Галактическая разведка - Снегов Сергей Александрович. Страница 14

А потом прилетела Вера. Она была возбуждена и довольна.

— Мы приняли очень важные решения, — сказала она. — По общему мнению, мы стоим в переломном пункте развития человечества и любой неосторожный шаг может оказаться непоправимым. Но и бездействовать тоже нельзя. Осторожность и смелость — вот что сегодня требуется от всех. В ближайшие годы, может даже месяцы, нам придется выработать нашу звездную политику на века, для всего будущего человечества. Хотите получить полный отчет о том, что происходило у нас?

Мы, конечно, потребовали подробного рассказа о заседании Большого Совета, но раньше хотели узнать, какие приняты решения. Вера улыбнулась нашему нетерпению. Она так обстоятельна, что никогда не начнет с конца. Меня всегда удивляло, как непостижимо в ней объединены педантичность с порывистостью, скрупулезность со страстностью.

— Должна вас поздравить, друзья, — сказала она Андре и Ромеро. — Большая непрерывно докладывала нам о важных мыслях, рождавшихся у людей. Среди этих мыслей была и ваша, Андре, о сотрудничестве с галактами и помощи им, а также и твоя, Павел, о возможных опасностях, таящихся в неизвестных районах Галактики. Советую, однако, не гордиться, — точно такие же мысли явились тысячам других людей.

Лишь после этого она заговорила о постановлениях Совета.

Звездная конференция на Оре утверждена. Возможности создания Межзвездного Союза разумных существ нашего уголка Галактики должны быть исследованы со всей полнотой. Поставлена также новая задача — раздобыть исчерпывающие сведения о галактах и разрушителях, их противниках. Лишь после детального знакомства с этими неизвестными нам народами и их конфликтами будет выработана всесторонняя галактическая политика — с кем дружить, против кого выступать? Возможен и нейтралитет Земли в спорах, не ею начатых и ее мало касающихся, об этом тоже говорилось. Все эти большие проблемы еще ждут решения. Будет повышена обороноспособность Земли и планет. Опасность из дальних районов Галактики не доказана, но и не доказано, что опасности не существует. Человечество должно быть хорошо подготовлено к неожиданностям. Совет рекомендует приступить к созданию Большого Галактического флота.

— Принята ваша идея о судах, в десятки раз превосходящих самые мощные нынешние корабли, — сказала Вера Ольге. — Но этих судов будет не два опытных экземпляра, как предлагали вы, а серии в сотни кораблей. И еще одно, для вас приятное: командование первой галактической эскадрой поручат вам. И ты радуйся, брат, — сказала она мне. — Построить гигантские галактические крейсеры на Земле технически невозможно. Решено одну из планет превратить в специализированное космическое адмиралтейство. Выбор пал на Плутон. Меркурий будет специализироваться на производстве активного вещества для аннигиляторов Танева. Вот главное в рекомендациях Совета. Если человечество утвердит их, они станут законом.

Я и в самом деле обрадовался, я гордился Плутоном. Аллан и Леонид поинтересовались, когда лететь на Ору. Вера ответила, что подготовка экспедиции потребует еще месяц, но капитаны Звездных Плугов вылетят на Плутон раньше. После этого она извинилась, что не может остаться с нами, у нее неотложные дела.

— Могу я сопровождать тебя, Вера? — спросил Ромеро.

— Да, конечно, — ответила она. — Как всегда, Павел.

Свободное время на Земле Вера проводит с Ромеро. Раньше, когда я был поменьше, меня это раздражало. Но с годами я примирился, что Ромеро забрасывает друзей ради нее.

16

Мы с Верой и Ромеро улетели с Земли 15 августа 563 года в последней партии.

Перед посадкой в межпланетный экспресс мы совершили прогулку над Землей. Земля была прекрасна. Я любовался ею и Солнцем. Я знал, что мы прощаемся с ними надолго. На трапе Вера помахала Земле рукой. Я ограничился тем, что подмигнул нашей старушке. В салоне планетолета я скоро позабыл о Земле. Мысленно я уже ходил по Плутону.

