Урук-хай, или Путешествие Туда… - Байбородин Александр Владимирович. Страница 87

С Гхаем ничего не случилось, и мы не только напились, но и искупались. Вода была холоднющая.

– Откуда она такая? – спросил я, стуча зубами, когда мы вылезли.

– С гор, – ответил Гхажш, вытирая капли с поджарого тела. – В книгах было написано, что от ледников на севере до Лугхбуурза проложены подземные водоводы. Мы их искали, но так и не нашли.

– А куда девается? – встрял любопытствующий Гхай. – Почему всё здесь не затопило?

– Здесь река подземная есть. Горькая река, питающая озеро Нурнон, что на юге. Я думал, что это всё не действует. Даже надежды никакой не было, что мы это найдём.

– Это не всё! – заявил Огхр, который купался меньше нас, и сейчас лазил по окружности зала. – Этого водохранилища хватит, чтобы один ряд молотов питать. А их сколько? Должны быть ещё. И много. Да и городу же что-то пить надо.

– Я тоже так думаю, – согласился Гхажш. – Сейчас всё барахло наше сюда перетащим. Здесь будет стоянка, отсюда будем ходить в разные стороны. Ещё. У меня к тебе вопрос, Огхр. Ты сможешь это хозяйство в работу запустить?

– Один? – изумился Огхр. – Да здесь полсотни огхров надо, чтобы хоть немного разобраться, и снаг – с тысячу, чтобы кое-какой порядок навести. Ты же сам видишь.

– Полсотни и тысячу я тебе не обещаю, – усмехнулся Гхажш, – но десяток огхров и две сотни снаг у тебя будут. На первое время. Скоро. Снаги из местных будут здесь через несколько дней. Они уже в пути.

– Что? – удивлению Огхра не было предела. – Откуда?

– Когда мы зажгли Огненное Око, в Пепельных горах отпустили ласточек. Так было уговорено давно. Для ласточки отсюда даже до Карндума лету не больше четырёх дней. До Гхазатбуурза, Гундабада, Белых гор – ещё меньше. Огненное Око видно далеко. Сейчас уже вся пустыня, от Пепельных гор до Нурнона, знает, что оно снова горит. Все уже в пути, Огхр!

– Ты волшебник! – убеждённо сказал Огхр. – Ты – Азогх!

– Не я, – отказался Гхажш. – Это Угхлуук, это он всё придумал. Я только делаю. И не только я. Ты даже не представляешь, сколько народу в этом деле.

Его слова подтвердились едва ли не в ту же минуту.

Это было первое, что я услышал, когда из Водяного зала мы опять вышли в каргхана. Песня доносилась издалека, отголоски её катились по залу, дробились, мешали друг другу, и было не понятно, кто же и где поёт. Я даже подумал, что попал под действие новых чар, но остальные стояли рядом и так же напряжённо, как и я, прислушивались.

Последний припев гремел уже под сводами каргханы. «Так же не бывает… – растерянно прошептал Гхажш, глядя на приближающихся к нам певцов. – Так же не бывает».

Отряд, распевавший бравую песню, замер в четырёх шагах от нас. От него отделился коренастый, невысокий крепыш, сделал ещё два шага и сказал: «Привет, шагхрат! Быстро бегаешь. Едва догнали».

– Так же не бывает, – повторил Гхажш. – Не бывает же… Это ты, Турогх? Ты живой?

– А что? – рассмеялся Турогх. – Я на покойника похож?

– Можешь ребят спросить, – он кивнул на замерший строй. – Они тебе скажут, что с утра я был живой и с тех пор ещё не умирал.

– Ребят? – всё так же растерянно Гхажш посмотрел на стоящих в строю. – Да откуда вы здесь взялись?

– Из Гхазатбуурза пришли, – спокойно сообщил Турогх. – Когда ты «россыпь» в пещере свистнул, мы разбежались. Потом тех, кто на западном склоне вышел, я собрал. И двинули на север, в Гхазатбуурз. Думал, что там пройдём и на юг спустимся, тебя найдём. Только вслед за нами в Гхазатбуурз бородатые пришли. Сотен пять. Едва пятки нам не оттоптали. Их там и не ждал никто. Да ещё и роханцы пешие с ними. Пришлось нам там повоевать маленько. Потом гхазатбуурзовцы с восточного склона народ подтянули. Бородатым карту подкинули, ход на нижние ярусы, к мифрилу. Они сразу про людей позабыли. И чего они в этом мифриле нашли? Когда бородатые людей бросили, тех обратно на поверхность выбили. Кто уцелел, понятное дело. Гхазатбуурзовцы в пещерах не хуже любого бородатого воюют. А потом мы ушли. На юг нам пробиться не удалось. Там, в степи, «медведи» с конеедами режутся. «Медведи» у слияния Серебряни и Великой реки бургх построили. Всем бургхам бургх, я тебе скажу. Вот конееды его и осаждают. Народу у них там тысяч десять.

– Зачем? – удивился Гхажш. – Они же конные, шли бы себе на Каррок, кто их догонит.

– Ага, – согласился Турогх. – Их никто и не догоняет. Они сначала и двинулись на Каррок. А «медведи» вместо того, чтобы за конниками гоняться, через Серебрянь переправились и на Эдорас пошли. Конники – назад, «медведи» – в свой бургх. Так и сидят с тех пор.

– А вы как прошли?

– Мы крюк по северу сделали. Там гундабадцы у «медведей» под шумок северный перевал отбили. Пока эсгаротцы Каррок осаждали.

– Взяли?

– Куда там! Но пожгли изрядно. А потом «медведи» озлились и так им всыпали… До Чёрной пущи гнали. Мы как раз по опушке проходили, едва не попали в эту резню. Пришли к огхрам на остров, а ты уже ушёл. Ну мы за тобой, вдогонку. Только здесь и догнали.

– В деревне были?

– Были. Как раз Око загорелось. Там про вас уже песни сложили.

– Парней сколько у тебя?

– Мои почти все, Урагховых кое-кого нашли на восточном склоне да ещё народом обросли по дороге. Семьдесят шесть клинков, считая меня.

– Ну… – Гхажш развёл руками, сделал шаг вперёд и крепко обнял Турогха. – Я же думал, вы все погибли.

– Да ты что, шагхрат, – засмеялся Турогх. – Ты же сам нас учил, что сдохнуть любой дурак может, а нам надо выжить и дело сделать. Вот они мы. Приказывай.

Знаете, когда вас не четверо в бесконечных подземельях, а в двадцать раз больше, жизнь становится намного веселее. Кругом теперь звучали голоса, и каждый день появлялись новые лица. Гхажш каждый день отдавал приказы Турогху, а тот рассылал своих парней по окрестным проходам и залам, чтобы вечером выслушать доклады вернувшихся. Огхр не вылезал из каргханы, потом к нему присоединились ещё несколько огхров, явившихся невесть из какой дали вместе с целой толпой снаг. Только мы с Гхаем маялись от безделья и скуки. Больше, конечно, Гхай, потому что я вскоре примкнул к Огхру.