и с поразительной силой вцепился в нежную плоть.

– Пресвятая Дева! – охнула Эльф. – Совсем как отец! И, немедленно сообразив, что высказалась вслух, побагровела, но Вилла хихикнула. Эльф зачарованно наблюдала, как малыш яростно сосет, красный от усердия. Голубые глазки на миг скользнули по ней.

– Да, – прошептала она. – Я твоя мать, Симон Хьюберт. Никогда не думала, что стану держать у груди младенца. Видишь, как все получилось.

В комнату ступила Орва.

– Ах, вы уже кормите! Прекрасно. Он настоящий великан, госпожа. Приложите его ко второй груди, чтобы вызвать приток молока. День-другой, и он у нас будет сыт и доволен.

Эльф переместила протестующего младенца, и он немедленно вцепился во вторую грудь с такой же энергией. Глазки его стали медленно закрываться, головка вдруг склонилась набок, и Симон мирно засопел. Орва взяла ребенка, уложила в ясли и наказала дочери не отходить от новорожденного, пока ее не сменят.

– В монастыре сейчас трое воспитанниц и две послушницы, – сообщила она госпоже. – Настоятельница обещала, что они по очереди станут дежурить у постельки нашей крошки, чтобы мы тоже могли поспать. Вы голодны, госпожа.

– Устала, – пробормотала Эльф.

– Тогда спите, – велела Орва. – Все спокойно, все хорошо, слава Господу нашему и его Пресвятой Матери.

Глава 12

Сэр Гаррик Талиферро и Ранульф де Гланвиль добрались до города Вустера два дня спустя. Прелестное местечко, расположенное на восточном берегу Северна, Вустер имел долгую и славную историю. К удивлению Ранульфа, оказалось, что герцог остановился в замке епископа. Вустер сильно пострадал, когда войска Матильды сожгли его пятнадцать лет назад. Но не весь город был уничтожен, и даже когда армия короля Стефана пять лет назад осадила его, многие дома уцелели, а разрушенные были вновь отстроены. Собор сохранился, если не считать одной башни, которую позже восстановили.

Поскольку приезд герцога держался в тайне, никаких официальных церемоний, разумеется, не ожидалось. Ранульфа ввели в небольшую обшитую панелями комнату, где в очаге ярко горел огонь, прогоняя сырость июньского утра. Генрих Анжуйский приветствовал рыцарей скупой улыбкой.

– Добро пожаловать, сэр Ранульф.

Ранульф низко поклонился, с неприятным чувством осознал, что возвышается над герцогом едва ли не на голову, и попытался неприметно ссутулиться, но тот, заметив его усилия, только рассмеялся.

– Не получится, – прохрипел он странным сипловатым голосом, – ниже все равно не станешь. Клянусь, такие гиганты редко рождаются в наше время. Я вполне удовлетворен своим ростом и, кроме того, не так глуп. И если бы оскорблялся при виде каждого высокого рыцаря, нажил бы бесконечное множество врагов.

Мужчины уселись лицом друг к другу в кресла с высокими спинками и мягкими сиденьями.

– Мне нужна твоя помощь, Ранульф де Гланвиль, – начал герцог. – Король Стефан не в себе. Потеря любимой жены и моего злосчастного кузена Эсташа подорвала его силы и сломила дух. Он более не интересуется делами государства и потерял желание жить. Вряд ли он когда-либо оправится. Мне сообщили, что ему недолго осталось ходить по этой земле. По всей видимости, к концу года я взойду на английский трон. Церковь одобрила меня как помазанника Божия, и весь наш род имеет полные права наследования. Но я опасаюсь, что непокорные английские бароны затеют новые, выгодные им распри, чтобы вдоволь половить рыбку в мутной воде, как в те времена, когда моя мать и Стефан боролись за господство. Я должен немедленно вернуться в Нормандию, чтобы присматривать за владениями, как моими, так и жены, найти достойных людей, которые станут править моим имением, когда я надену английскую корону. Вернувшись осенью, я привезу с собой жену и сына, чтобы показать мою будущую страну королеве и наследнику. Надеюсь, их появление поможет предотвратить мятеж. Я прошу тебя вернуться в Нормандию со мной. Никто не должен знать о моих планах относительно Алиенор и Уильяма. Ты должен сохранить это в секрете, ибо именно тебя я выбрал для сопровождения моих жены и сына.

– Меня? – удивился Ранульф. – Господин, но ведь эта огромная честь подобает знатному лорду. Я же всего-навсего простой рыцарь с небольшим поместьем, и, несмотря на все значение Эшлина для английских королей, у меня даже титула нет, хотя я и обещал поклясться вам в верности.

Блестящие серые глаза пристально смотрели на Ранульфа.

– Ты считаешь себя недостойным такого поручения, но я выбрал тебя именно по тем причинам, которые ты перечислил. Я желаю, чтобы моя семья прибыла в Англию тихо и без всякой помпы. Знатному лорду такое не по плечу, и, кроме того, любой барон посчитает, что, получив под свою опеку моих жену и сына, он тем самым приобретает власть надо мной. Я такого не допущу! Ты же человек честный. Я знаю, что могу тебе доверять, Ранульфде Гланвиль. Королева должна всюду появляться рядом со мной. Как только она и мой сын будут здесь, я сумею их защитить. Но путешествие крайне опасно. Когда я через несколько дней вернусь в Нормандию, ты поедешь в кортеже моих рыцарей и станешь одним из многих. Никто ничего не заподозрит, тем более что всем известно о болезни короля Стефана. Подумают, что ты открыто перешел на мою сторону теперь, когда власть короля слабеет. – Но тут герцог, заметив расстроенное лицо Ранульфа, участливо спросил: