Ворон - Смолл Бертрис. Страница 30

Думаю, все будет хорошо».

Старая женщина стояла в маленькой церквушке Гарнока, с улыбкой наблюдая, как отец Дрю соединяет священными узами брака ее внучку Кейтлин с Артуром из Коуда и внучку Дилис с Хауелом из Длина. Она, довольная, кивнула головой, заметив, как Мейдок взял в свою руку ручку Уинн и та не нахмурилась и не отдернула ее! Ох эта любовь! Ох эта любовь! И все же, мудро подумала она, в ее возрасте есть тоже свои преимущества. Юность не может знать столько, сколько зрелость. С возрастом приходит терпимость, а иногда, как в ее случае, мир и покой. Хорошо подниматься рано утром, несмотря на боли то тут, то там, радуясь, что жив и впереди предстоит новый день. Не менее приятно лежать на перине после длинного дня, в тепле и спокойствии, и позволить сну овладевать твоими мыслями. Энид снова улыбнулась. Если б только Господь Бог дал ей время увидеть невредимыми других, подумала она. Вдруг малышка Map потянула ее за руку.

— Бабушка, пошли! Служба кончилась, — радостно сказала она. — Пора праздновать!

— Да, — ответила Энид. — Конечно, пора праздновать!

Она была в лесу, окутанная бледным розовато-лиловым легким туманом, который, подобно лоскутам шелкового газа, струился между деревьев. Мир замер во времени, как вдруг у нее над головой раздался крик ворона.

— Вспомни!

Она скорее почувствовала слово, чем услышала его, и попыталась понять значение.

«Вспомни!» — кто-то настойчиво и нежно нашептывал это слово ей на ухо.

Еще раз прозвучал резкий, хриплый крик ворона.

Вспомнить? Что вспомнить? Она не знала, что. Потом, как всегда, ужасная печаль начала обволакивать ее. Она слышала, как голос звал кого-то, но не могла разобрать имени. Беспокойно она металась по кровати и проснулась вся в поту. Придя в себя, она с облегчением подумала, что Неста спала на бывшей кровати Кейтлин и Дилис. Ей не хотелось ни с кем обсуждать этот повторяющийся сон. Он смущал и пугал ее.

Раздвинув полог, она выскользнула из постели. За окном она увидела свет зарождающейся утренней зари, медленно поднимающейся над горизонтом. В темно-синем небе ярко сияла утренняя звезда, словно настоящий хрусталь. Открыв сундук, стоявший в ногах кровати, Уинн достала старую любимую тунику зеленого цвета и надела ее, не подпоясав. Затем побрызгала холодной водой на лицо, медленно спустилась по лестнице в зал и направилась к входной двери. Как можно тише отодвинула засов, открыла дверь и вышла из дома.

Босиком побрела через двор, кивнув стражнику, открывшему перед ней ворота. Слуги в Гарноке привыкли к ранним прогулкам молодой хозяйки. Пройдя половину поля напротив ворот, Уинн внезапно замерла, когда большой олень с пятнадцатью ответвлениями на рогах грациозно и неслышно вышел из леса. Уинн сорвала пучок зеленой травы и протянула оленю. Сердце бешено заколотилось от волнения, но, несколько раз глубоко и медленно вздохнув, она сумела унять сердцебиение, уменьшив таким образом бьющую через край жизненную силу, чтобы не показаться враждебной оленю.

Несколько долгих минут животное с любопытством разглядывало девушку. Затем, нежно фыркнув, тряхнуло головой и мягко ударило по земле копытом, продолжая наблюдать, какое впечатление произведут его действия на это человеческое существо. Когда Уинн тихонько засмеялась, олень нервно отступил на шаг или два назад.

— Как не стыдно, — нежно сказала она. При звуке ее голоса, хотя и миролюбивого, олень навострил уши. — Ты вдвое больше меня, а боишься, почему? — продолжала Уинн. — Не будь глупеньким! Подойди и возьми эту чудесную луговую траву, которая сорвана для тебя. Она сладкая и вся еще в росе.

Словно поняв ее, олень медленно приблизился к девушке, заинтересованный и соблазненный восхитительным запахом травы. Он насколько мог вытянул шею, пытаясь достать зелень, одновременно надеясь сохранить расстояние между собой и девушкой. Уинн протянула небольшой пучок, чтобы помочь животному, которое сразу начало жевать траву и, отвлеченное таким манером, не обратило внимания на то, что хрупкая девушка немного приблизилась к нему Рука, скользнувшая по ее талии, ужасно напугала бы ее, если б голос Мейдока не прошептал ей на ухо:

— Это всего лишь я, дорогая. Вижу, вы приручили оленя. — Протянув руку, он погладил морду большого самца костяшками пальцев.

Великолепный олень, покончив с травой, поднял голову и внимательно посмотрел на них обоих. Потом, грациозно повернувшись, медленно удалился, пощипывая на выбор лакомые листочки.

Мейдок повернул Уинн к себе лицом и улыбнулся.

— Вы поступаете умно, завоевывая расположение лесных зверей.

— В этом нет никакой хитрости, мой господин. Я просто стараюсь ничем не напугать их, — ответила ему Уинн и беспокойно заерзала в его руках. И повторилось то же самое. Она почувствовала, как жар вновь охватил ее. Почему он так странно на нее действовал?

Мейдок явно видел ее беспокойство, но, казалось, не спешил выпустить ее из своих рук, а Уинн не просила его об этом.

— Мне кажется, я должен был вчера вечером дать вам урок поцелуя, — тихо сказал он. — Так как вчера нам не удалось встретиться, думаю, сейчас для этого подходящий момент. — Он приподнял ее лицо. — Приоткройте немного губы.

— Что? — Просьба показалась ей странной.

— Надо разомкнуть губы, чтобы правильно поцеловаться, — с серьезным видом объяснил он, едва сдерживая смех. Странное занятие — учить девушку целоваться. Большинство из них вполне естественно справляются с этим сами.

— Вот так? — Уинн, полная решимости добиться правильного положения губ, восхитительно наморщила их.

— Закройте глаза, — сказал он.

— Зачем?

— Думаю, лучше целоваться, когда глаза закрыты.

Ее прелестные зеленые глаза послушно закрылись, густые темные ресницы веером легли на бледной коже. Мейдок взглянул на нее в благоговейном восхищении. Она была невероятно красива. Кто мог, подумать, что пухленький ребенок, с которым он много лет назад обручился, превратится в такую красивую девушку. Он улыбнулся про себя.

Он всегда это знал. Не медля больше, Мейдок коснулся губами ее губ, наслаждаясь их свежестью и нежностью.