Злючка - Смолл Бертрис. Страница 47

Принц громко расхохотался, но глаза его были устремлены туда, где дядя и его красавица жена прощались с королевской четой. Принц не встречал женщины прекраснее, чем Арабелла Стюарт, и честно признавался себе, что желает ее, но пока приходилось довольствоваться Сорчей Мортон, которая, если верить хоть части ходивших о ней слухов, была прирожденной и чрезвычайно опытной шлюхой. Кто знает, чему она может его научить?

Граф и графиня Данмор направились в свой дом за городской чертой. Их сопровождали вооруженные всадники, состоявшие на службе графа, поскольку в те времена было опасно. ездить без эскорта. Мысли о рыжеволосой красавице не выходили из головы графини.

— Леди Мортон очень красива, милорд. Она долго была вашей любовницей? — спросила Арабелла как бы между прочим.

— Очень недолго, любовь моя, — спокойно ответил граф, хотя вопрос явно застал его врасплох.

Тэвис понимал, что жене все известно, иначе она не разыграла бы такую сцену в королевских покоях.

— Почему недолго? — настаивала жена, желая все выяснить до конца.

— Она быстро надоела мне, — объяснил Тэвис. — Худшее, что может случиться между любовниками, это когда им скучно друг с другом, а поведение Сорчи было лишено всякой естественности и бескорыстия — можно было заранее предугадать, что она скажет или сделает.

— Но вы ей, очевидно, не наскучили, милорд! — выпалила Арабелла.

Граф рассмеялся, и она закусила губу, раскаиваясь, что так открыто выказала раздражение.

— Мужчины никогда не утомляют Сорчу. Это еще один ее недостаток — она крайне неразборчива.

— Вы чрезмерно резки в своих суждениях, милорд.

— Любовь моя, не понимаю, ты защищаешь леди Мортон или желаешь выцарапать ей глаза? — довольно заулыбался граф.

Арабеллу так и подмывало отодрать его за уши, но, усилием Воли взяв себя в руки, она с достоинством ответила:

— Хочу только заметить, милорд, что мужчина может так же надоесть женщине, как и она ему!

И, пришпорив лошадь, Арабелла помчалась рысью вниз с холма.

Граф вонзил шпоры в бока жеребца и поспешил за женой.

Догнав ее, он разгневанно воскликнул:

— Мадам, я требую, чтобы вы не вели себя как распущенная цыганская девчонка! Вы — графиня Данмор и, пожалуйста, помните это! Не потерплю, чтобы меня оставляли посреди дороги, как отвергнутого воздыхателя!

— А я попросила бы вас, милорд, в следующий раз не унижать меня перед всем двором! Милуйтесь со своей шлюхой в другом месте! — прокричала в ответ Арабелла.

— Она не моя шлюха! То, что между нами было, давно забыто! Я и не помнил о ее существовании! — защищался, как мог, граф.

Арабелла послала лошадь в галоп — ровная дорога позволяла это Гнев нарастал с каждой минутой, хотя она сама не знала, почему злится… Разве что мысль о Тэвисе Стюарте в объятиях Сорчи Мортон, хоть это и было давным-давно, наполняла Арабеллу безрассудной яростью. Почему ей так плохо? Ведь вся эта история давно в прошлом! Но Арабелле не было до этого дела — она только хотела быть подальше от мужа и своей злобы, а для этого нет ничего лучше быстрой езды — может, тогда гнев остынет.

Позади раздавался стук копыт — это муж со своими рыцарями пытался догнать ее. Тэвис Стюарт не мог понять причину столь вызывающего поведения жены и сознавал только, что она выставила его дураком перед его же людьми.

Вне себя от бешенства Тэвис гнался за ней, наливаясь яростью. Только бы добраться до нее! Она получит трепку, которую давно заслуживает за столь безобразное поведение! Он отвезет ее домой в Данмор и продержит там, пока в животе у нее будет расти его ребенок. А сам Тэвис отправится ко двору и больше никогда не возьмет с собой Арабеллу — она недостойна этого! Он был вынужден жениться на ней, но только глупец мог считать, что этот брак станет любовным союзом!

Могучий жеребец поравнялся с кобылкой, и граф смог дотянуться до ее поводьев. Арабелла, взвизгнув, набросилась на мужа с кнутом. Она не позволит поработить себя этому бессердечному развратнику! Ни за что!

