Восставший против Неба - Соловьев Антон. Страница 24

— Думаю, что нет.

— То-то. Иди спать. Завтра ещё поговорим.

— Дай мне ещё глотнуть. А то не засну.

— Голова болеть будет. Но дело твоё.

Тильво принял флягу:

— За упокой моей грешной души. Да не примет меня Небо. Никогда и во веки веков.

Тильво сделал большой глоток и поплёлся спать. Тильво лежал на спине и смотрел в начинающее светлеть Небо. Сквозь просветы в кронах высоких елей периодически вспыхивали алые и фиолетовые отблески. Причудливые изгибы разноцветных линий на сером полотне утреннего Неба пугали и завораживали одновременно. Такое светопреставление случалось не так уж и часто.

Беспокойный сон не принёс Тильво желанного отдыха. В лесу было холодно, и от озноба не спасал даже тёплый плащ Людей Леса. К тому же каждый шорох, то и дело раздававшийся в темноте, тут же будил певца. Да ещё плечо продолжало противно ныть. Тильво встал, разминая затёкшие конечности. Разбойники спали вокруг потухшего костра. Похоже, их совсем не волновала окружающая обстановка. Здесь, в глубине леса, они чувствовали себя как дома. Безусловно, в такой глуши Слугам Неба до них было не добраться. В лесу водились и дикие звери, но кого-кого, а зверей разбойники не боялись.

Ночью Тильво несколько раз слышал звериный вой и хруст веток. Но сколько он ни вглядывался в непроглядную темноту ночи, ни разу не видел чьих-нибудь горящих глаз. Звери, как это ни покажется странным, держались на почтительном расстоянии от лагеря разбойников, даже когда потухли последние угольки в костре.

Тильво внимательно смотрел на спящих разбойников. Можно ли поручиться, что они действительно спят? Певец очень плохо знал этих странных людей. Живя в лесу, они, вероятно, умели очень многое из того, что не было подвластно обычным людям. Возможно, даже во сне они были способны воспринимать окружающий мир. Если, конечно, они вообще сейчас спят. Один из разбойников перевернулся на другой бок и что-то пробормотал сквозь сон.

Тильво подошёл поближе к предводителю. Марэн лежал на спине, глаза его были закрыты, грудь вздымалась равномерно. Похоже, что он действительно спал.

Но если всё-таки нет? Риск был огромен, но попытаться всё-таки стоило. Сам не зная почему, Тильво чувствовал: то, что он собирается сделать, очень важно. Будто незримый советчик стоял у него за спиной и твердил об этом. Конечно, нормальному человеку такое просто не могло прийти в голову.

Мысль о том, чтобы освободить своего врага, поначалу казалась полным безумием. Но вчерашний разговор с разбойниками никак не выходил у Тильво из головы. Жестокость порождает только жестокость. И нет ничего удивительного в том, что Слуги Неба беспощадно расправляются с разбойниками. Каждый из них знает, что если он попадёт в руки Людей Леса, то его ждёт то же самое. Круг замыкается, и разорвать его нет никакой возможности. Разбойники будут жестоко пытать Рандиса, а затем убьют его. А Слуги Неба, в свою очередь, будут мстить за убийство Меча Неба.

Рандис был врагом, и он убил двух его друзей. Убил цинично и хладнокровно. Конечно, отчасти в этом был виноват и сам Тильво, впутавший Эльвина и Тэли в эту мерзкую историю. Как ни крути, их кровь все равно на руках Слуг Неба. Но тогда зачем отпускать Рандиса? Какой в этом смысл? Если Мечу Неба удастся выбраться из леса, то скорее всего он продолжит погоню за ним. Но, несмотря на все доводы здравого смысла, Тильво было жалко пленника. Когда он лежал на земле и всматривался в светлеющее Небо, перед его мысленным взором проносились сцены ужасных пыток, которые обещали Рандису Люди Леса. Певец ничего не мог поделать с собой: ему было жалко своего врага.

Когда Тильво подошёл к дереву, к которому разбойники привязали Рандиса, то он был немало удивлён. Будучи привязанным к дереву, Рандис спал, склонив голову на грудь. Были ли причиной подобного спокойствия многолетние тренировки или же необычайно крепкие нервы, Тильво не знал. Но увиденное настолько поразило певца, что он несколько минут стоял в нерешительности. Затем, вспомнив, что у него не так уж много времени, наконец-то решил действовать.

