Пир - Сорокин Владимир Георгиевич. Страница 57

– Сколько они заплатили?

– Около восьми тысяч.

– Они платили налом?

– А у нас вообще платили всегда налом.

– Вот как? Вы об этом ничего не сказали.

– Извините, забыл.

– Так. Поехали дальше. Ужин №7.

– Обыкновенная семья из трех человек. Отец, мать и дочь лет десяти. Я их никогда не видел. Просто состоятельные люди. Пришли, посмотрели и заказали: «МЫ ЛЮБИМ ДРУГ ДРУГА». Вылезла такая… как бы перевернутая черепаха розовато-коричневых оттенков. Они пили только сок и минеральную воду. Съели все. А вот сколько заплатили, точно не помню… где-то, должно быть, не более 1700.

– Ужин №8?

– А! Это был самый необычный ужин. Пришел Андрюша Углозуб. И привел семь своих жен. У него был день рождения. Его-то вы хорошо знаете.

– Его все хорошо знают. Дальше.

– И он придумал такую необычную форму заказа: семь его жен разделись и сели за стол с завязанными глазами, а он что-то с каждой быстро делал – целовал, колол иголкой, лил воду на голову, кричал в ухо, мастурбировал, душил и нежно гладил. И все они что-то произносили. А в центре стола стоял аудиокомпьютер. Он записал все реплики, грамматически обработал и составил из них одно предложение: «АЙ, НУ ТЫ ЧЕГО С УМА СОШЕЛ, ТОЛЬКО НЕ ДО СМЕРТИ, АНДРЮШКА, СЛАДКИЙ HILFE ШВЕЙК УБЬЮ!» Машина трудилась два с половиной часа. Мы подставили три стола. И выползла такая фиолетовая гантеля в окружении каких-то мелких… таких… не то комет, не то сперматозоидов… они облепили эту гантелю густым роем. Мы уже собрались расчленять, но Углозуб нас остановил и сказал, что они сами все «препарируют». Он достал много ниток и продел концы через свои зубы и зубы жен. И натянул нитки. И этими нитками они разрезали пищевой конструкт на множество частей. Он заказал оцинкованное ведро водки и попросил принести эмалированную кружку. Встал у ведра и запел: «Там, где рыбка шевелилась…» И черпал по полной кружке из ведра и давал выпить каждой жене. Все выпили по полной кружке, даже немка. Потом он стал всех кормить, бормоча каждой что-то свое…

– Что же он конкретно бормотал?

– Я не помню всего… что-то: «на причастие!» или «я уже все отослал».

– А жены?

– В основном они смеялись. Только одна все время читала Швейка и мало обращала внимание на происходящее, а другая плакала и бормотала что-то по-английски. Потом Андрюша Углозуб зачерпнул и дал выпить им по второй кружке водки. Сам он совсем не пил.

– Почему?

– Понятия не имею. Но как только жены стали пьянеть, он тоже как бы опьянел, разделся до пояса, влез на стол и прямо на остатках конструкта стал плясать и петь. И топал сильно, разбрызгивая остатки. И кричал: «Потрясите мозгом, потрясите!» Потом они выпили по третьей кружке. И началось совсем что-то мало понятное…

– Что именно?

– Ну, жены сильно захмелели, некоторые попадали на пол, некоторые плясали вокруг стола. А Углозуб то плясал на столе, то спрыгивал и обцеловывал жен, то просто бил их. И кричал разное: «ты мне сделала!», или «на виадук, подлая!», или «дай понюхать руку, ангел!» Немку сильно рвало. Потом Углозуб сам упал и заплакал. Самая трезвая жена, ее, кажется, звали Вера, расплатилась: семь тысяч рублей. Потом Андрюшу Углозуба две жены взяли под руки и повели. А он рыдал навзрыд и бормотал: «Господа, помилуй!» Ну, и жены тоже уползли. И все.

– Ужин №9?

– Мамлей.

– Что, Мамлей?

– Ну, Мамлей пришел тогда ужинать.

– Так. Как это происходило?

– Очень просто. Хотя это единственный случай, когда клиент за ужином сделал два заказа. Мамлей пришел, тихо поздоровался, сел. Так вот ручки потер и осторожно заказал: «ОН ЛЮБИЛ ПРЕВРАЩАТЬ ПРОКЛЯТИЕ В АКТ БЛАГОДАТИ». Машина поработала часа полтора и выдала что-то такое вроде цветущего гроба. Такое… черно-красное. Мы расчленили, положили ему красиво на тарелку. Он заказал минеральной воды и стал быстро есть и мелко-мелко бормотать… что-то такое одобрительное, типа: «вкусненький ты, субстанциональненький». И так постепенно съел все. Мы три раза наполняли его тарелку. А потом губы вытер салфеткой и сказал, что хочет сделать еще один заказ. Ну, пожалуйста. Он подумал так немного и произнес уже погромче: «ОН ДОСТОИН ЗАВИСТИ К САМОМУ СЕБЕ». Через час выползла такая бугристая загогулина сине-бурого цвета. И Мамлей как только увидел пищевой конструкт, так дико захохотал. Мы расчленили, он стал есть, запивая водой. И все время хохотал. Так, что изо рта летело во все стороны. Но съел все. И заплатил довольно кругленькую сумму: шесть семьсот.

– Дальше. Последний, десятый по счету ужин, во время которого вы были арестованы. Расскажите как можно подробней вообще про этот день, 29 декабря, как он начался для вас, что вы делали весь этот день до самого вечера, то есть до начала ужина.

