Сама невинность - Смолл Бертрис. Страница 68

– На монастырь действительно напали? – допытывался Ранульф.

– И да и нет, – ответил священник и досказал остальное, добавив в заключение:

– Узнав, что госпожа пропала, мы были безутешны.

– Поняв, что нас провели и мнимый свинопас был шпионом валлийцев, – вмешался Фулк, – я со своими людьми всю ночь скакал обратно из монастыря, чтобы добраться до Эшлина. Мы сразу же помчались бы в погоню, но дождь лил три дня без продыху и смыл все следы. Наконец, когда погода установилась, я послал Сима на поиски логова разбойника Мэрина Ап-Оуэна. Наверняка это он украл госпожу. Сим пропадал почти три недели, но вернулся с известием, что именно Мэрии Ап-Оуэн держит госпожу в плену. Сим все видел своими глазами. Госпожу охраняют день и ночь. Живет она в замке разбойника на холме. Выкрасть ее в одиночку оказалось невозможно, поэтому Сим вернулся рассказать обо всем, что разведал.

Ранульф кивнул. Красный туман немного рассеялся, но в груди загорелся неукротимый свирепый гнев.

– Вскоре прибыл гонец с требованием выкупа, – продолжал Фулк. – Мэрии Ап-Оуэн, оказывается, знал о вашем отсутствии. Он пообещал не причинять зла госпоже до вашего возвращения. Придется продать весь скот и овец, чтобы собрать нужную сумму. Когда деньги будут у вас, зажгите факелы на стенах. Один из часовых Мэрина Ап-Оуэна обязательно увидит сигнал, и госпожу обменяют на золото. Нам пришлось отпустить посланца и передать, что мы все поняли.

– Слишком хорошо все продумано, – медленно выговорил Ранульф. – Никогда не подумал бы, что простой разбойник так умен.

– Говорят, он благородных кровей, только уж очень коварен, – пояснил Фулк. – Мне так жаль, господин! Во всем моя вина! Не следовало слушаться госпожу.

Ранульф покачал головой:

– Нет, Фулк. Ты был обязан подчиниться. Если бы эта девка Арвид не предала мою жену, ничего бы не случилось. Даже будь ты здесь, чем бы помог? Все знают, как ты любишь поесть и выпить. С твоим аппетитом наверняка уснул бы первым. Слава Богу, что тебя не было. По крайней мере хоть что-то предпринял, – утешил он, хлопнув по плечу начальника стражи.

– И что же теперь делать, господин? – озабоченно спросил Фулк.

– Сначала отслужим мессу. Потом я должен поговорить с Симом и решить, есть ли шанс спасти мою жену. Правда, может, лучше всего просто заплатить выкуп. Интересно, кому пришло в голову советовать мне продать скот? Все это слишком хорошо задумано, друзья мои. Валлийцы могли угнать животных, но вместо этого похитили мою жену, зная, что я получу при продаже вдвое больше, чем они. Да, все это чей-то подлый замысел!

– Но если у нас ничего не останется, как же прожить целый год?

– Мэрии Ап-Оуэн следит за нами, – пояснил Ранульф, – наблюдатель ждет только сигнала, а следовательно, скрывается достаточно далеко, опасаясь быть пойманным. Завтра праздник, но послезавтра мы перегоним овец с дальнего на ближний луг, а по пути отобьем тех маток, которые должны вот-вот объягниться, и спрячем в загоне, где их никто не увидит. Таким образом у нас скоро появится новое стадо. Валлийцы ничего не узнают, ибо, получив выкуп, перестанут обращать на нас внимание. Надеюсь, урожай был достаточно хорош, чтобы прокормить овец в зимние месяцы.

– У нас есть несколько стельных коров, – вмешался управитель Джон.

– Мы и их оставим, – решил хозяин. – Сегодня полумесяц не толще серпа. Пусть пастухи отведут их в коровники. Я не желаю терять жену, но и этим разбойникам не позволю довести нас до нищеты.

– Вы убьете их, господин? – прошептал Фулк.

– Обязательно, но сначала нужно вернуть госпожу, – спокойно откликнулся Ранульф. – Ну а потом окажем королю услугу, избавив границы от этой швали.

– Аминь! – воскликнул отец Освин.

– Идите к столу, господин, – позвала Аида. – Ужин подан, а вы, должно быть, проголодались. Госпожа не простит, если мы не присмотрим за вами.

Ранульф давно хотел есть, но сейчас невольно задался вопросом, сыта ли его жена. Мерзнет или в тепле?

