Кристаллические слезы - Снодграсс Мелинда М.. Страница 10

Некоторое время спустя маэстро вежливо отказался от услуг лейтенанта Райли, чьи музыкальные способности не вдохновили экзаменаторов. Затем настала очередь лейтенанта Донована из биологической службы. С первыми аккордами его гитары Мартэн потянулся за большой кружкой чая, однако не удержал ее в дрожащих руках, и Ухуре стоило большого труда спасти разбросанные на столе бумаги. Откинувшись на спинку кресла, Мартэн с трудом сдерживал нервную дрожь. Все увидели, как обмякло его тело. Ухура сочувственно обняла маэстро за плечи и, нахмурившись, объявила:

– На сегодня все. Мистер Мартэн продолжит прослушивание желающих завтра.

Претенденты послушно потянулись к выходу, Кирк и Маккой остались на месте.

– Черт вас побери! Я же сказал, что чувствую себя прекрасно! – возмутился Мартэн.

– Да вы сидели, как на иголках! И не надо на меня кричать. Я не принадлежу к числу ваших чокнутых фанаток и не потерплю грубого обращения. – Резкий ответ Ухуры вызвал у маэстро улыбку:

– Нет, все-таки вы – несносная женщина, – пробурчал он, борясь с приступом одышки.

– Возможно, в этом вы и правы, – успокоилась Ухура, помогая музыканту подняться с кресла.

– Позаботьтесь, дорогая, чтобы наш коллега не перетруждал себя, – вмешался Маккой, наклоняясь над столом. – Как врач я не в восторге от вашего поведения, мистер Мартэн.

– У лейтенанта есть неоспоримое обаяние, чего нельзя сказать о вас, доктор, – ответил за Ухуру Мартэн, по-прежнему тяжело дыша.

– Вы безапелляционны, как Спок, – не к месту упомянул бортинженера Маккой. – Хватит с нас одного ворчуна.

– Нет уж, на самом деле, поберегите свое здоровье, мистер Мартэн, – включился в разговор капитан. – До Тайгеты осталось три дня пути, и я прошу вас поберечь силы.

– За это время я вполне смог бы проанализировать одну из тайгетянских записей, – раздраженно предположил Мартэн.

– Вы ведь сами говорили, что в «песнях» полно инфра-и ультразвуков. Не мучайте себя. Я приказываю вам провести остаток дня в покое и ни в коем случае не подходить к синтезатору. Доктор Маккой жалуется, что вы очень мало отдыхаете.

– Какая трогательная забота, – саркастически протянул Мартэн.

– Трогательная… – передразнил Кирк. – Меня волнует лишь то, что мы можем потерять вас до прибытия в систему Тайгеты. Да, я действительно озабочен тем, чтобы порученная нам миссия не отняла у вас жизнь, маэстро. Иначе посланный вами протест на имя командующего Звездным Флотом отравит нам жизнь.

– Не знаю, кто кому больше портит кровь, капитан, но я советую вам думать, прежде чем отдавать приказы. – Повернувшись к Ухуре, маэстро добавил:

– Значит, мне пора баиньки, мадам «Звездный Флот»?

– Вовсе нет, – ответил за Ухуру Маккой. – Однако если три дня вам предстоит провести за этим столом, то сейчас хорошо было бы прогуляться. Пусть лейтенант Ухура проведет вас по кораблю. А затем постарайтесь заснуть.

– Заманчивая перспектива, – оценил Мартэн.

– Пойдемте, – предложила Ухура, взяв маэстро под руку. – Может, тогда вы наконец поймете, почему на «Энтерпрайзе» никто не страдает клаустрофобией.

Мартэн неожиданно улыбнулся. На его лице не осталось и следа только что мучившего его приступа болезни. Улыбнулась и Ухура, склонив голову на плечо маэстро.

– Ну и ну! – воскликнул Маккой. – Что вы обо всем этом думаете, капитан?

