Злючка - Смолл Бертрис. Страница 90

Арабелла поняла. Разве Генрих Тюдор не использовал малышку Маргарет как заложницу?

— Молю Бога, чтобы сведения, которые удастся добыть у герцога, оказались полезными для короля. Мне так хочется снова вернуться домой. Маргарет, должно быть, уже большая. Как я по ней тоскую?

— Но что, если вы влюбитесь в герцога, дорогая? — спросил лорд Варден. — Это может случиться, знаете ли. Уверен, что он уже сейчас вам нравится, хотя, возможно, вы и сами этого не сознаете. Когда страсть вступает в свои права, кто знает, что может произойти?!

— Не верю, что когда-нибудь меня и Адриана Морло посетит любовь, — покачала головой Арабелла. — Он просто хочет меня — мое тело. Я же, в свою очередь, стремлюсь получить от герцога сведения, если у него язык в постели развяжется.

— Но он не знает этого, дорогая, — возразил граф Варден.

— Зато я знаю. И просто не осмеливаюсь позволить себе снова полюбить. Тони. Любовь, как я поняла, причиняет только сердечную боль.

— Да, — согласился лорд, — но жизнь без любви, дорогая, мало что стоит. Когда моя Жанна-Мария была жива, я тосковал каждую минуту вдали от нее. Моя жизнь была полна и счастлива, только пока мы были вместе. Ее любовь окутывала меня теплом, какого я не видел раньше. Когда Жанна-Мария умерла, я почувствовал, что умер вместе с ней, но когда понял, что все еще живу, проклял жестокую судьбу, которая заставила меня существовать без любимой. Поверьте, страдания от необходимости жить в одиночестве неизмеримо сильнее, чем боль от недолгой разлуки, поскольку, уходя из дому, всегда знаешь, что скоро вернешься. Теперь, конечно, мне легче, и муки с годами притупились, но я ничего не забыл и бережно храню в памяти счастливые минуты. Ах, Арабелла, я бы влюбился снова, но не смею! Если ваше сердце откликнется на зов сердца Адриана Морло, не противьтесь этой радости. Разве не стоит жить полной жизнью?

Радость? Любовь — это радость? Но Арабелле любовь всегда несла скорее печаль. Мать любила Джаспера Кина и поплатилась за это страданиями и смертью. Сама Арабелла любила Тэвиса Стюарта, но хотя он тоже клялся, что любит жену, обращался с ней скорее как с ребенком, как с женщиной-игрушкой, которую ласкают, гладят, но никто не принимает всерьез. Единственная радость от брака — малышка Маргарет, с которой она сейчас разлучена. Нет, никогда Арабелла не позволит себе больше попасть в сети любви!

Нужно хорошенько подготовиться к свиданию с Адрианом Морло. Что надеть? Ее платье должно быть и скромным, и вызывающим одновременно, а под платьем не будет ничего, кроме сорочки из прозрачного шелка. Бархат цвета слоновой кости! Платье будет из кремового бархата, в тон бледно-золотистым волосам, как намек на целомудрие — добродетель, которую герцог с таким наслаждением запятнает и которую Арабелла позволит ему уничтожить, прежде чем ночь окончится.

Арабелла подивилась собственным мыслям. Какой же холодной и расчетливой она стала! Но иначе нельзя, или такая жизнь уничтожит ее.

Кремовый бархат… отделанный золотыми нитями и речным жемчугом. Нижняя юбка из золотой парчи. И волосы… не обычная прическа из уложенных короной кос, делавшая ее выше ростом. Нет, ее волосы в Двенадцатую ночь будут заплетены в длинную золотую косу и перевиты шелковыми лентами и жемчужинами. Герцог, как все мужчины, захочет ее расплести — нужно облегчить ему задачу. Драгоценностей Арабелла не наденет — это усилит впечатление простоты, как и скромный бархатный плащ алого цвета, подбитый куньим мехом.

Наконец этот день настал.

Арабелла тщательно вымылась, велев Лоне надушить воду ее любимой вересковой эссенцией. Длинные волосы Арабеллы были вымыты заранее.

— Чудо, если ты не умрешь от простуды со своими непрерывными купаниями! Такое количество воды просто вредно, миледи, — ворчала Лона, — но пора бы уже привыкнуть к твоим капризам.

— Как и к твоей постоянной трескотне, — пошутила хозяйка.

— Трескотне? — раздраженно взвилась Лона. — Только потому, что я вслух беспокоилась насчет ваших странных привычек? Это еще не причина говорить, что я зря болтаю, миледи.

