Линия судьбы - Сойер Мерил. Страница 15

Снимая очки, Логан следил за Келли. Она сидела не шевелясь, уставившись на него, словно увидела призрак. Он неуловимо улыбнулся. Так и есть: она увидела призрак.

Грехи прошлого воскресают, чтобы терзать грешников.

– Я… я и подумать не могла, – прошептала Келли.

Логан вспомнил бархатистость ее кожи, ее свежий цветочный аромат и проклял невольную реакцию своего тела на эту хрупкую блондинку, разрушившую его жизнь… Хотя если бы не Келли Тейлор, то это сделал бы какой-нибудь другой журналист… менее привлекательный.

Логана охватила бессильная ярость. С этими чертовыми информаторами его история не могла не выйти наружу. Будь проклято ФБР вместе с его болтливыми агентами и совершенными компьютерами!

– Вы… вы….

– Двойник Хейвуда Стэнфилда, – с горечью закончил за нее Логан. – Теперь вы понимаете, почему Стэнфилды тянули с пресс-конференцией. Им не очень-то понравилось мое возвращение.

– Неужели во время усыновления Джинджер не знала, что вы – внебрачный сын ее мужа? Неужели им в голову не пришло, что вы можете стать похожим на отца, когда вырастете?

– Уверен, Джинджер понятия не имела, что я сын Хейвуда. Если бы я рос здесь, ему пришлось бы это признать, но, поскольку я исчез, вопрос решился сам собой.

Келли взяла со стола фотографию и стала пристально ее разглядывать. Со своего места Логан видел только, что это фотография ребенка.

Келли передала ему снимок.

– Эту фотографию, сделанную вашей няней, Луз Толчиф, накануне исчезновения, использовали во время розысков.

Логан с секунду смотрел на снимок, затем бросил его на стол.

– Очаровательный малыш, не так ли? И больше похож на Джинджер, чем на Хейвуда.

– Но вы же знаете, как вы выглядите на своих более поздних фотографиях!

Логан мог бы шокировать ее, сказав, что до шестнадцати лет не видел зеркала и смутно представлял свою внешность: один раз увидел свое расплывчатое отражение в пруду за лагерем, и то только мельком. Зоуи стегнула его прутом, с которым не расставалась, и приказала вернуться в класс.

Класс! Ха-ха! Уроки Зоуи были чистой пыткой.

То, что не убивает, делает тебя сильнее. По какой-то извращенной иронии этот девиз лагеря оказался чистой правдой. Он выжил, но его душа превратилась в гранитную глыбу, не способную на простые человеческие чувства.

– Единственные мои фотографии – те, что сделаны у Стэнфилдов, и та, что в паспорте.

Келли взглянула на него с сочувствием, и он словно услышал ее мысли: бедняга, как это грустно.

Именно поэтому женщины – такие поганые террористы. Все их мысли написаны на их лицах. А те редкие террористки, что умело скрывают свои чувства, нуждаются в хромосомном анализе.

– Кто это? – Келли протянула ему копию фотографии.

Логан пожал плечами:

– По-моему, какой-то безобразный ублюдок.

– Это фотография с вашего паспорта.

– Послушайте, досье всех бойцов «Кобры» изменяют, чтобы террористы не знали, как мы выглядим.

Почему-то именно в этот момент желудок сообщил ему, что не помешало бы подкрепиться. Конфеты явно не исправили положение.

Логан видел, что Келли злится, но ей пришлось подавить свою злость: ей до смерти нужно было выудить из него информацию.

– Приглашаю вас домой на ужин. Дедушка будет рад познакомиться с вами.

Черт побери! Для полного счастья Логану не хватает еще одной семейки. У него никогда не было своей семьи, он не знал, как вести себя, и всегда в подобных ситуациях испытывал неловкость. А потом его швырнули в клубок шипящих змей, называющих себя семьей Стэнфилдов. Уж лучше иметь дело с бандой террористов, размахивающих автоматами и пластиковой взрывчаткой.

– Соблазнительное предложение, – соврал Логан и – хотя уже убедился, что редакция опустела, – краем глаза проверил дверь, затем снова уставился на Келли, собирающую вещи… на прелестное личико с изящным подбородком, несколько необычное из-за высоких скул; на густые белокурые волосы, разметавшиеся так, словно их хозяйка только что встала с постели; на умные карие глаза с янтарными искрами, опушенные густыми темными ресницами…

Особенно его заинтриговали ее губы, заинтриговали еще прошлой ночью в хижине, хотя он и думал тогда, что женщина собирается убить его. Губы были нежными и пухлыми, со вздернутыми уголками, словно готовые к чувственной улыбке.

Его привлекали женщины, умеющие улыбаться и шутить, счастливые женщины. Привлекали, вероятно, потому, что женщины в лагере «Последний шанс», где он вырос, были несчастными и их беды отражались на их лицах.

– Готовы? – спросила Келли с улыбкой, обнажившей белые зубы и розовый кончик языка.

Так, он готов дальше некуда. Чистейшая похоть вспыхнула в нем и охватила пожаром все внутренности. Логан сурово подавил вожделение. Репортеры – самые отвратительные представители рода человеческого, чуть выше адвокатов и политиков. Келли Тейлор вышвырнула бы его из своего кабинета, если бы не нуждалась в нем.

«Я помогу тебе, малышка, – подумал Логан, наблюдая, как Келли деловито и одновременно соблазнительно обошла письменный стол. – И уж точно не потому, что чувствую вину за прошлую ночь. Ты получила по заслугам. Большинство бойцов „Кобры“ перерезали бы тебе глотку, не потрудившись даже задать хотя бы один вопрос».

Он использует Келли так же, как она использует его. С ее помощью он представит факты по-своему, а не так, как выгодно Стэнфилдам. Ему плевать на их политические амбиции.

Логан закинул рюкзак на плечо и последовал за Келли из кабинета. Она заперла дверь и спросила:

– Где вы поставили машину?

– Я добирался на попутной. Это заняло довольно много времени. Немногие рискуют подвозить подозрительных мужчин.

Келли провела его к своей маленькой синей «Тойоте», и Логан пристроил рюкзак на полу за пассажирским сиденьем. Он редко выпускал свое имущество из виду, но сейчас добраться до рюкзака можно было бы только через его труп.

Вскоре они уже ехали по тихим улицам. Келли молчала. Странно. Логан ожидал, что она будет бомбардировать его вопросами, как и подобает первоклассному репортеру. Конечно, до прошлой ночи он и не подозревал о ее существовании, но, вернувшись в дом Стэнфилдов, кое-куда позвонил.