Мишель и старинный фотоаппарат - Байяр Жорж. Страница 2

Мишель и Артур взялись за ремень футляра и понесли фотоаппарат вдвоем.

Крики манифестантов они услышали издалека. Их перекрывал чей-то голос, доносившийся из громкоговорителя. Слова на таком расстоянии разобрать было невозможно. Иногда говоривший умолкал, и тогда снова раздавались свистки и крики.

— Видно, заваруха уже началась! — ухмыльнулся Артур. — Я, кажется, узнаю голос Мартины…

— Ты совсем спятил! — откликнулся Даниель. — Только представь, что она должна испытывать! Через две недели дом ее бабушки пойдет на слом, а соседний лес уже наполовину вырублен.

— Меа сиlра, [3] — отозвался Артур. — Обещаю, что никогда больше не буду шутить по этому поводу!

Они были уже совсем рядом с Ситэ-Флери. На лужайке собралось не меньше сотни человек. Один из них, стоя чуть в стороне, продолжал что-то говорить в мегафон.

— Видите? Республиканские гвардейцы! — воскликнул Даниель.

— Да, Фромар хорошо знает свое дело, — сказал Мишель. — Все как положено!

И действительно, метрах в тридцати от толпы выстроились в линию республиканские гвардейцы. Они были в касках, в руках держали щиты и дубинки. Казалось, они защищают стоявшие тут же огромные мощные машины, выкрашенные в желтый цвет: экскаваторы, бульдозеры и кран, на стреле которого висел огромный чугунный шар, предназначенный для разрушения стен. Надписи на машинах извещали, что они принадлежат подрядчику Фромару.

— Мы не позволим, чтобы наш поселок был уничтожен! — восклицал оратор. — Здесь жили наши родители. Почти все мы родились именно здесь. Машины мсье Фромара уничтожат не только дома, но и наши воспоминания, если только мы позволим им сделать это!

Его заявление было поддержано возмущенными криками. Мальчики увидели транспарант с удивившей их надписью. Кривыми буквами кто-то вывел на большом листе бумаги: «Фромар не получит сыра!» [4]

— Да, если Фромару удастся осуществить то, что он задумал, ему достанется недурной куш! — заметил Артур.

Друзья внимательно осматривали толпу, стараясь отыскать среди собравшихся Мартину.

Наконец они заметили ее в последнем ряду манифестантов и направились к ней. Девочка тоже увидела приятелей и пошла им навстречу.

Это была спортивного вида загорелая блондинка с короткими волосами, тонкими и правильными чертами лица и большими голубыми глазами, в которых светился живой ум.

По румянцу, заливавшему ее щеки, было видно, как она взволнована.

— Если бы вы знали, до чего я зла! — воскликнула она. — Председатель комитета по защите поселка прав: этот Фромар — настоящий вандал!

— Скажу больше: это настоящий Аттила, [5] — поддержал девочку Артур. — Куда он ни поставит ногу — землю покрывает бетон, и трава там больше никогда не зазеленеет!

Ярость и отчаяние жителей поселка находили выражение в надписях — столь же злых, сколь и бесполезных, — которыми была испещрена дорога и стены окружающих домов: «Долой Фромара!», «Фромар, ты нам надоел!», «Прочь отсюда, вандалы!».

Мишель собирался о чем-то спросить Мартину, но на лице девочки вдруг появилось тревожное выражение.

Приятели обернулись и поняли причину этого: позади манифестантов, охватывая их с тыла, выстраивалась еще одна цепь республиканских гвардейцев.

— Осторожно! — крикнул кто-то. — Они заходят сзади!

Человек с мегафоном тоже заметил угрозу и приказал:

— Расходимся, друзья мои! Врассыпную!

В толпе возникло движение, похожее на панику. Друзья вдруг оказались посреди группы людей, отступавших в сторону, где, как им казалось, выход еще не был перекрыт.

Однако там, преграждая последний путь к отступлению, появилась третья цепь республиканских гвардейцев. Лишь нескольким молодым людям удалось в последнюю секунду перебраться через изгородь и скрыться в ближайших садах.

Скоро манифестанты были окружены со всех сторон.

— Ну вот! — воскликнул Артур. — Мы сломя голову мчались сюда, чтобы помочь Мартине, а в итоге окажемся в какой-нибудь темнице, где нет ничего, кроме охапки сырой соломы.

