Мишель и машина-призрак - Байяр Жорж. Страница 7

– Пожалуй, в таком случае я все равно уловил бы какой-нибудь звук, – произнес Мишель в задумчивости. – Скажем, скрип амортизаторов или шуршание шин.

Жандармы уныло переглянулись.

– Ваше свидетельство, молодой человек, небезынтересно, – продолжал бригадир, – но несколько сумбурно. Ответьте мне: вы уверены, что видели… то есть слышали, как вчера вечером по набережной проехал грузовик обвиняемого?

– Да, уверен. Я слышал шум мотора, хотя и очень недолго.

Бригадир вздохнул. Второй жандарм опять почесал нос ручкой.

Мишель не сдержался и спросил:

– А у вас есть какая-нибудь зацепка? Жандарм нахмурился.

– Возможно, мне не следует распространяться на эту тему, но раз уж тут не последнюю роль сыграли ваши показания… Так вот, сегодня утром мы обнаружили на правом переднем крыле грузовика Эрнеста Бури вмятину, надо сказать, довольно небрежно заделанную. Разумеется, по его словам, ей уже дня два или три, но слишком уж много получается совпадений…

Это сообщение отнюдь не развеяло сомнений Мишеля.

– А вы разобрались, куда исчез грузовик? – поинтересовался Даниель.

– Думаю, что да. – Жандарм выдержал паузу. – Осмотр местности приводит к единственному выводу. Обезумев от страха, Бури на всей скорости влетает на мост, затем толкает грузовик через луг. Не знаю, обратили ли вы внимание на следы трактора непосредственно возле моста. На этот счет Бури говорит уже полную невнятицу: он, мол, вчера вечером испытывал трактор, так как заменил в нем какую-то деталь – как раз когда произошел несчастный случай. Он даже показал нам старую деталь; впрочем, с тем же успехом он мог вывинтить ее неделю назад. Странно, однако, что ему приспичило проводить свои испытания прямо возле моста – как будто нарочно, чтобы уничтожить следы другой машины. Быть может, грузовика?

– Довольно неуклюжая система защиты, – вступил второй жандарм.

– А другого алиби у него нет? – допытывался Мишель.

– Нет. Якобы он до поздней ночи занимался ремонтом. Но ни мать, ни брат не могут этого подтвердить – они спали, а гараж стоит особняком. Эрнест Бури вполне мог незаметно отлучиться.

– И куда же он ходил?

– Что касается этого… В настоящий момент он все отрицает, твердит с пеной у рта, что все время оставался на ферме. – Жандарм помолчал. – В любом случае Бури зря отпирается. Как только наш рапорт попадет к следователю, тот незамедлительно выпишет ордер на арест. Так что ему деваться некуда.

Жандарм говорил без всякой злобы; он исполнял долг, а этот долг требовал найти виновного.

Он повернулся к Мишелю.

– В конечном счете именно благодаря вам, молодой человек, следствие пока продвигается довольно гладко. Далеко не всегда попадаются свидетели, показания которых заслуживают доверия.

Мишель побледнел, в горле перехватило дыхание. Комплимент бригадира был совершенно излишним. В памяти всплыли круглолицые, пышущие здоровьем симпатяги – братья Бури. Теперь-то им известно наверняка, кто навлек на них неприятности.

«Но я же не сказал ничего, кроме правды, – подумал он. – Они, наверное, никак не поймут, почему я не рассказал им, что тот грузовик свернул на набережную. Как будто я сам знаю…»

Но, как он себя ни уговаривал, ему становилось все больше не по себе. Ведь существует же какое-то объяснение исчезновению грузовика. Гипотеза жандармов выглядела довольно правдоподобно, как бы Мишель к ней ни относился. «I

– Итак, молодые люди, нам пора, – заявил бригадир, поднимаясь. – Отличное пиво. Хоть по уставу нам и не положено употреблять спиртное на службе, уж такой сегодня сумасшедший день. Извините за беспокойство.

Под тревожным взором Онорины братья проводили посетителей до калитки.

Они долго смотрели вслед удаляющемуся серебристо-серому фургону.

День был ясный, на небе ни облачка.

– Даже обидно в такую погоду сидеть в сарае, – вздохнул Даниель.

Мишель тоже вздохнул. Но по другой причине. Его все больше давило, не давало свободно вздохнуть чувство ответственности.

