Властелин Окси-мира - Бахтамов Рафаил. Страница 47

Это всё. Кислород и соль превратили водопроводную воду в среду, пригодную для жизни. В этой воде мышь обитала в течение четырёх часов. А когда в сосуд ввели вещества, связывающие углекислый газ, мышь смогла прожить почти сутки. Гораздо больше, чем позволяет самый совершенный кислородный аппарат…

Учёные были удивлены. Но не тем, что она жила, а тем, что она погибала. Кислорода в воде достаточно, и организм его усваивает – опыт это доказал. В чём же дело?

Существуют различные предположения. Может быть, вода вызывает повреждение нежных лёгочных тканей. Может быть, само дыхание гораздо более плотной, чем воздух, водой истощает организм. Наконец не исключено, что кислород при высоком давлении вредно действует на лёгкие.

Говорить о практическом использовании этого явления пока рано. Однако первые опыты обнадёживают. Кислородная «подкормка» может открыть совершенно новые и неожиданные перспективы…

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – задумчиво процитировал Д.Д.

– Почему же не снилось? – нахохлился Смолин. – Есть, знаете ли, разные идеи. Может, не такие эффектные, но вполне практические. Ну, к примеру… Рыб, как вы, очевидно, догадываетесь, не надо учить дыханию «водой», они отлично умеют. Из этого, однако, не следует, что им всё равно, чем дышать. Рыбы любят воду, богатую кислородом, и избегают мест, где кислорода мало или вода отравлена вредными газами.

Отсюда мысль. Выбрать в море участки и насыщать их кислородом. У рыб хорошая «память», они привыкнут и будут приходить сюда, как коровы приходят на пастбище. Такое «одомашнивание», согласитесь, неизмеримо эффективнее, чем разведение рыбы в искусственных бассейнах.

В природных условиях на даровом питании и с кислородной «подкормкой» рыбы будут отлично расти. И ловить их можно на выбор – почти как из аквариума. Может быть, пройдёт немного лет, и кислородные «плантации» (или «заповедники»? Как бы ты сказал, Володя?) станут главной опорой рыбных хозяйств…

– Да, кстати, – перебил себя Смолин, – вы читали… Впрочем, нет, он пока не опубликован. Рассказ фантастический, научно-фантастический, как любят выражаться нынче. А я прочёл, принёс в Комитет, и у нас заинтересовались. Ну, не рассказом, конечно. Идеей. Помните Багрицкого «Контрабандисты»?

Я помнил.

…Ай, Чёрное море,

Хорошее море!..

– Хорошее море, – с чувством повторил Смолин. – И мало кто знает, что это оно только сверху хорошее. До глубины 125 – 200 метров. А ниже…

Чёрное море гораздо беднее рыбой, чем родственное ему Средиземное. Причина в том, что растительный и животный мир Черноморья сосредоточен в верхнем узком слое воды. Ниже 200 метров (а средняя глубина здесь 1271 метр) простирается мёртвая зона.

Это явление редкое. Обычно моря и океаны заселены на всю глубину. Даже на дне Марианской впадины Пикар видел в иллюминатор батискафа креветок и плоскую рыбу, похожую на камбалу…

Но в Чёрном море обитают бактерии, вырабатывающие сероводород. Сероводород отравляет воду, затрудняет насыщение её кислородом. А рельеф дна таков, что перемешивание воды идёт чрезвычайно медленно.

– Догадываетесь? – Смолин победно оглядел нас. – Основная идея – кстати, вполне реальная – перестройка Чёрного моря. Сероводород вымывают из воды кислородом. Трудности?.. Конечно, велики. Но и эффект колоссальный. Шутка сказать: открыть для жизни целое море!

«ЧЕМОДАНЧИК» И ТУМАННОСТЬ АНДРОМЕДЫ

– Шутка сказать: открыть для жизни целую планету!

Гена лукаво поглядывает на Смолина, ждёт возражений. Но Смолин кивает. Когда-то (лет десять назад) об освоении космоса можно было спорить. Теперь ясно – задача колоссальной важности, и к тому же вполне реальная.

В наши земные представления космическая эпоха ворвалась с быстротой ракеты. Недавно мысль о полёте к Луне или Марсу казалась верхом дерзости. Сейчас звезда Проксима Центавра, удалённая от нас на 40 000 миллиардов километров, считается «объектом» довольно близким и потому не особенно значительным.

