Путешествие Хамфри Клинкера - Смоллет Тобайас Джордж. Страница 69

— Господи помилуй! Ему что-то привиделось!

Мисс Табита перепугалась и всполошила весь дом.

Когда Клинкер, осушив стаканчик, пришел в себя, я спросил его, чем объяснить его волнение, и он нехотя признался, что видел привидение в образе старика с седой бородой, в черной шапке и в клетчатом халате. Из заблуждения этого его вывел сам адмирал, пришедший как раз в это время и представший перед ним во плоти.

Желаете ли вы знать, чем мы питаемся в этом шотландском раю? К услугам нашим превосходная баранина нашего хозяина, его птичий двор, огород, молочная, погреб, снабженные в изобилии. Превосходный лосось, щука, форель, окунь, корюшка — рукой подать. Устье Клайда по другую сторону холма доставляет нам голавлей, треску, макрель, мерлана и других морских рыб и, между прочим, сельдь, вкуснее которой я не едал. Из городка Дадбриттона нам доставляют сочную говядину, отменную телятину, весьма вкусный хлеб, а куропаток, тетеревов, глухарей и прочую дичь мы получаем в подарок и но можем жаловаться на недостаток ее.

Все соседние джентльмены посещали нас и в своих домах угощали не только гостеприимно, но с такой сердечностью, какую можно было бы ждать после долгого отсутствия только от близких родственников.

В последнем моем письме я писал, что собираюсь совершить путешествие в горы; сей план я привел в исполнение весьма удачливо под руководством сэра Джорджа Колхуна, голландской службы полковника, который сам предложил быть нашим проводником.

Оставив наших женщин в Кэмероне на попечение леди X. С., мы поехали верхом в Инверери, главный город графства Аргайль, и по пути обедали с лэрдом Макфарланом, великим знатоком генеалогии, превосходно знающим шотландские древности.

У герцога Аргайля есть древний замок в Инверери, где он живет, когда приезжает в Шотландию. Неподалеку от него стоят стены величественного готического дворца, возведенные покойным герцогом; когда постройка закончится, дворец станет украшением сей части горной Шотландии. Что же до Инверери, то это городок весьма мало примечательный.

Эта часть страны удивительно дикая, особливо в горах, каковые нагромождены друг на друга; почти нет здесь возделанной земли, да и людей не видно. Все величественно, безмолвно и пустынно. Люди живут в ущельях гор, где они находят приют от зимних морозов и бурь. Но вдоль морского берега есть здесь равнины; они населены, жители их не оставляют землю лежать втуне, и сии равнины я почитаю приятнейшими местами на всем острове; море здесь смягчает климат, снабжает жителей рыбой, и отсюда открывается замечательный вид на Гебриды, или Западные острова, коих около трехсот, разбросанных в беспорядке до самого горизонта.

Почва и климат горной части не благоприятствуют хлебопашеству, и поэтому жители занимаются главным образом скотоводством, в котором и преуспевают. Зимой скот пасется без всякого присмотра и не имеет никакого пристанища и корма, кроме того только, который сыщет в вереске. Когда же снег выпадает глубокий или столь отвердевает, что скот не может добраться до корней травы, тогда исключительно по врожденному побуждению он ходит ежедневно во время отливов к морскому берегу, где питается alga marina и другими растениями, на берегу произрастающими.

Может быть, сей род сельского хозяйства, требующий столь мало присмотра и труда, есть одна из главнейших причин лености и отсутствия трудолюбия, которые отличают жителей гор в их собственной стране. Но стоит им уехать в чужие земли, как становятся они не менее прилежны и сметливы, чем все другие люди. Нет сомнения, что они не походят на других подданных сего королевства

— на жителей равнин, к которым питают исстари сильную вражду, и это различие приметно даже в людях родовитых и просвещенных. Жители равнин хладнокровны и осмотрительны, а жители горной части — неистовы и запальчивы, но пылкость их чувств только еще более воспламеняет их уважение к чужеземцам, поистине исполненное восторга.

Мы проехали за Инверери миль на двадцать к некоему джентльмену, другу нашего проводника; там мы прожили несколько дней, и нас угощали так, что я стал опасаться дурных последствий для своего здоровья.

