Линия судьбы - Сойер Мерил. Страница 5

– У Стэнфилдов происходит что-нибудь интересное? – спросила Келли.

– Проснись, детка! Тайлер Стэнфилд собирается в сенат. Он заперся с Бенсоном Уильямсом и пишет речи для предвыборной кампании. Больше там почти ничего не происходит.

Келли подавила улыбку. Ума просто прелесть: соблюдает древние ритуалы навахо и подражает речи голливудских звезд из «мыльных опер», которые каждый день смотрит по маленькому телевизору в кухне.

Где же Логан Стэнфилд? Келли уже обзвонила все городские отели. Логан ни в одном из них не зарегистрировался, поэтому она и решила, что он поселился у Стэнфилдов.

– Ума, сделай мне одолжение. Поговори со своим кузеном Джимом Кри. Спроси, не видел ли он в поместье посторонних.

Джим Кри, опытный конюх, несмотря на преклонный возраст, продолжал заботиться о первоклассных арабских жеребцах Стэнфилда и к тому же был шаманом. Джим работал на ранчо и тогда, когда исчез Логан. Именно Джима доведенный до отчаяния Хейвуд Стэнфилд просил помочь в поисках пропавшего сына.

Шаманы гордятся своей способностью обнаруживать пропавшие вещи. Правда, Джим Кри несколько недель тщетно пытался найти ребенка, но он первый должен почувствовать его возвращение.

– Я спрошу Джима, не встречал ли он чужаков, – ответила Ума.

Келли не сразу поняла, что голос Умы прозвучал как-то странно. Навахо редко лгут – чуть ли не с рождения их учат говорить только правду, – однако они умеют ловко лавировать, исключая некоторые детали.

Келли нарочно сформулировала следующий вопрос как можно шире:

– Ума, Джим говорил о чем-нибудь или о ком-нибудь необычном во владениях Стэнфилдов?

Пожилая женщина сосредоточенно разбила яйцо пополам и вылила содержимое в маленькую мисочку, чтобы использовать позже. Ума презирала мерные ложки, пользуясь половинкой скорлупы, как делали ее предки.

– Ума? – переспросила Келли, не сомневаясь, что индианка что-то скрывает.

– Джим видел кого-то в заброшенной хижине у Песчаного ручья.

В юности Келли часто скакала в тех местах на лошадях и знала круглое глинобитное строение с загоном для скота, окруженным кольями. Зачем Логану Макко-рду скрываться в месте, где нет электричества, а вода подается старым ржавым ветряком?

– Что Джим видел в хижине?

Ума опасливо огляделась и понизила голос.

– Оборотня.

– Оборотня? – Келли не смогла скрыть разочарования. Неудивительно, что Ума так уклончива.

Индейцы считают, что обратной стороной мира правят необъяснимые, то есть сверхъестественные силы. Поощряя Келли изучать положительные стороны культуры индейцев – их высокие моральные принципы, семейные ценности, гармонию с внешним миром и уважение к природе, – дед запрещал Уме обсуждать с девочкой оборотней и ведьм.

Однако, когда деда не было поблизости, Келли уговаривала Уму рассказывать ей о ведьмах, господствующих над темной стороной жизни, и разных индейских суевериях. Оборотнями или ведьмами, по представлениям навахо, становились люди, нарушавшие священные табу племени, например, совершавшие убийство или кровосмешение. Перейдя в царство мертвых, ведьма могла принять любой образ, могла один день быть человеком, а на следующий – орлом.

Или невидимкой.

Ума повернулась к Келли спиной и упрямо повторила:

– В старой хижине живет оборотень.

Десять минут спустя Келли уже вела дедушкин джип через темный город к Песчаному ручью. Конечно, можно было бы подождать до рассвета, но Келли не могла ждать. Ее репортерское чутье подгоняло проверить любой след, пока он не остыл. Она даже взяла с собой фотоаппарат… так, на всякий случай.

– Никакого оборотня там нет, – тихо сказала она себе. – И Логана тоже. Это «ущельник».

Седона, убежище художников и их богатых покровителей, отказывалась признавать проблему бездомных, хотя мягкий климат и изумительная природа привлекали сюда множество бродяг. Бродяги жили в бесчисленных ущельях вокруг города, а местные называли их «ущельниками» и притворялись, будто они не существуют.

Вдоль пустынной дороги громоздились зазубренные каменные пики, заслоняя луну и пропуская мерцающий свет только в редких разрывах.

Грунтовая дорога оказалась более узкой и неровной, чем Келли себе представляла. Мало кто путешествовал здесь, посреди Национального парка. На много миль вокруг не было никакого жилья. Фары джипа словно врезались в почти беспросветную тьму, и вскоре на развилке дороги показалась разрушающаяся глинобитная церковь, построенная еще во времена первых поселенцев. Келли повернула налево.

То, что высокопарно называлось дорогой, закончилось через несколько миль, превратившись в еле заметные колеи на утрамбованной красной земле. С трудом верилось, что кто-то – даже бродяга – мог забраться в такую глушь.

Однако Джим Кри кого-то видел.

Келли взглянула на пассажирское сиденье, где лежал заряженный дедушкин пистолет сорок пятого калибра. Хотя преступления, даже самые мелкие, – редкость для Седоны, здравый смысл настаивал на предосторожностях. Именно пистолет, вытащенный из тайника в высоких напольных часах, и уверенность опытного стрелка позволили Келли с более легким сердцем отправиться посреди ночи в эту рискованную поездку.

Много лет назад дед научил ее обращаться с оружием и заставлял практиковаться за амбаром, где установил мишени. Он сам рисовал койотов с «яблочком» в основании шеи, фокусируя внимание на самом уязвимом месте.

Койоты, бесчисленные и наглые, были настоящим бичом округи. Однажды Келли разогнала целую стаю, напавшую на ее кошку. Маффи она не смогла спасти, но убила вожака.

Келли нажала на педаль тормоза и остановила джип у Двух Индианок – пары гигантских валунов, из которых ветры и дожди изваяли подобие женских фигур. За валунами вился Песчаный ручей, почти всегда сухой, но довольно опасный в сезон дождей.

Келли выключила фары, сунула пистолет за пояс джинсов, захватила фонарик и вылезла из джипа. На некотором расстоянии маячила хижина с куполообразной крышей, где, сколько Келли себя помнила, никто не жил.

Жуткую тишину нарушал лишь скрип ее кроссовок, скользящих по глине. На рассвете поднимется ветер, но пока ни одно дуновение не тревожит ветви тополей, выстроившихся вдоль ручья, не поворачивает древний ветряк, подававший воду семье, построившей эту хижину.