Вспомни меня, любовь - Смолл Бертрис. Страница 8

— Ты будешь жить во дворце, — ответила Блисс, прежде чем Оуэн сообразил, о чем идет речь, — так же, как и Филипп с Джайлсом, а вот Оуэн с Эдмундом поселятся с нами здесь.

— Тебе будет нелегко, — сообщил племяннице граф Марвуд. — Хорошо, если достанется отдельная кровать, а скорее всего тебе придется делить ложе с другой девушкой. И большую часть вещей оставишь у нас, потому что там их нелегко будет разместить. Ты должна быть готова в любое время дня и ночи явиться по вызову королевы, для личных дел у тебя останется совсем немного времени. И есть, и спать тебе придется на бегу, как, впрочем, и твоим братьям. Да-с, нелегкое дело — служить королям.

Нисса слегка побледнела, а в глазах промелькнуло удивление: почему никто не сказал ей всего этого раньше? Быть фрейлиной — великая честь, а на деле это, оказывается, просто ужасно! Теперь она от души жалела, что не осталась дома.

Угадав ее мысли, Блисс поспешила утешить:

— Это трудно, дитя мое, не спорю, но жить при дворе так увлекательно! Все, что происходит, так значительно. Здесь, Нисса, и блеск, и власть, и могущество. А также джентльмены!

Блисс набросила на голову капюшон и, опершись на руку ожидавшего у подножки лакея, выбралась из кареты. Она окинула критическим взором предназначенную для них резиденцию.

— По-моему, это ошибка, Оуэн. Это, мой милый, обыкновенный коттедж. Ты уверен, что это тот самый дом, который ты снял для нас?

Легко спрыгнув на землю, Нисса подошла к тете и взяла ее за руку. Блисс мимолетно улыбнулась ей.

— Нам повезло, что мы вообще смогли снять хоть какое-то жилье, — раздраженно ответил граф Марвуд. — При дворе и в обычное-то время нелегко устроиться. А уж что говорить сейчас, накануне свадьбы короля! Это, мадам, почти невозможно! Я знаю несколько случаев, когда люди готовы были поселиться в амбарах, в коровниках! Может быть, вы, мадам, предпочитаете соседство коров?

Нисса прыснула. Дядя Оуэн, если захочет, умеет иногда поставить на своем. Обычно он делает вид, что по доброй воле передает бразды правления в цепкие руки тети Блисс, не отдавая отчета в том, что на самом деле она командует им уже много лет. Девушка поспешила разрядить обстановку:

— А мне нравится этот славный домик. Я никогда не жила в городе.

Блисс, наконец осознав положение вещей, отступила:

— Уверена, Оуэн, что ты сделал все возможное. Но почему же мы стоим на дороге? Давайте войдем и посмотрим, что мы имеем.

Войдя внутрь, Блисс вынуждена была признать, что дом совсем не так плох, как она заподозрила вначале. Из маленького холла узкая лестница вела на второй этаж.

— Здесь, впереди, библиотека, там — гостиная, — давал пояснения граф. — На первом этаже есть кухня, хотя основную часть блюд будут приносить из близлежащей харчевни. Наверху — три спальни, на чердаке — помещения для слуг. Сад и конюшня тоже в нашем распоряжении. Это — максимум того, что я мог сделать при данных обстоятельствах.

— В конце концов, не век же нам тут жить, — кивнула Блисс. — Скоро мы поедем в Гринвич.

— В Гринвиче нас ждет домик побольше, — с улыбкой согласился граф. — Его уже арендовали, но в той семье неожиданно кто-то умер, и, само собой, они не смогли приехать. Я как раз вовремя успел перехватить дом и договорился об аренде до апреля. Даже если мы время от времени будем уезжать в Лондон, дом в Гринвиче останется за нами. При нем, дорогая, есть небольшой парк. Я уже говорил тебе об этом?

— Нет, не говорил, мой господин, — степенно ответила Блисс. — Твое описание, безусловно, скрасит дни пребывания в Ричмонде.

Беседуя, они вошли в гостиную, где их ожидал привратник, уже успевший разжечь огонь в камине. Обстановка оказалась простая, но повсюду царили чистота и порядок, что было очень важно для Блисс.

— Когда мы должны явиться ко двору, тетя? — испуганно спросила Нисса.

