Хрононавигаторы - Снегов Сергей Александрович. Страница 27

- Для дилона хроноскачки так же опасны, как и для людей?

- Опасны, но не в такой степени. Дилоны живут тысячу земных лет - что для них жалкий скачок на сотню лет в прошлое или в будущее! Немного постареет в одном случае, немного помолодеет в другом. Но перебросы в пять-шесть тысяч лет гибельны и для них.

- А в хроноворотах убыстрения и замедления времени достигают, наверно, миллионов лет? Не так? Вот почему наш Ланна так их страшится. Я рад.

- Чему ты рад, Асмодей?

- Тому, что наш хроноэкран спасал не только тебя и меня, но и Ланну. Он должен быть нам за это благодарен.

Отряд мохнатых воинов в юбочках, набитых оружием и инструментами, шагал все быстрей. Хавроны, тащившие повозку, выбивались из сил, чтобы не отстать от отряда. Аркадий все больше жалел их - его собственный вес немало отягчал фургончик. Попросив Асмодея помочь, он слез на землю. Ноги, еще нетвердые, уже кое-как ходили. Почувствовав, что фургон стал легче, солдаты радостно закивали Аркадию и энергичней поволокли повозку.

- Новая гора. Не в ней ли та пещера? - сказал Аркадий, показывая рукой на холм впереди.

Холм был таким же голым и унылым, как и тот, где на хронавтов напали обезьяноподобные воины. Навстречу небольшому отряду Клаппы высыпала группа хавронов. Два отряда соединились и двигались компактной кучкой. Каталей фургончика сменила другая четверка. Появился пропавший было Ланна. Левая рука все больше тревожила его. В ней появилась боль, особенно при быстром движении. Он сказал, что рассогласование времен в теле опасно увеличивается. Теперь он и сам понимает, что перевоплощение не надо было откладывать. Вероятно, и Мат Магону, милому пареньку, еще не достигшему никаких степеней в иерархии из-за замедленности в мышлении, несладко. Ему жаль несчастного Мат Магона.

- А себя не жаль? - спросил Асмодей.

Себя Ланне тоже было жаль. Но в своей хвори он сам виноват - затянул перевоплощение. А в нынешних недугах Мат Магона виноват он, Ланна, это тяготит его душу. Бедный Мат Магон так ожидал перевоплощения!

В каменистом холме виднелось темное отверстие. Один за другим солдаты пропадали в нем. Хронавты и дилон подождали, пока в отверстие вкатили повозку, потом проследовали за ней. Узкий туннель круто спускался вниз. Аркадий отметил, что каменные стены туннеля светятся, как и стены в помещениях Ратуши, где их сперва "прозеркаливали", потом объясняли жизнь дилонов и вели на суд Старейшин. Только свечение стен пещеры было много слабей, чем в Ратуше. Читать при таком свете было бы трудно, но фигуры и лица виднелись отчетливо. Аркадий припомнил, что еще не встречал на Дилоне искусственных светильников, везде применялись самосветящиеся камни, одни излучали ярче, другие слабее - каждый материал подбирался по силе света, необходимой для определенного места. Миша Бах, если бы не погиб, думал Аркадий, наверно, разузнал бы обстоятельней о самосветящихся минералах, это пригодилось бы впоследствии на Земле. Аркадий грустно усмехнулся: Земля далека, Бах погиб, а их, пока живых, гибель поджидает неподалеку.

Самосветящийся туннель расширился и превратился в обширную пещеру, тускло освещенную стенами, затхлую и сырую. К пленникам приблизился Клаппа.

- Здесь будем пережидать хроноворот. Отдыхайте. Выходить нескоро.

- Одному из нас надо поесть, - сказал Асмодей, показывая на Аркадия. - Где пакет с запасами пищи?

- Все ваше вон там, - Клаппа показал на дальний угол. - Возьмите что захочется, кроме оружия и аппаратов.

- Пойдем вместе, чтобы не потеряться потом среди обезьян - их тут жутко много, а свету мало, - сказал киборг и добавил: - Ну, и дух от здешнего зверья!

