Кошмарная клиника - Сникет Лемони. Страница 11

— Когда-нибудь, — тихо проговорила Вайолет, — мы извинимся перед Хэлом за то, что сыграли с ним такую шутку, и объясним, почему нарушили правила. Мы поступили некрасиво, хотя это и было необходимо.

— И съездим в лавку «Последний Шанс», — подхватил Клаус, — и объясним хозяину, почему нам пришлось убежать.

— Твисп, — твердо сказала Солнышко, что означало «Но не раньше, чем заполучим документ, раскроем все тайны и докажем нашу невиновность».

— Ты права, Солнышко, — со вздохом согласилась Вайолет. — Давайте начнем. Клаус, попробуй подобрать ключ к двери в Хранилище.

Клаус кивнул и пошел с ключами к двери. Не очень давно, когда Бодлеры жили у Тети Жозефины на берегах озера Лакримозе, Клаус оказался в ситуации, когда ему пришлось в страшной спешке подбирать ключ к запертой двери. И с тех пор он очень преуспел в этом деле. Клаус взглянул на замок, скважина которого была очень узкой, потом на связку ключей, на которой имелся один узкий ключ, — и вот дети уже стояли в Хранилище и всматривались в полутемные проходы между шкафами.

— Я запру дверь изнутри, — сказал Клаус. — На тот случай, чтобы никто ничего не заподозрил, если вдруг войдет в проходную комнату.

— Например, Маттатиас, — содрогнувшись, проговорила Вайолет. — В микрофон он сказал, что на сегодня прекращает инспекцию, но я уверена, что на самом деле он все еще рыщет по больнице.

— Вейпи, — заметила Солнышко, что означало «Тогда поторопимся».

— Начнем с прохода «С», — предложила Вайолет. — Со Сникета.

— Правильно. — И Клаус запер дверь.

Найдя проход «С», дети двинулись вдоль шкафов, читая наклеенные на них этикетки, чтобы понять, который надо отпереть.

— Саксифраге [2] тире Сауна, — прочел вслух Клаус. — Это значит, что слова, находящиеся по алфавиту между Саксифраге и Сауной, стоят в этом шкафу. Это бы подходило, если бы нам был нужен Самолет или Саркофаг.

— Или Саранча, — подхватила Вайолет. — Пошли дальше.

Дети двинулись дальше. Звук шагов отдавался от низких потолков.

— Сказка тире Скарабей, — прочел Клаус. Солнышко и Вайолет помотали головами, и все трое пошли дальше.

— Седло тире Секретарь, — прочла Вайолет. — Никак не дойти.

— Калм, — проговорила Солнышко, что означало «Я читаю неважно, но, по-моему, тут написано Секвойя и Селезенка».

— Молодец, Солнышко, — Клаус одобрительно улыбнулся. — Опять не то, что надо.

— Сентиментальность тире Сердцебиение, — прочла Вайолет.

— Сердцеед тире Серебро, — прочел Клаус, идя дальше по проходу.

— Сигнализация тире Силуэт.

— Симпатия тире Синяк.

— Скамья тире Скиталец.

— Слава тире Смеркаться.

— Снадобье тире Снисхождение.

— Сновидение тире Собрание.

— Сонет тире Специальность.

— Стой! — закричал Клаус. — Мы проскочили! Сникет должен быть между Снадобьем и Снисхождением.

— Ты прав. — Вайолет вернулась назад. — Меня совсем запутали все эти трудные слова. Я даже забыла, что мы ищем. Вот: Снадобье тире Снисхождение. Будем надеяться, что досье находится здесь.

Клаус осмотрел замок и уже с третьей попытки подобрал к нему ключ из связки.

— Он должен быть в нижнем ящике, — сказал он, — ближе к Снисхождению. Сейчас посмотрим.

Бодлеры посмотрели. Слово «снисхождение» означает «сжалиться над кем-нибудь, не наказывать слишком жестоко». По соседству есть сколько угодно слов в алфавитном порядке, и дети нашли их в большом количестве. Тут было слово «снимать», имевшее не одно значение — и брать внаем, и сдирать, и фотографировать. Тут был закон Снелля, который гласит, что луч света, проходящий из одной однородной среды в другую, имеет постоянное соотношение между синусом угла падения и синусом угла преломления. И Клаус это уже знал. Имелась информация об изобретателе сникерсов, которого Вайолет очень уважала. Но они не нашли ни одной бумаги со словом «Сникет». Дети, разочарованные, вздохнули, задвинули ящик, и Клаус запер шкаф.

