Незабываемая - Сойер Мерил. Страница 5
— Как же вы меня донесли?
Он пожал плечами, не отрывая взгляда от океана.
— Донес.
Можно подумать, что это так просто! Конечно, он силен, но склон усеян огромными камнями... Она покосилась на него, по-новому оценивая его царапины и ссадины. Спасая ее, этот человек рисковал жизнью, а она вела себя как идиотка, принимая его чуть ли не за убийцу! Но очень уж это непростая задача — поблагодарить человека, спасшего тебе жизнь...
— Представляю, каково это — тащить меня по такому склону! — произнесла она, покраснев. — Даже не знаю, что сказать... Как мне вас отблагодарить?
Она дотронулась до его руки, но он поспешно отдернул руку и даже отошел чуть в сторону, словно ее прикосновение было ему крайне неприятно.
— Не надо меня благодарить.
— Вы спасли мне жизнь, а я даже не знаю, как вас зовут.
— Грег Бракстон.
Грег... Очень подходящее для него имя: основательное, отрывистое, угловатое, как эти скалы. Жаль, что она ему так несимпатична... Она позволила себе посмотреть прямо в его темно-голубые глаза. Его взгляд был выжидательным: видимо, ей тоже полагалось назвать себя.
— А меня зовут... — Вот ужас! Собственное имя вертелось на языке, но никак не приходило в голову. Еще одна попытка: — Меня зовут... — Она зажмурилась. «Ну же! Ты ведь знаешь, как тебя зовут! Давай!» — У меня болит голова. Сама не знаю, что со мной: забыла собственное имя! Точно так же я не помню, как оказалась здесь и... Я вообще ничего не помню!
— Не надо нервничать, — он старался говорить мягко и успокаивающе, но это у него получалось не слишком хорошо. — После аварии люди часто многого не помнят. Пока что будем звать вас Лаки
Она отвернулась и стала смотреть на пляж. Шторм кончился, но волны до сих пор с ужасающей силой обрушивались на скалы, разбивались на мириады брызг, взлетавших в самое небо, взбивали густую пену. То, что он умудрился втащить ее на эту скалу, с каждым -мгновением казалось все более невероятным чудом.
Лаки, везучая... Нет, это было бы слишком просто. Везение — это когда выигрывает твой номер в лотерее, когда тебе достается козырной туз или удачный билет на экзамене. То, что случилось с ней, претендовало на другое название: она выжила в катастрофе, грозившей неминуемой смертью.
— Так вы уверены, что вас ничего не беспокоит? — снова спросил Грег, и она только сейчас поняла, что неизвестно сколько времени разглядывает разбитую машину внизу.
— Уверена. Так, небольшая шишка и ссадина на затылке. Отсюда и головная боль.
Он нахмурился и недоверчиво покачал головой.
— Я поеду в Хану и пришлю за вами «Скорую». Побудьте здесь, только, пожалуйста, никуда не уходите. И не удивляйтесь, если придется долго ждать: после такого ливня дорога наверняка размыта.
Мысль о том, что придется остаться одной, привела ее в ужас.
— Возьмите меня с собой!
Он покачал головой и откинул со лба прядь черных волос.
— Я на мотоцикле.
— Прошу вас! У меня не так уж сильно болит голова. — Одиночество на скале пугало ее гораздо сильнее, чем езда на мотоцикле по размытой дороге. Она изо всех сил вцепилась Грегу в плечо. — Пожалуйста! Отвезете меня прямо к врачу.
Он несколько секунд смотрел на ее руку, потом сказал:
— Ладно, может, так будет лучше.
Заметив, как он хмурится, глядя на ее руку, она убрала ее.
Грег достал из палатки рюзкак и вынул из него оранжевую попону с черной надписью: «Собака-спасатель».
— Зачем это? — осведомилась она, глядя, как он завязывает тесемки попоны у пса под брюхом.
— Собак-поводырей и собак-спасателей, в отличие от всех остальных, пускают в помещения. Без этой попоны Доджер не сможет попасть в медпункт в Хане. Пойдемте, за палаткой я вернусь потом.
Они полезли вверх по склону. Трава и дикие цветы, торчащие среди камней, блестели от дождевой воды, бесчисленные ручейки сбегали вниз, к морю. Грунтовая дорога превратилась в сплошную промоину, усеянную камнями. Наверху Грега ждал огромный мотоцикл, обернутый целлофановым чехлом.