– Ничего хорошего, – ответил Кирк, задумчиво поглаживая подбородок.

– И куда вы меня ведете? – недоумевал Мартэн, следуя за Ухурой по бесконечному лабиринту коридоров.

Они шли, взявшись за руки, однако девушка пыталась сохранять расстояние, опасаясь необъяснимого магнетизма, исходившего от музыканта.

– Надеюсь, не в ваш ботанический сад? – продолжал бурчать Мартэн. – Цветы мне уже давно надоели.

– Почему же?

– После каждого выступления меня буквально заваливают букетами пылкие поклонницы.

– Пресыщенный циник, – возмутилась Ухура. – Не волнуйтесь, мы идем не в сад, а в другое место. Я люблю уединяться там. Можно отдохнуть и привести мысли в порядок. Если же кто-то уже расположился там, остальные никогда не мешают его отдыху.

– Звучит интригующе.

В турболифте Ухура набрала команду, и на дисплее высветилось: «Палуба 5, уровень 7». Там располагалась обсерватория с гигантскими обзорными экранами. Глазам открылась захватывающая панорама. Бесконечная россыпь звезд казалась неподвижной, словно «Энтерпрайз» застыл в центре Вселенной.

Ухура подошла к экрану и погладила стекло рукой, как бы впитывая в себя холодную красоту звездной бездны. К удивлению девушки Мартэн нерешительно остановился на пороге, борясь с новым приступом дрожи.

– Ги? – вопросительно окликнула она маэстро, возвращаясь.

– Однако… – прошептал он побледневшими губами, – как можно получать удовольствие рядом со смертью?

Мартэн обвел рассеянным взглядом звезды, и Ухура даже в темноте обсерватории заметила, что его лицо стало мертвенно-бледным. Подойдя к маэстро, она нежно обняла его за плечи. Их глаза встретились. Ухура молча провела рукой по его шевелюре, почувствовав шелковистость волос. Дрожь, бившая Мартэна, почти прекратилась, и он покорно отдался ее ласкам.

– Я знаю… – заговорил он, с трудом выдавливая из себя каждое слово, – что ничего не понимаю… в этой жизни.

Взяв лицо девушки в ладони, маэстро крепко впился в ее теплые губы. Как часто она представляла себе это мгновение, погружаясь в лучи фантазий! И вот это свершилось, застав врасплох. Все, что отталкивало ее в этом человеке: образ жизни, донжуанские похождения, презрение к ее профессии – улетучилось при первом прикосновении его губ. По спине пробежала волна сладострастия. В центре темной наблюдательной площадки, застыв в объятии, стояли два нашедших друг друга человека.

Прежде у Ухуры были возлюбленные, но ни один из них не приводил ее в столь возбужденное состояние первым же поцелуем. Мартэн выпустил девушку из объятий и подошел к окну. В тусклом свете Вселенной лицо маэстро казалось изможденным, под глазами пролегли темные круги. Его зачарованный взгляд блуждал среди далеких звезд. Восхищенный красотой мироздания, музыкант затаил дыхание. Ухура медленно приблизилась к нему, обняла за плечи и бережно повернула лицом к себе.

– Что вас сейчас тревожит? – прошептала она.

– Пытаюсь отделаться от мысли, что я всего лишь пылинка в этой бездне.

– Разрешите, я дам вам совет? Не смейте больше работать по ночам. Нам не нужны ни страдальцы, ни мученики.

Мартэн улыбнулся в первый раз с того момента, как они вошли в обсерваторию. Девушка с радостью заметила, что ее спутник пришел в себя. На лице маэстро больше не было той маски смертельно больного человека, так напугавшей ее.

– Ладно. Жертвоприношения отменяются, я обещаю. А сейчас… сейчас больше всего на свете я хочу вас, Ухура.

– Только не забудьте своего обещания, – прошептала девушка, замирая от нежности.

Бросив прощальный взгляд на вечные звезды, они вышли из обсерватории.