Учёных (не говоря уже о фантастах) интересуют более трудные «цели»: звезда Бетельгейзе – 300 световых лет, шаровое звёздное скопление в Геркулесе – 34 тысячи, туманность Андромеды – полтора миллиона световых лет.

Резкая смена масштабов (от земных к космическим) с трудом укладывается в сознании. Сначала представляется, что проблему межзвёздных перелётов можно решить с помощью школьной формулы, которая связывает путь, скорость и время. Чтобы преодолеть такие расстояния, нужно увеличить скорость, и тогда время полёта останется в привычных пределах – неделя, месяц, год…

Отсюда повышенный интерес к конструкции ракетных двигателей.

Казалось, стоит справиться с этой главной проблемой, и всё останется по-прежнему. Путешественник (космический!) захватит с собой чемоданчик со сменой белья и продуктами, попрощается с родными, поднимется на корабль и…

После этого «и» возникают проблемы чрезвычайно большие и чрезвычайно сложные. При самых благоприятных условиях, с учётом «парадокса Эйнштейна» (зависимость времени путешественника от скорости движения) полет к звёздам займёт годы. А поскольку ни гостиниц, ни магазинов в космосе нет, пополнить запасы в пути будет довольно трудно.

Полёт на Луну потребует, вероятно, нескольких дней, тут ещё можно обойтись «чемоданчиком». Полёт на Венеру и Марс продлится несколько месяцев. Взять с собой всё необходимое для такого путешествия уже трудно. А если продолжительность полёта несколько лет?..

В условиях космического корабля человеку нужно ежедневно около 1100 граммов кислорода, 900 граммов пищевых продуктов, не меньше 4 литров воды – для питья и гигиены. Итого 6 килограммов.

Вроде немного. Представим себе, однако, корабль с экипажем 20 человек, отправляющийся на десять лет. «Чемоданчик» со всем необходимым для такого путешествия будет весить больше четырёхсот тонн.

А что это за «чемоданчик»? Продукты и воду можно поместить в трюмы. Но кислород? Баллоны с газом тяжелы и громоздки. Жидкий кислород быстро испаряется. Химические вещества бедны кислородом.

При дыхании человек выделяет углекислый газ и пары воды. Чтобы атмосфера корабля оставалась чистой, их надо удалять. За борт? Но при этом почти неизбежны потери дорогого воздуха. К тому же человек в космосе должен сохранять осторожность. «Засоряя» межпланетное пространство, он рискует занести туда земную жизнь. Это затруднило бы поиски внеземных форм, могло бы привести и к более опасным последствиям – мы не знаем, во что превратится земная жизнь за пределами нашей планеты.

Выход напрашивается. Организовать тут же, на борту корабля, переработку «отходов». Воду и углекислый газ разложить на элементы. Кислород использовать для дыхания, углерод и водород для синтеза органических веществ.

Теоретически таким способом можно получить жиры, белки, углеводы. Однако синтезировать из элементов продукты питания химики не умеют. Эта интересная возможность пока, к сожалению, неосуществима.

Есть другой путь, более простой. Взять с собой перекиси щелочных металлов – натрия и калия. Перекиси будут поглощать продукты дыхания – воду и углекислый газ, выделяя чистый кислород. Однако поглотительная способность перекисей не безгранична, поэтому они пригодны лишь для сравнительно коротких полётов.

Полёты к звёздам требуют иных, принципиально новых решений. И тут мы вспоминаем Землю. Ведь и на Земле люди (а их больше 3 миллиардов) и животные «уничтожают» продукты питания, «портят» кислород и воду. Это продолжается сотни миллионов лет, а Земля по-прежнему богата.

Правда, земной шар велик. И, всё-таки, если бы продукты каждый раз строились из новых, не бывших в употреблении материалов, животные и человек давно уже «съели» бы Землю. Но природа – экономный строитель. Без надобности она ничего не создаёт заново, она перерабатывает.

Грандиозны идущие на Земле процессы разрушения. Миллиарды тонн сложнейших органических веществ превращаются в «прах и пепел» – в элементы. Одновременно идут не менее грандиозные процессы созидания. Природа собирает «осколки» разрушенных «зданий» и строит заново. Создаётся замкнутый, круговой цикл, в котором расходуется только солнечная энергия. Поэтому жизнь на Земле будет существовать до тех пор, пока светит Солнце.