Здесь было очень красиво: вдоль дороги росли мощные деревья, им почти не уступали в высоте огромные папоротники. Глаз радовали маленькие, с наперсток, орхидеи, слух — птичьи трели, обоняние — сочные запахи дождя. Откуда-то из зарослей доносился шум воды: там, очевидно, бежал ручей, а может — низвергался водопад. Она ни в чем не была уверена, ей хотелось поскорее попасть в какое-нибудь знакомое место.
Грег снял с «Харлея» чехол, перекинул богатырскую ногу через седло. Рев мотора оглушил ее и на время заставил забыть о шуме в голове. Она попыталась представить себе, что он думает, глядя на нее, но его глаза цвета морской воды оставались непроницаемыми.
— Садитесь.
Грег снял с рукоятки летные очки и надел на себя, предварительно протерев их краем тенниски. Она села позади него, и мотоцикл сорвался с места. Потоки грязи из-под колес мгновенно забрызгали ее голые ноги.
Мимо проносились деревья и папоротники, ее волосы развевались на ветру, как знамя. Они проскочили водопад, низвергавшийся с грандиозной скалы, утонувшей в зелени, потом еще один. Рев мотоцикла заглушал шум воды, но ее дважды окатило холодным душем.
Грег нещадно вилял, огибая глубокие лужи, и его пассажирка отчаянно боролась с тошнотой. Зато Доджер легко мчался рядом с такой грацией, что она засмеялась бы, если бы не кошмарная головная боль.
Обхватив руками широкие плечи Грега, она невольно старалась прижаться к нему как можно теснее: близость этого сильного мужчины действовала ободряюще. И все-таки голова у нее болела все сильнее, тошнота то и дело подступала к горлу. Может быть, она все-таки пострадала серьезнее, чем показалось сначала?
Зажмурившись, она еще крепче прижалась щекой к спине Грега. Ничего страшного, ей просто нужен покой. Отоспавшись, она вспомнит, кто она такая и как ее занесло в эту глушь.
Лаки не знала, как долго они ехали. Почувствовав, что Грег тормозит, она открыла глаза и увидела пальмы, противостоящие напору ветрам. Их широкие листья шумели, словно флаги всех стран мира, вместе взятых. Надпись под пальмами гласила: «Отель Хана Мауи».
— Держу пари, что вы живете здесь, — бросил Грег через плечо.
— Почему?
Бунгало над мирной бухтой и зеленые холмы с пасущимся скотом представляли собой образцовый рекламный пейзаж. Однако ни эта картина, ни большой деревянный крест на холме не показались ей знакомыми. Она наверняка запомнила бы этот крест, если бы видела его раньше.
— Вы управляли арендованной машиной, судя по наклейке на стекле. А этот отель — единственное место в округе, где останавливаются приезжие. У вас хватит сил, чтобы зайти и поискать друзей? Они могут захотеть отправить вас самолетом в Гонолулу: здешний медпункт слитком скромный.
— Конечно! Давайте поищем.
Перспектива встречи с друзьями придала ей сил. Она была готова терпеть головную боль, лишь бы найти близких людей. Страшнее всякой боли было не помнить собственного имени и ощущать абсолютное одиночество.
Грег заглушил мотор, помог ей слезть и повел в гостиницу. Доджер трусил рядом. Перед глазами у нее плыли темные круги, чудесная бухта то и дело пропадала из виду. Внезапно Лаки показалось, что земля уходит у нее из-под ног, и она схватила Грега за руку, чтобы не упасть.
— Вам плохо?
— Все хорошо, — выдавила она.
Гостиничный холл был полон обрывков пальмовых ветвей, принесенных ветром. Уборщица подтирала на полу лужи. Над ней скакал по жердочкам малиновый попугай, выкрикивая: «Хана — рай! Хана — рай! Хана — рай!»
За стойкой регистратуры стояла женщина с орхидеей за ухом и переброшенными через плечо черными шелковистыми волосами. Одарив Грега радушной улыбкой, она сказала:
— Пехеа ое. Ну и шторм!
«Пехеа ое»? Это обращение резануло слух Лаки. Оно походило на приветствие, но раньше она как будто такого не слыхала.
— Да, шторм убийственный, -ответил Грег. — У вас случайно не пропадали гости?