Снова любить - Смолл Бертрис. Страница 39

Глава 8

Кейлин всегда считала, что дом, где она выросла, был роскошным, но жизнь на вилле Максима стала откровением для нее. В доме ни одно окно не выходило на улицу. Единственный вход через бронзовые ворота вел по узкому коридору в большой, просторный солнечный двор. Пол во дворе был выложен черными и белыми квадратными мраморными плитами. По периметру двора установлены огромные вазы. В них были посажены небольшие деревца и кусты роз. Во дворе всегда дежурили хорошенькие рабыни, которые встречали посетителей и направляли их вверх по широкой белой мраморной лестнице к портику с колоннами и через него в атрий виллы. Атрий был просто великолепным. Высокие сводчатые потолки, разделенные встроенными панелями, были разукрашены красным и голубым с позолотой; стены отделаны панелями из белого мрамора, а плинтусы покрыты серебром. Вход в атрий украшали две прямоугольные и четыре круглые колонны из красного и белого мрамора, заканчивающиеся наверху позолоченным карнизом. Над входом виднелись три продолговатых узких решетчатых окна.

Двери атрия бронзовые, а дверные стойки, отделанные зеленым мрамором, покрыты золотом и украшены слоновой костью. Пол выложен мраморными плитками различных оттенков, зеленых и белых, в виде одинаковых геометрических фигур. В стенных нишах по всей комнате установлены великолепные мраморные скульптуры обнаженных мужчин и женщин, поодиночке, парами или группами, все в эротических позах, рассчитанных на то, чтобы приятно возбудить зрителя. В зале поставили большие мраморные вазы, наполненные яркими цветами, и несколько мраморных скамеек, где клиенты сидели в ожидании, пока проверят их личность и платежеспособность.

Все остальное, что Кейлин увидела на вилле в первые недели пребывания в Константинополе, тоже было поистине великолепным. Все стены отделаны панелями, и в центре каждой из них – картины. Предметом изображения этих картин были откровенные эротические сценки. Потолки также покрыты панелями, украшенными лепниной с позолотой или в сочетании со слоновой костью. Двери расцвечены яркой мозаикой. Полы покрыты либо мрамором различных оттенков, либо мозаичными картинами, выложенными из таких маленьких кусочков, что казались нарисованными. На полу главного помещения, где устраивали прием гостей, была изображена история Леды и Юпитера, сложенная из кусочков мозаики, создающих эффект драгоценных камней.

Обстановка на вилле Максима была типичной для богатого дома. Повсюду стояли кушетки с декоративной отделкой. Резные ножки и подлокотники изготовлены из каких-то редких пород дерева. Для их украшения использовались черепашьи панцири, слоновая кость, черное дерево, драгоценные камни и металлы. Покрывала на кушетках были из прекраснейшего материала, вышитого золотыми и серебряными нитками и украшенного драгоценными камнями.

Прекрасные столы сделаны из африканского кедра. Некоторые имели основания из мрамора, другие были позолоченные. Сундуки для хранения были как изящной, так и простой формы. Повсюду висели и стояли на столах канделябры и светильники из бронзы, серебра и золота. В обстановке виллы все было изящным и красивым.

Кейлин выделили очаровательную маленькую комнату с мозаичным полом, в центре которого был изображен Юпитер, обольщающий Европу. По стенам на фресках были изображены молодые любовники, очарованные маленьким крылатым Купидоном. В комнате стояли кровать, украшенная прелестной резьбой по дереву, и маленький круглый столик. Из единственного окна открывался вид через холмы города на море вдали. Комната почти весь день освещалась солнцем. Кейлин почувствовала комфорт впервые за последний год. Это неплохое место для начала новой жизни. В течение почти двух недель у нее был изнеженный, ничем не омраченный образ жизни. Ее кормили очень обильно. Три раза в неделю купали и делали массаж. Ухаживали за ее ногами и руками, делали маникюр, натирали кожу смягчающим кремом. Ее заставляли подолгу отдыхать, и она думала, что умрет от скуки, так как не привыкла бездельничать. Она никого не видела, кроме Иоанна и нескольких слуг, которые ухаживали за ней. По вечерам до нее доносились смех, музыка и звуки веселья.