Усевшись за высоким столом, он растерянно огляделся, изнемогая от одиночества.» Элинор! Моя малышка! Я люблю тебя всем сердцем…«

За окнами зловеще завывал ветер.

Эльф сидела за ткацким станком, у очага. Господи, она могла бы поклясться, что слышит голос мужа. Ветер хлопал плохо прибитыми ставнями, громко стонал, и она невольно вздрогнула. Наступило время вечерней рождественской службы, но в замке Гвинфр не было ни церкви, не священника. Гвилл шепотом объяснил ей, что святые отцы считали Гвинфр проклятым, его хозяина и обитателей – отродьем самого дьявола.

В день зимнего солнцестояния здесь царило пьяное веселье. Айлин даже привела шлюх развлечь мужчин.

– Вам лучше оставаться в своих покоях, – посоветовал Мэрии Ап-Оуэн, – и не выходить, чтобы не случилось беды.

Для верности он запер Эльф и подсунул ключ под дверь. Таким образом, объяснил он, никто не сможет украсть ключ, если сам он напьется. Оба понимали, что он имеет в виду Айлин.

– Когда я вернусь, уже успею протрезветь, постучу и попрошу открыть, – добавил он и исчез.

Снизу слышались вопли и визг: очевидно, там вовсю разгоралась оргия. Мэрии предусмотрительно велел принести Эльф поднос с ужином. Она поела и занялась вышиванием. Раза два ей казалось, что за дверью слышатся осторожные шаги. Потом кто-то подергал ручку. Эльф на всякий случай поставила поближе кочергу. Вряд ли кто-то вломится в комнату, но нужно иметь чем защититься.

Постепенно шум затих, и Эльф, как была в одежде, легла на постель, бросив кочергу рядом.

А в это время Айлин уговаривала своего любовника отдать Эльф его людям на потеху.

– Я хочу видеть ее униженной и растоптанной, – твердила она.

– Скорее я тебя отдам мужчинам, – бросил Мэрин.

Он был пьян, но разума не терял. Айлин окончательно спятила со своей жаждой мести, но ему нужны деньги. А кроме того, если он не может получить Элинор, то и другим ее не видать. Сама мысль о том, что кто-то способен обесчестить ее изысканную красоту и сломить отважный дух, выводила его из себя. Он встал, поднял Айлин за волосы, сорвал с нее платье и швырнул на стол, голую, на виду у собравшихся.

– Эй, парни, моя шлюха к вашим услугам, но только на эту ночь, ибо я человек ревнивый. Кто первым попробует ее прелестей, прямо здесь, на столе? Неплохое лакомство, верно?

– Дьявол'. – прошипела Айлин, но мужчины уже толпились вокруг стола, жадно пялясь на нес. Заскорузлые от грязи руки тянулись к ее полной груди. Двое раздвинули ей ноги, а остальные выстроились в очередь, чтобы один за другим взгромоздиться на желанную добычу. Айлин оставалась равнодушной. Никто не мог возбудить ее так, как Мэрин Ап-Оуэн. Ей приходилось угождать всем, чтобы поддержать репутацию страстной женщины.

Повернув голову, она заметила Мэрина. На его коленях сидела рыжая шлюха, тоже голая. Он уже успел насадить ее на свое копье, и девушка энергично подпрыгивала: голова откинута, шея напряжен», из горла рвется вопль наслаждения.

«Сука!»– подумала Айлин. Но ничего, отныне у рыжей в клиентах будет самая последняя шваль, уж об этом Айлин позаботится!

Перед рассветом, когда почти все в зале, пресытившись едой, вином и наслаждениями, громко храпели, Мэрин поискал глазами Айлин. Она слала под столом, несмотря на то что один из валлийцев все еще трудился над ней. Мэрин бесцеремонно оттолкнул его и поднял Айлин.

– Пойдем, моя прелестная шлюха, – велел он. – Ты еще не обессилела, а мой резвый «петушок» не успокоится, пока не окунет клюв в твой хмельной мед.

Айлин пришла в себя и улыбнулась ему:

– Ублюдок! Твои парни растерли все у меня внутри до крови, и тебе все мало? В чем дело? Разве красноголовая потаскуха не ублажила тебя? Или жалеешь, что употребил ее, а не пленницу? – И громко рассмеялась в его удивленное лицо. – Думаешь, я не заметила томные взгляды, которые ты бросаешь на Элинор, когда воображаешь, что никто не замечает? Словно неотесанный деревенский олух, которого угораздило влюбиться в молочницу!