Скай О`Малли - Смолл Бертрис. Страница 74

Госпожа Сесили достала из потайного кармана платья отделанный по краям кружевами кусочек материи и приложила к Скай.

— На счастье, — сказала она сквозь слезы и, поцеловав Скай, скрылась в часовне. Дейзи последовала за ней.

Вдруг события стали разворачиваться очень быстро. Появился Робби и провел ее через часовню в придел. Помещение было набито людьми. Большинство из них Скай не знала, хотя заметила де Гренвилла, Леттис Киоллиз, королеву и лорда Дадли, который, по слухам, был ее любовником. Здесь же присутствовали лорд и леди Бурк.

Джеффри ждал у алтаря, разодетый в темно-зеленый бархат. Позади него стоял Мэтью Паркер, кентерберийский архуепископ.

Не спеша Скай и ее обожаемый Робби двинулись по приделу к алтарю. Скай почувствовала, как будто ее ноги увязают в глине. Впереди ей одобрительно улыбался Джеффри Саутвуд, стараясь глазами подбодрить невесту и давая понять, как ему нравится ее платье. Они остановились, и Роберт Смолл вложил руку Скай в огромную ладонь графа Линмутского. Тот легонько ее сжал, и она с облегчением вздохнула — все шло как надо.

Служба шла своим чередом. Молодые встали на колени, и, когда их головы сблизились, Джеффри шепнул:

— Смелее, любовь моя.

Скай почувствовала, как ее всю пронзает любовь к этому человеку. Любовь постепенно вытесняла чувство неловкости, которое она ощутила, войдя в жаркую, наполненную народом и залитую светом свечей часовню. Мэтью Паркер провозгласил их мужем и женой и, повернувшись лицом к собравшимся, представил только что вступившую в брак пару. Они счастливо улыбались морю лиц и видели ответные улыбки… Не улыбался лишь один человек. Почему лицо лорда Бурка так сумрачно и сердито? Такой странный человек. И как вообще он оказался здесь? Скай повернулась к королеве и присела перед ней в глубоком реверансе.

Наряд Елизаветы был великолепен: шелка, украшенные золотой вышивкой, бриллиантами, светло-голубыми аквамаринами. Ее величество соизволила милостиво заговорить:

— Поднимитесь, леди Саутвуд, графиня Линмутская. Мы рады, что вы прибыли ко двору.

— Как мне вас отблагодарить за вашу доброту, ваше величество? Вы слишком много сделали для меня.

— Верность мужу будет мне лучшей благодарностью, — гордо ответила Елизавета.

— Я буду ему верной женой. — Скай горячо поцеловала протянутую королевой руку.

— Ужасное разочарование для всех страждущих кавалеров, — пробормотал лорд Дадли на ухо Леттис Кноллиз, и та едва сумела сдержать смех.

— А теперь, — весело объявила королева, — все на свадьбу! Первыми в Большой зал идут граф и графиня Линмутские!

Скай в растерянности посмотрела на мужа. Джеффри взял ее за руку и успокоил:

— Я знаю дорогу.

В сопровождении пританцовывающих музыкантов, играющих на тростниковых флейтах, лютнях и барабанах, молодые повели королеву и придворных в Большой зал Гринвичского дворца.

Снаружи дождь с неистовой силой бил в окна, но внутри было сухо и тепло от огромных каминов, в которых весело горели дубовые поленья. За почетным столом собрались молодожены, королева, лорд Дадли и капитан Смолл с сестрой: посаженые отец и мать невесты. Остальные придворные заняли положенные им места за большим Т-образным столом или у столиков, расставленных вдоль стен.

На главный стол слуги поставили неимоверных размеров солонку: два крылатых серебряных грифона и два стоящих на задних лапах золотых льва держали раковину, наполненную солью. На каждом бокале бледно-розового венецианского стекла красовался вырезанный из граната герб королевы. Почетный стол был сервирован золотой посудой. Сидящие выше солонки удовлетворялись серебром, те, кто оказался ниже, ели на фаянсе.

