Отречение - Байерс Ричард Ли. Страница 7

Существо ответило ей таким взрывом гнева, что если бы это были слова, то смысл их непросто было бы передать. Квентл отказалась от дальнейших попыток установить псионическую связь с этим созданием: если бы оно являлось служителем Ллос, то должно было бы откликнуться на ее слова.

— Теперь ты можешь выйти, госпожа, — сообщила Хсив, гадюка из самого центра змеиного клубка. — Он не сможет достать тебя, когда ты побежишь к дверям.

— Вздор! — выпалила Квентл. — Эта скотина напала на Академию, угрожала мне, и я должна отомстить!

Заразившись ее гневом, змеиная банда подняла головы и зашипела, но Квентл тут же заставила их замолчать.

Одна из жриц, что растянулись на полу, застонала от боли. Квентл бросилась к несчастной и приложила ее по голове так, что та немедленно утихла.

Но хотя верховная жрица исключила все посторонние звуки, это не помогло ей определить точное местонахождение паука. Если не считать ее собственного учащенного дыхания, в зале стояла полная тишина.

С гулко колотившимся сердцем Квентл медленно поворачивалась, пристально вглядываясь в статуи, окружавшие ее. Не длинная ли тонкая нога там дернулась? Не для того ли та голова скромно отвернулась, чтобы нельзя, было рассмотреть слишком большого количества глаз? Не переместилась ли вон та фигура чуть ближе, пока она на нее не смотрела?

Нет, нет и нет. Это просто ее воображение.

Квентл старательно принюхивалась, но и это тоже не помогло. Паучье зловоние висело в воздухе, но не было никакой возможности определить направление.

Проклятие, где-то же должен быть этот демон!

Да, вдруг спохватилась Квентл, ведь совсем необязательно, что эта тварь все еще на полу, пауки способны быстро передвигаться по стенам и потолкам.

Если предположить, что демон затаился где-нибудь под потолком, чтобы очухаться от потрясения и залечить страшные раны, то, несомненно, он занял самую выгодную позицию: ему ничего не стоит спрыгнуть вниз, прямо на своего противника.

Теперь Квентл так же внимательно осматривала потолок. Художники разукрасили и его тоже, хотя наверху все время было темно. Весь свод покрывала сеть восьмиугольных ячеек, напоминающая паутину с изображениями кишащих в ней пауков. Это обеспечивало демону дополнительную маскировку. Если он устроился где-то среди них, то разглядеть его она не сможет.

Пока Квентл, задрав голову, оглядывала потолок, змеи плетки тоже наблюдали за окружающим. Жрица попятилась к одному из настенных канделябров и начала читать заклинание из другого свитка. На ключевом слове пламя свечи взметнулось и превратилось в крутящийся сгусток черноты. Квентл возложила руку на этот черный огонь, и тонкую легкую материю рукава мгновенно охватило пламя.

Гадюки, хоть и находились на безопасном расстоянии от огня, тревожно зашипели и свернулись в кольца. Квентл довольно грубым усилием воли восстановила их беспрекословное послушание. Не чувствуя ничего, кроме приятного тепла, она молча управляла темным пламенем. Часть магической материи стекла в ее ладонь и неподвижно застыла еле видимым шаром. Квентл подбросила его, магия вырвалась, подобно камню из пращи, и ударила в расписной потолок, расплескавшись огромным пятном мрачного пламени. Фрески вспыхнули обыкновенным желтым огнем, наполняя воздух едким дымом и отвратительным зловонием, от которого у Квентл запершило в горле.

Она метала шары огня так, чтобы пламя распространялось по своду все дальше, и, разумеется, паук не станет просто сидеть и ждать, пока его поджарят, огонь вынудит его зашевелиться и тем самым обнаружить себя.

Если, конечно, тварь действительно обосновалась где-то на потолке, не исключено, что она пряталась в другом месте. Паук мог подкрадываться к ней прямо сейчас, пока она разглядывает горящую живопись, а нервные змеи больше обеспокоены соседством огня, чем наблюдением за окружающим.