Нет ничего скучнее рейсовых межпланетных кораблей — старинных ракет-рыдванов с фотонной тягой. Даже облик их — длинная уродливая сигара — тот же, что и три столетия назад. И плетутся они с доисторическими скоростями — до Луны добираются за пять минут, до Марса за сутки, а на полет к Плутону тратят неделю. Ни один из этих «экспрессов» не способен идти быстрее сорока тысяч километров в секунду. И гравитаторы не на всех хорошо работают, временами чувствуется увеличение тяжести. Лишь с невесомостью они справляются отлично, но смешно было бы пасовать перед такой детской задачей, как ликвидация невесомости.

Я просил Веру заказать межпланетный курьер с аннигиляторами Танева, тот достигает Плутона за восемь часов. Но она ответила, что торопиться не к чему, и все согласились с ней. Меня с детства раздражает непогрешимость Веры. Главное в ее словах не их содержание, а то, что они — ее. Те же мысли, но изложенные мной, не производят действия на слушателей.

— В прежнее время секретари не кричали на своих руководителей, Эли, — возразила она, когда я высказал, что думаю о ее решении.

— Ты еще скажешь, что руководители кричали на своих секретарей. И так как это будет твоя мысль, то даже Ромеро признает ее достоверной.

Ромеро и вправду, признал эту мысль достоверной. Начальники в старину не церемонились с подчиненными, сказал он. А один русский царь при беседах с министрами нередко прибегал к дубинке. Особенно доставалось его любимцам, в те времена лупцовка считалась одной из форм поощрения. Тогда были в ходу выражения: «Бросить на руководящую работу», «Влупить (или влепить, точно неизвестно) строгача», «Посвятить ударом меча в рыцари» — все это были синонимы продвижения вперед на жизненном пути.

Я, однако, не думаю, чтоб рыцарей, выдвигая их на руководящие посты, реально бросали на что-то, рубили мечами и лупили строгачом. Наши предки обожали языковые фиоритуры. По-моему, в описанных Ромеро явлениях бросания на работу, влупления строгачей и посвящения мечом таятся типичные для той эпохи религиозные обычаи и магические приемы.

— Возьмите такой распространенный тогда термин, как «в магазине выбросили товары»! — воскликнул я, воодушевляясь. — Нормальному человеку это представляется бессмыслицей: вещи изготавливались, чтоб их тут же выбрасывали. Но общественная жизнь тех времен полна противоречий. Нам сейчас известно, что тщательно собранным урожаем кофе и кукурузы иногда топили паровозы или сбрасывали эти продукты в море, а ботинки, сошедшие с конвейера, отправляли на другой конвейер, где их резали на части. Если вы не согласны, что все это делалось из ритуальных соображений, то не будете же вы отрицать, что за странными этими терминами стоит вполне реальное содержание? И вообще, доложу вам, предки логикой не блистали. На Плутоне мы как-то просматривали старинную ленту. Оказывается, люди в прошлом все поголовно страдали носотечением, вроде как у нас больные. И они собирали бесполезные выделения носа в специальные тряпочки и хранили их там, как сокровище, а тряпочки, надушенные и украшенные кружевами, рассовывали по карманам, чтоб кончик торчал наружу… Не скрывали болезнь, а хвастались ею!

Ромеро смотрел на меня с изумлением. Мне показалось, что на время он потерял голос от новизны моих мыслей.

— Ваши исторические познания внушают трепет, — сказал он очень вежливо. — И поскольку вы с такой остротой проникаете в былое, вас, мне кажется, нисколько не должно удивлять, что начальники некогда кричали на своих подчиненных, хотя здравому человеческому смыслу представлялось бы гораздо более естественным, если бы подчиненные орали на начальников, ибо начальники должны стесняться показывать свое превосходство, а чего, в самом деле, стесняться подчиненным?

Известная логика в этом, конечно, была.