Вереница слуг в ливреях внесли чаши с сырыми ледяными устрицами, мидиями, гребешками, сваренными в масле со специями, маленькими креветками в белом вине, блюда с тонко нарезанной семгой, покоящейся на листьях водяного кресса, целую морскую форель, большие буханки серого и белого хлеба. После смены блюд гости насладились бычьими боками, нежным розовым мясом косули, ножкой ягненка. На столе появилось огромное блюдо с целым кабаном со злобно оскаленными клыками, которого пришлось нести четырем лакеям, подносы с молочными поросятами, во рту которых были зажаты яблоки, каплуны под имбирным соусом, ветчина, лебеди, фаршированные фруктами, гуси, фазаны, павлины во всем красочном оперении, пироги с жаворонками, голубями и крольчатиной. Поставили тарелки со свежим луком-латуком, редисом и артишоками. Слуги следили, чтобы бокалы гостей были постоянно полны до краев красным бургундским вином.

Скай никогда не любила больших празднеств, где подавали слишком обильную еду, и лишь притрагивалась к разным блюдам. Несколько устриц, куриное крылышко, по небольшому кусочку говядины и гусятины, артишок, хлеб с маслом.

На третье принесли всевозможные желе, фруктовые пироги, пирожки со сливами, раннюю клубнику, вазы со взбитыми сливками, вишню из Франции, испанские апельсины и головки чеширского сыра. Конечно, был и свадебный пирог. К облегчению Скай, на нем не было изображения жениха и невесты с утрированно большими половыми органами и грудями. Вместо этого его украшали белые розочки и голубые незабудки, перевязанные серебряными ленточками. Скай догадалась, что это заслуга королевы, и, перегнувшись через лорда Дадли, поблагодарила ее. Королева мило улыбнулась.

— Он так вас любит, — проговорила она. — В жизни не видела такой любви и преданности. Как бы и я хотела, чтобы меня так любили и этим поддерживали в заботах и горестях.

— Но вас ведь любят, мадам, — воскликнула Скай. — Сколько кавалеров с готовностью бросят свои сердца к вашим ногам!

Королева снова улыбнулась, на этот раз печально. Как невинна графиня Линмутская! Как ее, должно быть, оберегали от всего, до того как она приехала в Англию.

— Много кавалеров хотели бы бросить свои сердца к моим ногам, — ответила она, — но по-настоящему меня никто не любит. Они хотят получить мою корону или хотя бы какую-то ее часть. Елизавета им не нужна. Законная королева не имеет права на любовь. Она выходит замуж за свою державу. Это печаль всех монархов.

— О, мадам! — Глаза Скай наполнились слезами. Молодая королева нежно смахнула слезу со щеки невесты:

— Ну и мягкое сердце у вас, леди Саутвуд. Но обо мне не плачьте. Свою участь я знала давно. И я смирилась с ней и хотела ее. — И задумчиво добавила:

— Полагаю, что призову вас, добросердечная графиня, на службу при дворе. Здесь редкость — открытое честное сердце.

Вскоре Скай смогла убедиться, как права королева. После нескольких радушных тостов, после которых они пили вино с пряностями и закусывали сахарными вафлями, банкет окончился и в противоположном конце зала начались танцы. Первый танец молодожены танцевали друг с другом.

Потом ее нарасхват приглашали все кавалеры. Некоторые открыто приглашали на свидание, другие, не стесняясь, рассматривали платье. Скай была поражена: нравы мусульманского мира были куда более строгими. А здесь, в Гринвиче, царила распущенность.

Через некоторое время она танцевала с сумрачным лордом Бурком. Неужели этот человек никогда не улыбается?

— Примите мои поздравления, мадам. Вы смогли сделать вполне приличную партию, — его тон показался почти оскорбительным, и Скай снова разозлилась на этого человека.

Она спокойно посмотрела на него и спросила:

— Милорд, мне кажется, вы враждебно ко мне относитесь. Может быть, не ведая, я вас когда-нибудь обидела? Умоляю, сэр, скажите мне об этом, чтобы я могла загладить свою вину перед вами.

Не говоря ни слова, он увел ее из круга танцующих. Они подошли к накрытому столу. Серебристые глаза лорда испытующе смотрели в лицо Скай. Вдруг он спросил:

— Вы когда-нибудь слышали об О'Малли с острова Иннисфана, мадам?

Прежде чем ответить, она подумала несколько секунд:

— Боюсь, что нет, лорд Бурк. Это очень важно для вас?

— Нет, — грубо ответил он. — Не имеет никакого значения. — Но сам выглядел расстроенным.» Почему?«— размышляла Скай.