Как-то днем зашел Иоанн и посадил ее в прекрасно украшенный, во вкусе Кейлин, красивый паланкин для поездки в город. Иоанн сообщил Кейлин, что город был основан греками тысячи лет назад. Расположенный на стыке восточных и западных караванных путей, он всегда процветал, хотя ничем особенным не отличался. Затем, всего сто лет назад, император Константин Великий решил покинуть Рим и выбрал в качестве столицы город в Византии. Константин, первый император, принявший христианство, освятил город 4 ноября 328 года. Город, переименованный в Константинополь в его честь, в ходе пышной церемонии формально был зарегистрирован 11 мая 330 года. Тогда же начался новый этап строительства и реконструкции.

Константин и его преемники любили строить, и от первоначального греческого города почти ничего не осталось. Со временем в Константинополе появились университет, цирк, восемь общественных и сто пятьдесят три частные бани, пятьдесят две крытые галереи, пять амбаров, четыре больших общественных зала для правительства, сената и суда, восемь акведуков, по которым подавалась вода; тогда же построили четырнадцать церквей, включая великолепный собор Святой Софии, четырнадцать дворцов для знати. Около пяти тысяч домов было возведено для состоятельных граждан, не считая нескольких тысяч домов и построек, служащих приютом для плебеев, торговцев, ремесленников и бедняков.

Город рос благодаря торговле, и торговля процветала. Так как он располагался на торговых путях из Азии и Европы, рынки Константинополя были полны всевозможным добром: от фарфора из Китая, слоновой кости из Африки до янтаря из Балтии, драгоценных камней со всех концов земли. Шелк, дамасскую узорчатую ткань, алоэ, бальзам, корицу и имбирь, сахар, мускус, соль, масло, зерно, воск, меха, древесину, вина и, конечно, рабов – все это можно было купить на его рынках.

После полудня они отправились в дальний конец города к Золотым Воротам и затем назад вдоль Мизы мимо форумов Константина и Феодосия. Они обогнули ипподром и направились к Большому дворцу. Когда их доставили к церкви Святой Зримей, Иоанн сказал;

– Я еще не выбрал священника для тебя, Кейлин. Не забыть бы сделать это.

– Не беспокойтесь, – ответила она. – Не думаю, что смогу стать христианкой. Боюсь, это слишком сложное учение, – Почему ты так говоришь?

– Я разговаривала с вашими слугами. Они сказали, что христиане прощают своих врагов. Не думаю, что смогу простить Антонию, Иоанн. Из-за врагов я потеряла семью, мужа и ребенка. Я даже не знаю, кого я родила – сына или дочь. Меня увезли с любимой родины, сделали рабыней и вселили в меня страх. Мы, британцы, выносливая нация, раз я пережила все это, но во мне много злости. Если представится случай отомстить Антонии Порции, я с радостью сделаю это! Я не забуду, что она сотворила со мной и что отняла у меня.

– Теперь твоя судьба здесь, – тихо произнес Иоанн и прикоснулся к ее руке, чтобы утешить.

Фиалковые глаза Кейлин спокойно смотрели на него.

– Я научилась никому не доверять, мой господин!

– Это мудрее и не приводит к разочарованию.

«Как она холодна, – подумал он, удивляясь. – Как же муж смог разжечь в ней страсть? Да, она как раз то, что мне нужно для представления. Прекрасная мраморная Венера. Красивая. Нетронутая. Ледяная. И бессердечная. Она станет сенсацией, и после ее выступления весь Константинополь с восхищением припадет к ее ногам».

– Завтра, – сказал он, – ты начнешь репетировать. Тебе следует научиться делать определенные вещи, которые вначале могут испугать тебя или покажутся отвратительными, но ты должна верить мне, Кейлин, когда я говорю, что не допущу, чтобы ты как-то пострадала. В этом случае ты можешь доверять мне. Я слишком много вложил в тебя, чтобы позволить причинить тебе вред, дорогая. О да! Ты можешь доверять Иоанну Максима и никому другому.