Хавронов было, и вправду, так много, что в просторной пещере они чуть не лежали один на другом. Духота, показавшаяся такой неприятной Аркадию и Асмодею, шла от их мохнатых тел. Но это был не так запах зверья, как запах болезни. Хотя свету было чуть-чуть, хронавты быстро разглядели, что большинство наполнивших пещеру солдат не отдыхает, а страдает. Это было не спокойное убежище от налетающих снаружи хроноворотов, а лазарет искалеченных и умирающих. Отовсюду доносилось жалобное рычание и стоны. Аркадий спросил Ланну, откуда столько пострадавших, - ведь ни Старейшины, ни сам Ланна, ни его друг Ронна не говорили, что в этих местах недавно происходили битвы, а без жестокого сражения не могло бы появиться так много раненых.

Ланна долго не отвечал - то ли впал в трудное размышление, то ли телепатически допытывался разъяснений у самих хавронов.

- Здесь не сраженные в битве, а пострадавшие в хроновороте, - ответил он потом. - Отряд хотел вторгнуться на нашу половину планеты. Но его покарала природа. Он попал в хроноворот, в солдатах разорвалось время. Часть погибла, часть спаслась в этой пещере. Здесь время единое, но мало кто выйдет отсюда. Только два-три десятка не пострадали, они и захватили нас.

- Разве пострадавшим не оказывают помощи, Ланна?

- Какая помощь, иновременник? От разрыва времени единственное спасение - восстановить синхронизацию. Но и это уже мало кому помогает, если разрыв времени велик. А рангуны никаких перевоплощений...

Ланна, вдруг прервав объяснение, страшно завизжал и бросился в сторону. В полусвете пещеры его невысокая худая фигурка быстро пропала среди массивных хавронов, слоняющихся между лежащими. Некоторое время слышался его голос, в нем смешивались радость и отчаяние. Аркадий побежал на голос. Но Ланна замолчал, и Аркадий остановился, не соображая, куда же идти в беспорядочном навале раненых и искалеченных. Подоспевший киборг показал вправо - там особенно густо теснились пострадавшие.

- Он побежал туда. Там споткнулся и упал. Я все видел.

Резко расталкивая ходящих солдат, не церемонясь и с лежащими, Асмодей поспешил в сторону, где упал Ланна. Кто-то охнул, кто-то грозно зарычал, кто-то жалобно взвизгнул - Асмодей не стеснялся наступать то на ноги, то на туловища. Аркадий схватил его за пояс.

- В тебе нет жалости, Асмодей! Разве можно шагать по телам?

- Жалость у меня есть, - с достоинством возразил киборг. - Полный комплекс жалости к людям. К раненым, к больным, к маленьким, к большим. К женщинам, детям и старикам - даже усиленная, так меня запрограммировали. Но ведь это не люди, а обезьяны, да еще враги людей, да еще вооруженные. Зачем их жалеть?

Аркадий сердито сказал:

- Если мы когда-нибудь вернемся на Латону, я попрошу Марию домонтировать в тебе еще один комплекс - человеческую жалость ко всему живому, нуждающемуся в помощи.

Философское мышление у Асмодея запрограммировано не было, но он иногда собственным старанием прорывался в эту область. Он сказал почти пренебрежительно:

- У людей, Аркадий, много излишних комплексов, понижающих жизненную эффективность. Если бы мне поручили сотворить людей, я применил бы более рациональную программу.

Аркадию вспомнилось, что на Латоне Мария именно так и говорила о своем искусственном создании: что сотворила Асмодея, освободив его от множества человеческих недостатков. Он лишь повторял ее мысли как верный ученик. Надо будет сказать ей, что лучше бы в новых ее искусственных созданиях она не столько освобождала их от человеческих недостатков, сколько внедряла побольше человеческих достоинств.

- Он здесь! - заорал Асмодей и большим прыжком перепрыгнул сразу через троих лежащих. - Ланна! Ланна!

Ланна, стоя на коленях, склонялся над чьим-то распростертым телом. Он не откликнулся на призыв Асмодея. Киборг повернул дилона к себе. Мордочка Ланны жалко кривилась, из глаз катились слезы. Аркадий не ожидал, что дилоны способны плакать. У молодого Различника вдруг отказало умение телепатировать свои мысли в человеческое сознание, он только громче обычного повизгивал - мысли не трансформировались в слова.

- Успокойся, Ланна! - твердил Аркадий. - Что так огорчило тебя? Успокойся и скажи!

- Салана! - дошла наконец до хронавтов воплощенная в слово мысль. - Я нашел мою Салану. Ей плохо, иновременник, ей очень плохо, моей дорогой, моей единственной Салане!