Тильво осторожно прикоснулся рукой к щеке Рандиса. Меч Неба тут же вскинул голову и посмотрел на певца. В глазах у него отчётливо читались спокойствие и ясность рассудка. Будто бы он и не спал всю ночь, привязанный к дереву. Губы Рандиса тронула лёгкая усмешка.

— Доброе утро, Тильво. — Голос у Рандиса был совершенно спокойным.

— Говори тише, — прошептал певец, — разбойники могут проснуться.

— Ладно, — улыбка пропала с лица Рандиса, — что тебе нужно?

— Я пришёл освободить тебя.

— Всё ясно, — лицо Рандиса приобрело необыкновенную твёрдость, — с твоей стороны будет очень благородным облегчить мои мучения.

— Нет, — Тильво был поражён циничностью Меча Неба, — ты меня неправильно понял. Я пришёл не для Того, чтобы тебя убить, а для того, чтобы освободить тебя… — Тильво сделал небольшую паузу. — Ну, чтобы ты смог уйти отсюда живым.

Глаза Рандиса округлились.

— Не смотри на меня так, — продолжил Тильво. — Я и сам не знаю, что на меня вдруг нашло. Просто эти… Хм… Люди Леса. Они вчера с таким наслаждением обсуждали всевозможные пытки, которым тебя собирались подвергнуть.

— И тебе стало меня жалко? — Губы Рандиса тронула злобная усмешка. — Тильво, ты слишком молод, чтобы судить о подобных вещах. Подумай, я твой враг, и я собирался тебя убить.

— Ты же говорил, что всего лишь собирался доставить меня обратно в Терик.

— Это я так решил. И в этом была самая главная ошибка. Сын Неба, мой непосредственный начальник, приказал найти и убить тебя. Если бы я не медлил, то ты давно уже был бы на Небе.

— Но почему? Почему вы, Служители Неба, охотитесь за мною? Неужели мои песни представляют такую уж серьёзную угрозу?

— Это долгая история, певец. Слишком долгая, чтобы рассказывать её, будучи привязанным к дереву.

— Извини, я увлёкся, — смущённо прошептал Тильво. — Пора тебя освобождать, пока не проснулись Люди Леса.

— Ты, конечно же, в обмен за мою свободу хочешь, чтобы я обещал тебе, что не буду больше тебя преследовать?

— Нет, я просто хочу тебя освободить.

Рандис брезгливо скривился и зло посмотрел на Тильво.

— Не кривись. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что в подобных условиях любая клятва ничего не стоит. Преследовать или не преследовать меня, решать тебе самому. В любом случае я пока что нахожусь под охраной Людей Леса, и мне ничего не угрожает.

— Да уж, — хмыкнул Рандис. — Люди Леса всегда были для нас серьёзным противником.

— Не будем тратить время. — Тильво обошёл дерево и попытался развязать узел. — Ничего не выходит, — произнёс певец:

— Надо думать, — усмехнулся Рандис. — Если бы это был самый обычный узел, то меня бы здесь давно уже не было. У тебя есть нож?

Тильво машинально потянулся к несуществующей рукояти меча и вспомнил, что меча у него больше нет. Кинжал Тильво никогда не носил. А походный нож вместе с большей частью вещей остался в гостинице «Пропащая душа».

— Нет, — смущённо пробормотал Тильво.

— Ох, горе-спаситель, — Рандис усмехнулся. — И он ещё собирается меня освободить?

— Я… — Тильво замялся.

— Ты должен достать какой-нибудь острый предмет. Разбойники забрали у меня все оружие.

— Подожди здесь.

— Да куда ж я денусь?! — Похоже, что происходящее начало веселить Меча Неба.

Тильво кинулся к потухшему кострищу. К счастью, разбойники по-прежнему спали. Тильво шарил по земле глазами в поисках какого— нибудь острого предмета. На мгновение у него в голове возникла идея вынуть кинжал из ножен у кого-нибудь из разбойников, но певец тут же отбросил эту безумную мысль.

Тем не менее необходимо было что-нибудь срочно предпринять. С каждой минутой Небо становилось все светлее, и пробуждения разбойников можно было ожидать в любой момент. Стараясь не шуметь, Тильво стал медленно обходить лагерь. Рядом с одним из спящих Людей Леса Тильво увидел небольшой мешок. Вытянутая рука спящего разбойника почти касалась его. Присев на корточки, Тильво стал осторожно подбираться к мешку.