— Попробуем проход под буквой «Ж» — Жак, — предложила Вайолет.

— Ш-ш-ш, — прошипела Солнышко.

— Нет, Солнышко, — мягко возразил Клаус. — Я не думаю, что нам подходит буква «Ш». С какой стати Хэл держал бы Жака Сникета под буквой «Ш»?

— Ш-ш-ш, — продолжала настаивать Солнышко, показывая при этом на дверь. И тогда старшие Бодлеры сразу сообразили, что неправильно ее поняли. В другой раз Солнышко, говоря «ш-ш-ш», могла иметь в виду нечто вроде «Я думаю, стоит поискать нужный нам документ в проходе "Ш"». Но тут она скорее хотела сказать: «Тихо. По-моему, кто-то входит в проходную комнату Хранилища Документов».

И впрямь — Бодлеры прислушались и услыхали какие-то странные цокающие шажки, как будто кто-то ступал на очень тонких ходулях. Шаги приближались, приближались, затем прекратились. Дети затаили дыхание и услыхали, что дверь в Хранилище затряслась, словно кто-то пытался ее открыть.

— Может, это Хэл, — прошептала Вайолет. — Пытается отпереть дверь скрепкой.

— А может быть, Маттатиас, — шепнул Клаус. — Ищет нас.

— Сторож, — прошептала Солнышко.

— Неважно, — сказала Вайолет, — кто бы он ни был, скорее бежим к проходу «Ж».

Бодлеры на цыпочках прокрались к проходу «Ж» и быстро пошли по нему, читая этикетки на шкафах.

— Жабо — Жаворонок.

— Жадность — Жажда.

— Это тут! — прошептал Клаус. — Жак должен быть рядом с Жакерией [3] и Жалюзи.

— Будем надеяться, — проговорила Вайолет.

Дверь опять затряслась. Клаус поспешил выбрать ключ из связки и отпереть шкаф. Дети выдвинули верхний ящик в поисках слова «Жак». Насколько знала Вайолет, «жалюзи» означало шторы из пластинок на окнах. А Жакерия, насколько знал Клаус, означала крестьянские восстания во Франции в 1358 году. И опять-таки между этими словами нашлось еще много информации о Жаккаре, банкире Наполеона III, о говорящем попугае Жако из лесов Экваториальной Африки, о жакете — короткой верхней женской одежде в талию, но Жака там не было.

— «Пожар»! — шепнул Клаус, закрывая и запирая шкаф. — Бежим к проходу «П»!

— И поскорее, — добавила Вайолет. — Похоже, кто-то пытается взломать замок.

И правда. Бодлеры на миг замерли и услышали негромкое царапанье в той стороне, где находилась дверь, как будто в скважину засунули что-то длинное и тонкое и пытаются отомкнуть замок. Вайолет знала еще с той поры, как они жили у Дяди Монти, что работа с отмычкой занимает довольно много времени, даже когда отмычка сделана одним из лучших в мире изобретателей. Тем не менее дети постарались быстро, насколько это возможно на цыпочках, перебежать в проход «П».

— Пакость — Палаццо [4].

— Памятник — Паника.

— Парис [5] — Патология [6].

— Пейзаж — Перчатки.

— Пищик — Последний день Помпеи.

— Здесь!

И опять Бодлеры подобрали соответствующий ключ, а потом соответствующий ящик и затем соответствующую папку. Что касается картины «Последний день Помпеи», то художник имел в виду извержение Везувия, в результате которого город Помпеи оказался погребен под пеплом и Лавой. Пищик — это такая дудочка, с помощью которой охотники приманивают птиц, и визгливый звук, раздававшийся за дверью, очень походил на писк дудочки. Дети лихорадочно искали слово «Пожар», но между Пищиком и Последним днем Помпеи не было ничего, имеющего отношение к пожару.

— Что нам делать? — спросила Вайолет, в то время как дверь опять затрясли. — Где еще он может стоять?

— Давайте подумаем, — сказал Клаус. — Что говорил Хэл про досье? Мы знаем, что оно касается Жака Сникета и пожара.

— Прем! — высказалась Солнышко. Означало это «Но мы уже смотрели на Сникета, на Жака и на Пожар».

— Должно быть что-то еще, — проговорила Вайолет. — Мы должны найти этот документ. В нем наверняка содержится важнейшая информация о Жаке Сникете и Г.П.В.