Нет, ее интуиция указала ей правильное направление. Она заметила паука, когда тот уже собирался прыгнуть вниз. И теперь, когда она выманила его, Квентл оставалось только выдержать его атаку.

Она метнулась из-под стремительно падающего грузного тела и откатилась, оставляя за собой темные, горящие лоскуты одежды. Тварь приземлилась, согнув для смягчения удара все восемь лап.

Квентл с трудом поднялась на ноги и еще немного отбежала от паука. Вся ее одежда теперь горела, обнаженное тело было охвачено темным пламенем. Она подбросила еще один шар, который разбрызгался по спине демона и стек вниз по бокам. К ее удовлетворению, магия опять подействовала. Паук тоже окутался мантией темного пламени, воздух вокруг него раскалился.

Это означало, что тварь обязана рухнуть замертво или, по меньшей мере, уже беспомощно барахтаться в агонии. Квентл чувствовала запах горелой плоти, но демон развернулся и возобновил преследование.

Тогда Квентл прицелилась и метнула еще один черный шар в то скопление глаз, которое вопреки всем законам паучьей физиологии располагалось на брюхе твари. Паук пошатнулся, споткнулся и что-то невнятно забормотал, когда черная жидкость брызнула из огромной раны, но длилось это недолго, а потом он продолжил движение.

Не в состоянии уклониться от нападения, но, надеясь, что ей удастся, в конце концов, умерить хоть немного пыл демона, Квентл выкрикнула имя своей богини и бросилась навстречу врагу. В эту минуту все ее тело, окутанное пеленой темного пламени, было оружием и должно было бы прожечь существо насквозь.

В это же время змеи хлыста извивались в неистовой жажде крови, поскольку природная свирепость гадюк была настолько велика, что превозмогала даже их страх перед огнем.

Размахивая плетью, уворачиваясь, совершая обманные движения, Квентл старалась держаться в стороне от челюстей паука. Но вот она переместилась влево, тогда как должна была бы отскочить вправо, и острые как бритва жвала сомкнулись вокруг ее талии.

Это был бы конец, если бы паук не решил, вероятно, продлить себе удовольствие. Он помедлил совсем немного, но этого хватило Квентл для решающего удара.

Змееголовый хлыст пробил, наконец обгоревшую и израненную оболочку и выпустил яд в то, что скрывалось под ней. Паук дернулся, замер, судорожно и бессмысленно задергал двумя лапами и медленно осел на пол. Как раз к этому моменту заклинание Квентл начало иссякать и темное пламя, местами еще потрескивающее, стало угасать.

Жрица издала ликующий вопль. Так же восторженно на конце хлыста плясали гадюки. Наконец одетая только в дым и пепел жрица Бэнр повернулась к двери.

Надо сказать, до сих пор она была слишком занята, чтобы обращать внимание на скопление некоторого количества преподавателей и учащихся, пожелавших понаблюдать за сражением. Они уставились на Квентл широко раскрытыми глазами.

— Это была профанация, — объявила Квентл. — Пародия.

И, высокомерно вскинув голову, она пристально оглядела каждого. Они было попятились, но развели руками и почтительно склонили головы.

ГЛАВА 3

Высокая и гибкая, со старым шрамом на левой стороне красивого во всех других отношениях лица, Грейанна Миззрим предстала перед матерью грязная, потная и все еще одетая в стальную кольчугу. Грейанна знала, что Мать не любит, когда ее дочь или другие члены Дома приходят на встречу с ней в полном вооружении, но сегодня ей придется это стерпеть. Не успела Грейанна вернуться с инспекционного смотра действий Миззримов в Ботвафе («ближнем рубеже» — так называлось это полное опасностей хитросплетение туннелей, непосредственно окружавших Мензоберранзан), как тут же услышала от обезумевшего слуги со свежими следами от змееголовой плетки на лице и руках, что Верховная Мать желает видеть ее как можно скорее.

Грейанна была даже рада воспользоваться смягчающими обстоятельствами, чтобы вломиться к родительнице с булавой в одной руке и щитом в другой. Она не видела причин, по которым мать сочла бы нужным убить ее именно сегодня, но в таком деле ни в чем нельзя быть твердо уверенным, не так ли?