— Не ранее чем завтра, — успокоила ее тетка. — Супруга сэра Энтони Брауна завтра устраивает смотр фрейлинам. Как я слышала, это женщина очень строгая, но добрая. Пажи, насколько я поняла, тоже будут в ее ведении. — Графиня придирчиво осмотрела молодых Уиндхемов. — Вам, мальчики, придется последить за своим поведением. Особенно тебе, Филипп. Ты — наследник своего отца, смотри не урони чести графов Лэнгфордов. Не забывайте, король оказал вашей матери большую милость, приняв вас в свиту королевы Анны!

— Можете не сомневаться, тетя, меня учили этикету, — довольно-таки высокомерно отозвался Филипп Уиндхем. — Я хорошо знаю, какие надежды возложены на меня. Поэтому, полагаю, я не навлеку позор ни на себя, ни на имя моего отца.

— И тогда мы все будем гордиться тобой, — мягко сказал Оуэн Фицхаг, потрепав племянника по плечу и выдержав осуждающий взгляд своей супруги.

Блисс, однако, не привыкла к тому, чтобы ей перечили:

— Тебе следует быть более осмотрительным, Филипп, и думать, прежде чем говорить!

Вовремя поданный дядей Оуэном знак заставил юного лорда Уиндхема прикусить язык.

— Хорошо, мадам, — только и сказал он.

День уже заканчивался. Блисс приказала побыстрее подать легкий ужин, чтобы ее шумный выводок мог пораньше отойти ко сну.

— Даже если принцесса Клевская еще не приехала, — наставляла она их, — это последняя ночь, когда вы сможете как следует выспаться.

Одну из спален отвели четверым мальчикам. Нисса заняла крошечную комнату, где, помимо кровати, с трудом разместился ее багаж. Юная горничная из Риверс-Эджа, сопровождавшая ее, должна была спать на приставной кровати.

— Ну и темнотища тут, госпожа Нисса, — сказала Тилли (так звали горничную). — Собакам моего папаши и то просторнее в их конурах.

Отец Тилли служил главным лесничим Риверс-Эджа. Сама она была бесхитростной девчушкой с простым миловидным личиком и стройной миниатюрной фигуркой. Густые волосы цвета соломы были заплетены в спускавшуюся ниже пояса косу, а лукавые карие глаза искрились умом.

— Мы недолго пробудем здесь, Тилли, — пообещала ей Нисса.

— Служанка графини говорит, что утром вы первым делом пойдете во дворец засвидетельствовать свое почтение его величеству и представиться старшей придворной даме. Так что давайте-ка решим, что вам лучше надеть. Утром-то будет некогда.

Нисса кивнула. Тилли была практичной и старательной девушкой. Вот уже десять месяцев она состояла в услужении у Ниссы. Геарта, доверенная служанка ее матери, специально вышколила Тилли для этой цели, выбрав среди других девушек. Тилли, правда, приходилась Геарте племянницей и выросла в Риверс-Эдже. Она была ровесницей своей юной хозяйки.

— Итак, нам надо произвести благоприятное первое впечатление, — задумчиво произнесла Тилли, — но мы не хотим чересчур бросаться в глаза, верно? — Она покачала головой, отвечая на собственный вопрос. — Бургундское?

Нет. Яблочно-зеленое? Да нет, пожалуй, и оно не совсем подходит.

— Может быть, это прелестное сиренево-голубое, что так идет к моим глазам? — подсказала Нисса. — Оно такое красивое.

— Да, но в нем вы для новенькой привлечете слишком много внимания, а вы ведь не хотите этого, верно, госпожа Нисса? — Горничная на мгновение замерла в раздумье, и наконец ее осенило:

— Из персикового бархата! Это то, что нужно! Вы наденете его, госпожа Нисса, с этой великолепной кремово-золотистой нижней юбкой. Я сейчас же распакую его, чтобы успеть разгладить. Вы будете выглядеть как раз так, как надо — скромная, красивая, хорошо одетая молодая леди. Так что полезайте-ка сейчас в постель и спите — завтра вставать ни свет ни заря. Вам надо будет помыться, а мне — сделать вам прическу. Давайте я помогу вам раздеться и ложитесь, а я все приготовлю на завтра.

Нисса не думала, что сможет быстро уснуть — уж очень она была перевозбуждена, однако сон овладел ею, стоило голове коснуться подушки. Утром, когда Тилли разбудила ее, было еще совсем темно. Неотапливаемая комната за ночь совсем промерзла, и Нисса ежилась под одеялом, не желая вылезать, несмотря на все увещевания Тилли.

— Ванна готова и ожидает вас, госпожа Нисса, — уговаривала Тилли. — Вода же остынет, в эдакой-то холодине! Вам же лучше поторопиться, а то потом продрогнете еще больше!