Но его никто не слышал. Несколько манифестантов попытались пробиться сквозь цепь республиканских гвардейцев, однако безуспешно.

— Дело принимает дурной оборот! — сказал Мишель.

Чувствовалось, что нервы манифестантов напряжены. Они осыпали республиканских гвардейцев непрерывным потоком ругательств. Самым мягким было обвинение, что те продались Фромару.

К толпе подошел унтер-офицер с мегафоном в руке и объявил:

— Проверка документов!

— Кто же берет на манифестацию документы! Их здесь ни у кого нет! — воскликнул пожилой мужчина.

— Пропал день, — сокрушенно проворчал другой. — Сейчас они всех поволокут в участок.

Мишель, Даниель и Артур не слишком тревожились из-за происходящего. Что же касается Мартины, она беспокоилась прежде всего из-за бабушки.

— Бабушка наверняка будет волноваться, — сказала она. — Как все это глупо! Зачем им понадобилось устраивать проверку документов?!

— Чтобы подорвать ваш боевой дух, мадемуазель, — ответил ей высокий молодой человек в костюме мотоциклиста. — Чтобы вы десять раз подумали, прежде чем решиться защищать свои права!.. А вы что здесь делаете, молодые люди? Надеюсь, у вас нет с собой взрывчатки?!

— Только фотоаппарат, — отозвался Мишель. — Мы пришли сюда с ярмарки.

— Фотоаппарат?! Потрясающе! — воскликнул молодой человек. — А ну-ка доставай его! Мишель повиновался.

— Ты будешь моим фотографом. Времени на разговоры нет. Короче, я журналист. У меня есть пропуск, так что я без всякого труда выберусь отсюда и проведу с собой еще двоих. Один пойдет с фотоаппаратом, а другой с закрытым футляром.

— Дело в том, что нас четверо, — заметил Мишель.

Он кивнул в сторону Мартины и Артура.

Молодой человек задумчиво потер пальцем кончик носа.

— Что ж, попробуем, — решил он. — Вы, девушка, будете моей невестой. Конечно, вы немного молоды, но они не обратят на это внимания. А вы двое будете изображать из себя журналистов-стажеров. О'кей? Тогда вперед!

И молодой человек направился к унтер-офицеру.

— Я из «Курье де ля Тэрнуаз», — заявил он, доставая из кармана удостоверение.

Республиканский гвардеец хмуро посмотрел на него, взял в руки удостоверение, сравнил фотографию с оригиналом и неохотно приказал:

— Порядок. Пропустите его.

— Пойдемте, — кивнул журналист своим новым друзьям. — Это мой фотограф, моя невеста и два стажера, которых редактор направил на манифестацию вместе со мной.

Унтер-офицер недовольно поморщился, но задерживать никого не стал. Мальчики и Мартина вместе с журналистом выбрались из окружения и быстрым шагом направились подальше от места манифестации.

— Не нужно впадать в панику, — посоветовал молодой человек. — Мой мотоцикл стоит недалеко отсюда, на улице Жюля Валлеса…

— Мы живем на этой самой улице! — обрадованно заявил Артур. — Гостим у Мартины.

— Полагаю, что Мартина — это моя… невеста? Разрешите представиться: Ноэль Месмэ, блестящий репортер великолепной газеты «Курье де ля Тэрнуаз»!

— Очень приятно, — вместе сказали Мартина и Мишель. — Меня зовут…

Они умолкли и расхохотались.

— Давай сначала ты, — уступил Мишель.

— Мартина Девиль, — представилась девочка. — Моя бабушка живет на вилле «Глицинии». В соответствии с планом Фромара, эта вилла будет разрушена, как, впрочем, и все дома на улице Жюля Валлеса.

Мальчики тоже назвали себя.

Ноэль Месмэ им очень понравился. Его белокурые волосы и светлые глаза контрастировали с черным кожаным комбинезоном, какие обычно носят мотоциклисты. В нем его атлетическая фигура казалась еще более мощной.

— Как я понял, ребята, вы возвращаетесь с ярмарки подержанных вещей? — спросил журналист. — Раскопали что-нибудь интересное?

— Ничего особенного, — ответил Артур.

— Вы там нашли это чудо? — продолжал Месмэ, показывая на фотоаппарат, который Мишель все еще держал в руках. — Как правило, камеры, где используются фотопластинки, очень надежны. Я уверен, что эта все еще работает, как новенькая!