– Этот день… начался вполне обычно.

– Подробно, подробно! Как проснулись, что делали утром, и так далее.

– Проснулся около двенадцати. Зимой я раньше никогда не встаю. Потрогал своих женщин немного. Потом пошел в подвал. Принял гидромассаж, промыл кишечник. Поднялся в мансарду. Покормил варана. Позавтракал. Повисел немного. Потом оделся, полетел в город. Купил новую маску и шарниры. Зашел к Ване. Он мне показал воскресные банки GASTRONETa. Мы походили немного, потом полетели в «Теплую кровь», съели по кэнсеру, выпили по паре бладов. Ваня предложил слетать в «Дубинушку» и там слегка поразмять члены. Но я сказал, что у меня вечером работа и мне надо быть в форме. Тогда он набрал Топленого, а тот сидел уже в «Рвотном порошке» со своими карлицами. Ну, Ваня пожелал ему сладкого блёва и сказал, что он один полетит в «Дубинушку». А я вернулся домой, походил с женщинами, посмотрел VIVI. Ну, а около семи потихоньку стал собираться, надел корсет, вставил новые шарниры, покрасился. И к девяти я уже был в машинном зале. И вскоре приехали клиенты.

– Так. Перечислите их подробно.

– Министр связи, министр обороны, министр энергетики, министр безопасности. С ними были еще восемнадцать человек.

– Кто?

– Ну, разные куклы: софты, слюнявчики, зооморфы, павлушки. Клиенты распорядились поставить стол буквой Т, сами сели по центру, а куклы – вокруг. Потом министр обороны велел всем, включая нас, подать шампанского. Встал с бокалом и сказал, что сегодня они наконец приняли бюджет России. Все зааплодировали. Он сказал, что они мудохались с бюджетом три месяца и теперь могут с чистой совестью отдохнуть. И что отдыхать они будут убойно. И просил всех присутствующих правильно распределить энергию на предстоящую ночь. А министр энергетики добавил, что он сочно проконтролирует каждого. И все захохотали.

– Скажите, каким образом люди такого ранга попали в машинный зал?

– Это все дела Буритери. Как он на них вышел, я не знаю. Может, они через своих гастронавигаторов вышли на него. Но я не в курсе. Просто он мне накануне сказал, что придут бритые медведи.

– И все?

– Поймите, я же всего-навсего помощник официанта!

– Не скромничайте. Вы известная в гастрокругах личность. Вам помочь вспомнить?

– Я ничего не знаю, клянусь! Что значит – помочь?! Сразу, что не так – и помочь?! Я честный гастро! Я на вас ROGатым донесу!!

– Не кричите, успокойтесь. Мы вернемся к этому вопросу попозже. Продолжайте.

– Ну… вот, вы меня сбили… я не помню, на чем я…

– Министр энергетики попросил всех экономить энергию.

– Да. И потом министр обороны объявил конкурс на лучший заказ для Машины. И все стали называть, каждый свое.

– Что же они называли?

– Кто во что горазд… «ЛЮБВИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ ПОКОРНЫ», «РАБОТА НЕ ВОЛК, В ЛЕС НЕ УБЕЖИТ», «КОНЧИЛ ДЕЛО – ГУЛЯЙ СМЕЛО!», «МЫ СДЕЛАЛИ ИХ!», «ПУСТЬ ДЕНИСЕНКО И АРЕФЬЕВ ПОСОСУТ!», «ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЮДЖЕТЕ», кто-то хотел что-то из латыни, но мы сразу сказали, что Машина рассчитана только на русский язык. Потом, кажется, министр связи предложил просто: «БЮДЖЕТ РОССИИ». Но министр обороны забраковал, сказав, что они не каннибалы и жрать своё дитя не будут. Вообще он все забраковывал. Министр безопасности предложил просто: «МОЯ БЕЛАЯ ГОЛАЯ ЖОПА». Все смеялись, но это тоже не прошло. Вообще было много пословиц и поговорок, но ни одна не прошла, и все стали укорять министра обороны. Потом, когда выпили еще шампанского и уже все хотели есть, его просто захлопывали, когда он говорил, что «нужен слоган со смыслом». Тогда он сказал – делайте как знаете. И министр безопасности предложил высказаться куклам. Ну, там пошло какое-то бормотание, что-то они предлагали, типа: «ХОРОШО-ХОРОШО-ХОРОШО!», «ПУК+ПУК=ПОКАКАТЬ», «ОЙ, ПОДУШЕЧКА НАША!» или «Я ХОЧУ СЧАСТЛИВО ЖИТЬ!» Разную чушь. А один зооморф, маленький такой, с головой тапира, все время молчал и жевал язык. А потом, когда все высказались, он вдруг тихо произнес: «УМОМ РОССИЮ НЕ ПОНЯТЬ, АРШИНОМ ОБЩИМ НЕ ИЗМЕРИТЬ; У НЕЙ ОСОБЕННАЯ СТАТЬ – В РОССИЮ МОЖНО ТОЛЬКО ВЕРИТЬ!» И все сразу стихли. А министр обороны спросил: «Это ты сам придумал?» Зооморф ответил: «Не знаю, батько». Министр обороны спросил: «Голосуем?» Все проголосовали «за». Ну и началось. Но Буритери сначала волновался: хватит ли протеина? К счастью, хватило. То есть… извините… к несчастью…