Вопреки всему он не верил в вину Эрнеста Бури.

Следом за братом он двинулся в мастерскую, готовясь к шквалу вопросов.

– Я бы все отдал, лишь бы обрести уверенность, – шепнул он брату уже на пороге.

– Все в конце концов образуется, виновный признается! – попытался утешить его Даниель.

– Пока я сам не пойму, каким образом исчез грузовик, я не успокоюсь!

Они вошли в мастерскую – и вся работа тут же остановилась. Их мигом окружили изнывающие от любопытства школьники.

Мишель, совсем выбитый из колеи, предоставил Даниелю возможность самому отвечать на вопросы.

День близился к концу. Только что вернулись сборщики – они тащили за собой ручную тележку, нагруженную мешками, коробками и пакетами.

– Слушай, Терэ, – сказал один из вновь прибывших, – тут тебя разыскивает какой-то малый.

– Где он?

– Вон, в саду.

Мишель, заинтригованный, вышел из сарая и заметил мужчину, вышагивающего взад и вперед по алле е – от калитки до мастерской и обратно.

Мишелю он показался смутно знакомым, он только не сразу вспомнил, где и когда его видел. Однако, когда мужчина обернулся, все стало ясно.

«Да это же коммивояжер из кафе… Даниель еще обозвал его Скарабеем».

– Вы узнаете меня? – поинтересовался мужчина. – Скаффер… Помните, вчера вечером я заходил в «Морское кафе», ну, когда сбили этого несчастного.

– Да, я вас узнал.

– Вы уж не удивляйтесь, что я к вам без приглашения, – продолжал Скаффер. – Я слышал от господина Нуаре, что вы сегодня виделись с Бури. Жандармы тоже у них побывали, я и подумал, что-то тут неладно. Бедняге мотоциклисту еще повезло, что нашлись свидетели. Но я, собственно, по другому поводу. Насколько мне стало известно, в субботу и в воскресенье вы проводите торги. Прелестная затея, мне бы хотелось вам посодействовать, насколько это в моих силах. По роду своих занятий мне случается иметь дело с устаревшими образцами товаров. Разумеется, все в отличном состоянии – с их помощью вы могли бы пополнить свои запасы.

Мишель даже растерялся. Он вежливо поблагодарил господина Скаффера за предложение, затем спросил:

– А о каких образцах идет речь?

– Да о самых разных: трикотаже, вещицах с сезонных распродаж. Я сотрудничаю сразу с несколькими торговыми домами – чтобы поменьше разъезжать. Так что в каждом городе посещаю фирмы различного профиля.

– Хорошо, я согласен, – ответил Мишель. – Мы с удовольствием примем ваши дары.

– А где вы держите свои товары, в этом сарае? – поинтересовался коммивояжер.

– Да, и здесь же их ремонтируем по мере надобности. Хотите взглянуть?

– Охотно.

Следом за Мишелем господин Скаффер вошел в сарай. Он понаблюдал за работой, дал несколько ценных советов. Казалось, его поразило количество перевязанных бечевкой свертков, которые были сложены в дальнем углу мастерской.

– И все это вы собираетесь пустить на продажу?! – воскликнул он.

– Да.

– У вас, естественно, имеется опись?

Вопрос показался Мишелю дельным, и он ответил утвердительно. Опись была необходима, чтобы распределить вещи по лоткам.

Судя по всему, «благотворительное мероприятие» вызывало у мужчины живейший интерес.

– Кстати, – спросил он, – как там пострадавший, вам что-нибудь известно?

– По словам жандармов, очень тяжелый случай. Они заезжали к нам сегодня около полудня, – ответил Даниель.

– Как бы то ни было, следствие продвигается весьма живо! Вы знаете, жандармы опять были у Эрнеста Бури… Нуаре, хозяин кафе, уверяет, будто тот арестован час тому назад.

У Мишеля потемнело в глазах. Это известие ударило его как обухом по голове. Значит, добившись у него подтверждения показаний, жандармы арестовали Бури. И сколько бы он ни внушал себе, что действовал по совести, его нестерпимо мучила вина за арест молодого фермера.

Господин Скаффер пристально взглянул на юношу.

– Вам, кажется, нехорошо? Мишель натужно улыбнулся.

– Да нет, ничего… Вчера поздно лег… немного устал*.