АнтиГрабовой. Кто «воскрешает» наших мертвых? - Соколов-Митрич Дмитрий. Страница 38

— В квартире я обнаружила много странного, — вспоминает Эльвира Львовна. — Например, на подоконнике лежали два зеркальца — отражающими поверхностями друг к другу. Между этими зеркальцами лежали фотографии Марины и Грабового — тоже изображениями друг к другу. На этом мистическом «бутерброде» вниз изображением лежала иконка, а на ней — крестик. Вы что-нибудь понимаете? Я — нет. Но самое интересное я обнаружила на отрывном календаре. На листке за 18 сентября рукой Марины было написано: «15.00. Встреча с Георгием». И вот тут мне как раз все понятно.

Листок календаря с этой надписью действительно имеется в материалах уголовного дела. Мать Марины Ильиной считает, что Георгий — это Георгий Станиславович Рыжаков, руководитель Фонда Григория Грабового. Этот человек дал показания следствию. Согласно этим показаниям Марина Ильина действительно долгое время сотрудничала с фондом. Рыжаков также признал, что 12 сентября она приходила в офис Грабового и сообщила, что теперь у нее есть деньги на то, чтобы продолжать обучение технологиям Григория Петровича. Рыжаков утверждает, что больше он ее не видел. Самого Грабового следователи прокуратуры приглашали на допрос трижды, но он так и не явился.

Чтобы получить комментарий Рыжакова и Грабового, я позвонил в офис партии ДРУГГ (Добровольных распространителей учения Григория Грабового). Секретарь записала вопрос, сказала, что Грабовой и Рыжаков обязательно будут сегодня в офисе и, если сочтут нужным, перезвонят, чтобы дать ответ. Не перезвонили.

Уголовное дело по факту исчезновения Марины Ильиной тянется четвертый год. Сначала им занимались следователи РОВД «Сокол». Не прошло и месяца, как они вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием данных о том, что пропавшая могла стать жертвой преступления. Спустя 10 месяцев заместитель Генерального прокурора Николай Савченко признал отказ незаконным, постановил возбудить уголовное дело по факту исчезновения Марины Ильиной и передал дело в прокуратуру Москвы. Непосредственно расследованием дела занималась Головинская межрайонная прокуратура, но ощутимых результатов не добилась. Потом в связи с тем, что территория муниципалитета «Сокол» перешла в ведение Савеловской межрайонной прокуратуры, дело было передано туда. Новым следователям снова пришлось разбирать дело с нуля.

Перестав надеяться на правоохранительные органы, мать Марины Ильиной сама пошла по экстрасенсам и ясновидящим. Двое из девяти сказали, что дочь мертва, семеро — что жива. Из этих семерых трое утверждают, что Марина ушла в монастырь, двое — что стала рабыней Грабового, а еще двое уверены, что она где-то в Москве, но у нее потеря памяти, поэтому она не может вернуться. Эльвира Львовна решила плюнуть на экстрасенсов и наняла частного детектива. Тот взял деньги, через месяц сказал, что видел Марину, даже говорил с ней, но она не захотела вернуться и попросила его ничего матери не рассказывать. Ни видео-, ни аудиозаписи разговора детектив не предоставил. Эльвира Львовна больше никому не верит. Мир для Эльвиры Львовны стал безумным. Недавно она нашла записные книжки дочери. В них Марина описывает свои сны. Эльвира Львовна дала мне почитать эти сны. Воспроизводить их я не решусь. Лучше я расскажу про цифры. На последней странице записной книжки Марины Ильиной какие-то странные цифры: «41=5», «23=5», «44=8», «16=7». А потом итоговая скобочка и последнее, что было написано в этой книжке рукой дочери Эльвиры Львовны: 18(9). Именно 18-го числа 9-го месяца Марина пропала.

— Я понимаю, что юридически обвинить Грабового в исчезновении моей дочери невозможно, — говорит Эльвира Львовна. — Более того, я допускаю, что Грабовой не имеет к этому прямого отношения. Но я знаю одно: я потеряла дочь задолго до того, как она без вести пропала. И я потеряла дочь именно из-за Грабового. Пока не было этого человека, наша жизнь была понятна и разумна. Когда он появился в нашей жизни, она превратилась в кошмар. И если, конце концов, государство признает, что вот это называется свободой вероисповедания, и не накажет Грабового, значит, мы точно живем в безумной стране.

К сентябрю 2005 года расследование секты Грабового, начатое «Известиями», стало больше, чем просто журналистским расследованием «Известий». За неполный год его подхватили практически вся пресса России и многие мировые СМИ: Первый канал (программа «Человек и закон»), РТР («Профессия репортер»), НТВ, Ren-TV, телекомпания ВВС, радиостанции «Эхо Москвы», «Свобода», газеты «Комсомольская правда», «Трибуна», информационное агентство «Regnum», десятки региональных СМИ.

Тем не менее после очередной публикации на эту тему — «Матери Беслана — в секте Грабового» от 20 сентября 2005 года — нашлось очень много уважаемых людей, которые сделали вид, что ГПГ только сейчас выпрыгнул, как черт из табакерки. Зачем? Да, конечно, чтобы скомпрометировать комитет «Матери Беслана», которые стоят на передовой в тяжелейшей борьбе с кровавым режимом Путина. Для чего же еще?

В репортаже «Матери Беслана — в секте Грабового» не было сказано ничего нового. Я целый год писал о том, что ученики Грабового успешно вербуют в свою секту матерей и отцов погибших в Беслане детей. 21 сентября «Известия» всего лишь продемонстрировали это со всей очевидностью, напечатав расшифровку выступления группы членов комитета «Матери Беслана» на очередном съезде партии Добровольных распространителей учения Григория Грабового (ДРУГГ). Но если до этой публикации речь в моих репортажах шла в целом о жертвах бесланской трагедии, то теперь в центре внимания оказались именно члены комитета «Матери Беслана». А это уже большая политика. Но то, что это большая политика, я понял уже потом.

С 21 сентября начался новый этап в моем расследовании. Самый громкий и самый мерзкий. Попытка добиться наказания для подонка споткнулась об интересы враждующих политических групп. С этого момента тема Грабового стала картой в грязной игре. Одни политические силы стали использовать ее с целью дискредитировать комитет «Матери Беслана». Другие, не менее грязные политические силы, которые давно и успешно манипулировали бесланским горем в своих целях, не желая терять этот козырь, стали настойчиво пририсовывать секте воскресителей руку Кремля. Единственное, что мне оставалось, — это зажмуриться и продолжать против Грабового свою собственную войну.