Арабелла, рассмеявшись, утешила служанку и подругу:

— Дорогая Лона, я просто шучу, потому что люблю тебя!

— Ну тогда, — смягчилась Лона, — совсем другое дело.

Она помогла хозяйке выйти из ванны, растерла и надушила ее, а потом закутала в нагретое полотенце. Достав шелковую сорочку, служанка заметила:

— Лучше бы одеться сегодня потеплее, миледи, на улице ужасный холод.

— Тогда я буду слишком толстой, — небрежно бросила Арабелла, но Лона вопросительно подняла брови, вынудив хозяйку остерегающе покачать головой. — Не желаю ничего больше об этом слышать. Лона.

Лона, ничуть не обидевшись, кивнула. Она поняла все, что хотела, даже из этой короткой фразы. Вынув из гардероба бархатный кремовый корсаж и две юбки, она помогла госпоже одеться, тщательно расправив платье, чтобы не помялось, и причесала густые бледно-золотистые волосы Арабеллы, вплетая в пряди жемчужные нити и шелковые ленты.

— Ну вот, какая красивая прическа, миледи. Вы просто прелесть сегодня.

На ногах у Арабеллы были тонкие бархатные туфельки, но поскольку на улице шел снег, Лона надела на них тяжелые башмаки на деревянной подошве. Потом помогла госпоже сесть в карету и закрыла ей колени меховой накидкой, положив под ноги обернутые фланелью горячие кирпичи. Хотя до Ламбора путь недалекий, январская ночь была жгуче-холодна и не многие парижане отваживались высунуть нос на улицу.

— Поставьте лошадей в конюшню герцога и отправляйтесь на кухню, — приказала Арабелла шестерым лакеям, сопровождавшим ее. — Я позову, когда решу вернуться.

Позволив слугам герцога вынуть из-под ног кирпичи и помочь ей выйти из кареты, Арабелла поспешила в дом.

— Моя Белла! Добро пожаловать! — воскликнул Адриан Морло, выйдя в вестибюль навстречу Арабелле, и долго, нежно целовал протянутую руку, пока лакей снимал с гостьи плащ.

Она вопросительно подняла брови.

— Кажется, я перепутала день и час, милорд! Видимо, я приехала не вовремя!

В доме было тихо, а сам хозяин одет в простой костюм из алого бархата, отделанный мехом.

— Разве вы не приглашали меня отпраздновать Двенадцатую ночь, месье?

— Приглашал, — ответил герцог, — и, надеюсь, вы простите мне этот маленький обман, моя Белла, — кроме вас, других гостей сегодня нет.

— Месье! — с притворным негодованием воскликнула Арабелла. — Вы крайне безнравственный человек! Боюсь, вы испортите мою репутацию! Пожалуйста, велите подать мой экипаж! Я немедленно уезжаю!

— Не останетесь ли еще на секунду, моя Белла? Я отдам вам подарок. Надеюсь, он понравится. Несколько лишних мгновений не повредят вашей репутации, дорогая, — тихо сказал он, и Арабелла позволила себя уговорить и увести по широкой мраморной лестнице в маленький салон, где в камине весело плясал огонь.

— Я люблю подарки, — сказала Арабелла и добавила с тоской:

— О, мне так давно никто ничего не дарил!

— Я бы заполнил сюрпризами всю комнату от пола до потолка, — галантно ответил герцог, — если бы только вы позволили, дорогая.

На этот раз Арабелла непритворно залилась краской — комплимент герцога был искренним.

— У меня для вас тоже небольшой подарок, — объявила она и вручила герцогу маленький пакет, обернутый золотой парчой и перевязанный красивой шелковой лентой. — Вы должны развернуть его немедленно! — потребовала Арабелла.

Улыбнувшись, герцог развязал ленту и вытащил пару ярко-алых перчаток из тонкой флорентийской кожи, вышитых черными, янтарными и золотыми бусинами.

— Моя Белла, — пробормотал герцог, искренне тронутый, потому что знал: такие перчатки очень дороги, а доходы Арабеллы ничтожны. — Они очень красивы, и я благодарю вас.

— Я выиграла их в карты, еще до Рождества, — весело объявила Арабелла в ответ на невысказанный вопрос.

Адриан Морло рассмеялся.

— Для женщины столь непоколебимой добродетели вы удивительно быстро учитесь искусству выживания, — пошутил он и подал ей резную шкатулку из грушевого дерева.