Танцы с волками - Соболев Сергей Викторович. Страница 71

Тот же метадон, недавно запрещенный на Западе, ведь его остались колоссальные запасы, стоимостью в сотни миллионов долларов — сейчас его можно приобрести за бесценок. Западные партнеры будут только рады, если российские фирмы купят у них этот залежалый товар. Российский закон предписывает лечение наркоманов в госучреждениях. В медицинские клиники по всей стране пойдет метадон. Деньги для приобретения этого препарата будут выделены в бюджет Минздрава — нельзя ведь экономить на здоровье граждан, пусть даже они наркоманы, — а уже оттуда эти сотни миллионов долларов перекочуют в соответствующие структуры, контролируемые Мезенцевым и его партнером.

Удалось в законодательном порядке пробить еще одну очень важную вещь. Вернее, нужные поправки сразу к нескольким законам, регулирующим оборот наркотиков и психотропных веществ, будут приняты уже в ближайшем времени... Теперь, если правоохранительные органы конфискуют мало-мальски значительную сумму наличности, образовавшейся в результате высокодоходной преступной деятельности в среде наркобизнеса, эта сумма должна быть автоматически перечислена на счета фонда «Возрождение», который на изъятые у наркомафии деньги обязуется осуществлять глобальные программы и акции — от контрпропаганды наркотиков до финансирования строительства сети современных наркоцентров.

Как раз в этой связи сейчас осуществляется сразу несколько перспективных проектов. Один из них назван «среднеазиатским». Схема получения прибыли, если не вникать в детали, довольно проста. Таджикский наркокартель при поддержке своих афганских коллег обязуется поставить в Россию четыре тонны высококачественного героина и вдвое большее количество опия-сырца. Вся эта партия в свое время окажется в центральной России. Ее стоимость, за счет централизованных поставок и снижения других сопутствующих наркотрафику издержек, будет очень соблазнительной для любого солидного покупателя. Подготовительная работа по поиску именно такого покупателя, который способен саккумулировать крупные средства на нужных банковских счетах, ведется уже давно. Так, через структуры Караева, при посредничестве его группировки, азербайджанской наркомафии только в этом году было продано различных наркотиков на сумму более ста миллионов долларов — товар, естественно, был получен из Средней Азии. Причем стоимость оптовых партий постоянно увеличивалась, а условия приобретения того же героина через посредника становились все более привлекательными.

Мезенцев и его партнеры изобрели схему, при которой они могли бы «кинуть» азербайджанский наркокартель на сумму в триста-четыреста миллионов долларов, при том что конфискованные средства осели бы целиком на счетах структур, подконтрольных Фонду. Конфискованный опий пошел бы в тот же концерн «Фармаком» на изготовление лекарственных препаратов — двойная выгода. А конкуренты, каковыми, безусловно, являются азеры, надолго бы остались без необходимых для ведения «бизнеса» оборотных средств.

Понятно, что Караева и еще несколько крупных фигур из его окружения пришлось бы в таком случае уложить «шпалой». На самый крайний случай можно было бы перевести стрелки на Асмолова-Асмодея, сделав крайними его и подобранную им в последнее время компанию.

Короче говоря, перед Мезенцевым и его давними партнерами открывались самые радужные перспективы, и такие провокации, как появление на рынке «антигера», — а этот факт определенно привлек к себе внимание спецслужб, — избранным деятелям Фонда были сейчас абсолютно ни к чему, поскольку существовала опасность, что выявится их связь с разработкой «неометадона».

Гордеев вкратце пересказал своему коллеге содержание речей на прошедшем утром совещании по наркотикам, потом они опять принялись обсуждать тему «предательства».

— Кроме Асмолова, как я сейчас понимаю, больше никто не в силах организовать такой проект, как в случае с появлением «антигера», — задумчиво сказал Мезенцев. — Не понимаю, как ему это удалось?.. Вероятно, меры безопасности на «Фармакоме» были недостаточными. Ему удалось внедрить своих «кротов» и выкрасть наши секреты.

— Мы не можем больше ему доверять, — сказал Гордеев. — Надо решать вопрос с ним кардинально! Причем немедленно!

Подумав какое-то время, Мезенцев утвердительно кивнул головой.

— В субботу собираем в «гостевом доме» узкий круг людей. Я, ты, Фармацевт и Асмодей.

— А если он не приедет на «сходку»?

— Раньше же приезжал? Больше одного телохрана он с собой на такие мероприятия не берет. Наши ребята там его грохнут. Заодно и Фармацевта приговорим, потому что его фирму могут капитально просветить, а этот человек, сам понимаешь, слишком хорошо осведомлен о всех наших делах...

Сама не отдавая себе отчет в том, как такое могло случиться, Грета оказалась в своих кошмарных снах.

Вернее, этот кошмар происходил с ней уже наяву.

Когда ее одурманенные каким-то веществом мозги заново обрели способность соображать, она обнаружила себя в том доме, где провела несколько очень тяжелых для нее недель и откуда ее увезли к рыжему Вадиму, который, в свою очередь, затем передал ее своим дружкам Горелому и Зяме.

Она нашла себя в том же ужасном обществе, что и год назад, — в обществе Асмодея.

Вернее, бесов было несколько. Как минимум их было трое.

Один Асмодей, вырядившийся под мужчину лет тридцати семи, в добротном костюме, с бокалом в руке, на дне которого плескалась янтарного цвета жидкость, стоял напротив нее, в то время как она сидела в знакомом «готическом» кресле, не чувствуя собственного тела и будучи не в силах пошевелить даже пальцем.

Другой, очень похожий на него бес, возможно, он сам, был изображен в виде скульптуры: в гостиной, расположенной на первом этаже особняка, где они сейчас находились, аккурат посередине был оборудован небольшой фонтан с подсветкой, в центре которого возвышалась полуобнаженная фигура черта в человеческий рост, поразительно смахивающая своим обликом на хозяина этого дома.

Очень странная затея — этот фонтан со скульптурным изображением Асмодея. Грете доводилось бывать, как говорится, в лучших домах, но ничего подобного она нигде не видела.