Несмотря на пустынность гор, в горной части нет недостатка в людях. Мне сказывали достоверно, что герцог Аргайль может поставить под ружье пять тысяч человек, принадлежащих к его клану Кэмпбелов; сверх того, есть еще ветвь того же клана, глава коей граф Бредалбан. Столь же многочисленны и воинственны Мак-Доналды, Кэмероны, Мак-Леоды, Фрезеры, Гранты, Мак-Кензи, Мак-Ферсоны, Мак-Интоши — все сии кланы весьма сильны, и, таким образом, горная часть страны вместе с островами может выставить армию в сорок тысяч воинов, способных пойти на опаснейшее дело.

Нам довелось видеть, как четыре тысячи не обученных ратному делу воинов привели в смятение всю Великобританию. Они напали на две обученные и привычные к службе армии и нанесли им поражение. Они вторглись в глубь Англии, а засим, на виду двух других армий, отступили в порядке через вражескую страну, где им всячески пытались отрезать отступление. Какой другой народ в Европе без знания науки ратной решился бы, возглавляемый своим вождем, напасть на обученные войска? Ежели этот народ обучить, он выставит превосходных солдат.

Горцы ходят не так, как другие люди, но словно на пружинах, скачут и бегают, подобно оленям. Они далеко превосходят жителей равнин во всех упражнениях, требующих проворства; они отличаются крайним воздержанием, терпеливо выносят. голод и утомление и столь приучили себя к любой погоде, что, ежели им случится, путешествуя, сделать привал на дороге, занесенной снегом, они не ищут никакого пристанища, а заворачиваются в свой плед и спят под открытым небом. Такие солдаты должны быть непобедимы, когда им придет нужда проделать быстрые переходы по труднопроходимой стране, нанести неожиданный удар, тревожить врага на зимних квартирах, утомить его кавалерию и совершить поход без провиантских складов, поклажи, конских кормов и артиллерии.

Власть вождя клана у горцев есть сила весьма опасная, ибо распространяется до окраин острова, где глаза правительства могут недоглядеть и куда рука его может не дотянуться. И вот для того, чтобы сломить могущество кланов, правительство всегда следовало политическому правилу divide et impera 58. По решению законодательной власти горные шотландцы не только были разоружены, но и лишены своего старинного одеяния, которое весьма споспешествовало сохранению их воинского духа; в силу парламентского акта они освобождены также и от рабской ленной зависимости, так что в настоящее время они не подчинены своим вождям, поскольку закон мог сделать их свободными. Однако же старинная их верность вождям сохраняется и основана она на чем-то более древнем, чем феодальная система, вокруг которой писатели нашего времени подняли такой шум, точно сделали открытие, подобное Коперниковой системе. Любую особенность управления, обычаев и даже нравов непременно относят к сему началу, как будто феодальное устройство не было присуще почти всем народам Европы. Право же, мне кажется, что ношение штанов до колен и пристрастие к элю с коровьим маслом также сочтут следствием феодальной системы.

Связь между кланами и их вождями, вне сомнения, патриархальна. Зиждется она на любви и преданности, переходящими по наследству в течение веков. Клан почитает вождя, как своего отца, члены клана носят его имя, они полагают, будто происходят от его семейства и подчиняются ему, как господину своему, со всей сыновней любовью и уважением; а вождь, в свою очередь, пользуется своей властью по-отечески, повелевает ими, как своими детьми, карает их, награждает, защищает и о них заботится. Когда бы законодательная власть пожелала этот союз совершенно разрушить, надлежало бы принудить горцев переменить их жилища и имена. Впрочем, даже и сей опыт был произведен ранее без успеха. В царствование Иакова VI в нескольких милях отсюда произошла битва между двумя кланами — Мак-Грегорами и Колхунами, в коей последние были разбиты. Лэрд Мак-Грегор воспользовался победой с такой жестокостью, что парламентским актом был лишен прав и объявлен вне закона. Его земли были отданы роду Монтроза, и люди его клана должны были переменить имя. Одни из них стали называть себя Кэмпбелы, другие — Грэмы или Драмонды, ибо таковы были прозвища родов Аргайля, Монтроза и Перта; поступили они так для того, чтобы пользоваться защитой сил владетельных домов, но к новому своему наименованию всегда прибавляли имя Мак-Грегор, а поскольку их вождь был лишен своих владений, они доставляли ему средства к жизни грабежом и разбоем.