Граф, испугавшись, что жена ударит его, решил принять другую тактику. Быстро нагнувшись, он обнял жену за талию и перетащил на своего коня. Кобылка, лишившись седока, ускакала, один из всадников помчался вдогонку.

Застигнутая врасплох Арабелла начала бить мужа кулаками.

Граф с трудом управлялся с лошадью. Натянув поводья, он соскользнул на землю и снял жену. Арабелла вновь размахнулась, и Тэвис едва уклонился от удара.

— Ненавижу тебя! — кричала она. — Убью! Сама убью!

— Почему? — растерянно спросил он, пораженный такой злостью. — В чем причина твоей ненависти?!

— Сама мысль о тебе с этой… этой сукой! Сама мысль о том, что ты лежал с ней, как со мной, невыносима! — вскрикнула Арабелла.

Ревнует? Она ревнует! Внезапно весь его гнев куда-то испарился, и, схватив жену за плечи, Тэвис взглянул в ее лицо.

— Почему? — допытывался он.

— Потому что я люблю тебя! Люблю, наглый ублюдок! Люблю тебя! — заорала Арабелла и, изо всех сил ударив его по лицу, залилась слезами.

Ну и странные же эти женщины! Покачав головой, граф обнял жену.

— Я тоже люблю тебя, Арабелла Стюарт, — тихо сказал он.

Неужели она в самом деле вымолвила эти роковые слова?

Почему она их сказала? Арабелла покорно позволила мужу посадить ее в седло, ощущая, как неожиданно ослабела теперь, когда ярость ушла. Как могла Арабелла сказать такое? Она не могла, не могла любить его. Любовь сладка и чиста и совсем не похожа на ужасное чувство, охватившее ее в тот момент, когда она представила, что муж уходит к другой. Не может этого быть!

Тэвис Стюарт остановил коня перед дверью своего городского дома, спешившись, снял жену и, не выпуская ее из объятий, пронес мимо испуганных слуг наверх, в спальню. Позади раздавались смешки и веселые шуточки. Горячий характер Арабеллы был верным признаком того, что она подарит ему сильных детей.

Войдя в спальню, граф сделал знак Флоре и Лоне удалиться. Не успела за ними закрыться дверь, Тэвис начал раздевать жену. Она стояла покорно, не сопротивляясь, пока он снимал бархатный корсаж и длинные юбки. Тело Арабеллы было слишком юным и стройным — она не носила корсета. Тэвис поспешно стянул сорочку, и жена осталась в одних чулках и туфлях. Сняв и их, граф сжал ладонями лицо Арабеллы и страстно поцеловал.

На секунду ее губы оставались безжизненными, но неожиданно она ответила на поцелуй, жадно, лихорадочно, так, что Тэвис задохнулся от возраставшего желания. Тонкие пальчики Арабеллы стянули с него элегантный дублет и шелковую сорочку, губы покрывали поцелуями его грудь. Тэвис ухитрился скинуть туфли, отбросить их и стянуть чулки. Арабелла тем временем расстегнула его килт, который сполз на пол.

Тэвис бросился перед ней на колени — его рот оставлял обжигающие следы на ее коже. Арабелла застонала, нежно обхватив темноволосую голову мужа; Тэвис зарылся в затененную ложбинку между упругими грудями, ощущая, как под губами бьется ее сердце, охваченный такой бешеной страстью, какой не испытывал доселе ни к одной женщине Орудие его мужественности уже было горячим и набухшими от желания. Откинувшись назад, Тэвис поднял Арабеллу и осторожно насадил на себя, скользнув в шелковистый грот любви, застонав, когда она обвила его ногами и припала к губам поцелуем.

Арабелла, самозабвенно откинув голову, инстинктивно нашла нужный ритм, потом, обняв мужа за шею, слегка поднялась вперед, так что упругие нежные груди прижались к его груди. Тэвис нежно сжал ее ягодицы, привлекая к себе еще ближе, наслаждаясь работой мускулов под мягкой плотью — Скажи мне! — простонал он, чуть отстранившись.

— Что сказать? — прошептала Арабелла.

— Скажи, что любишь меня, Арабелла Стюарт как я люблю тебя!

Арабелла безмолвно покачала головой.

— Скажи! Ты уже говорила это там, на дороге, любимая, так что все слышали. Скажи сейчас для меня, моя малышка-жена!

— Я ошиблась! То, что я чувствую, не может быть любовью!

Слишком велика боль! — тихо вскрикнула она.